Неточные совпадения
Оборванные нищие,
Послышав запах пенного,
И те пришли доказывать,
Как счастливы они:
— Нас у
порога лавочник
Встречает подаянием,
А в
дом войдем, так из
домуПроводят до ворот…
Чуть запоем мы песенку,
Бежит к окну хозяюшка
С краюхою, с ножом,
А мы-то заливаемся:
«Давать давай — весь каравай,
Не мнется и не крошится,
Тебе скорей, а нам спорей...
— А эта женщина, — перебил его Николай Левин, указывая на нее, — моя подруга жизни, Марья Николаевна. Я взял ее из
дома, — и он дернулся шеей, говоря это. — Но люблю ее и уважаю и всех, кто меня хочет знать, — прибавил он, возвышая голос и хмурясь, — прошу любить и уважать ее. Она всё равно что моя жена, всё равно. Так вот, ты знаешь, с кем имеешь дело. И если думаешь, что ты унизишься, так вот Бог, а вот
порог.
Но вот багряною рукою
Заря от утренних долин
Выводит с солнцем за собою
Веселый праздник именин.
С утра
дом Лариной гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях.
В передней толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Лай мосек, чмоканье девиц,
Шум, хохот, давка у
порога,
Поклоны, шарканье гостей,
Кормилиц крик и плач детей.
— Пусть трава порастет на
пороге моего
дома, если я путаю! Пусть всякий наплюет на могилу отца, матери, свекора, и отца отца моего, и отца матери моей, если я путаю. Если пан хочет, я даже скажу, и отчего он перешел к ним.
Я не старалась, бог нас свел.
Смотрите, дружбу всех он в
доме приобрел:
При батюшке три года служит,
Тот часто бе́з толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
И между прочим,
Веселостей искать бы мог;
Ничуть: от старичков не ступит за
порог;
Мы ре́звимся, хохочем,
Он с ними целый день засядет, рад не рад,
Играет…
На
пороге одной из комнаток игрушечного
дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Она шла, как тень, по анфиладе старого
дома, минуя свои бывшие комнаты, по потускневшему от времени паркету, мимо занавешанных зеркал, закутанных тумб с старыми часами, старой, тяжелой мебели, и вступила в маленькие, уютные комнаты, выходившие окнами на слободу и на поле. Она неслышно отворила дверь в комнату, где поселился Райский, и остановилась на
пороге.
В то время как Нехлюдов подъезжал к
дому, одна карета стояла у подъезда, и лакей в шляпе с кокардой и пелерине подсаживал с
порога крыльца даму, подхватившую свой шлейф и открывшую черные тонкие щиколотки в туфлях.
Дверь распахнулась, и на
пороге показалась сама Надежда Васильевна, в простеньком коричневом платье, с серой шалью на плечах. Она мельком взглянула на Привалова и только хотела сказать, что доктора нет
дома, как остановилась и, с улыбкой протягивая руку, проговорила...
Она состояла из восьми дворов и имела чистенький, опрятный вид. Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не за страх, а за совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед за тем на
пороге появился мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в
доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
Похороны совершились на третий день. Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки последний раз перешел за
порог своего
дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев.
Я встал — и, положив талер в руку бедной Ганхен (она даже не поблагодарила меня), направился к
дому фрау Луизе. Вечерние тени уже разливались в воздухе, и узкая полоса неба, над темной улицей, алела отблеском зари. Я слабо стукнул в дверь; она тотчас отворилась. Я переступил
порог и очутился в совершенной темноте.
— Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в
дом, где моя дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она не войдет! Я лягу на
пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь почти не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и без того станете свидетелем. Но вы сын моего друга, и я вправе надеяться…
Внизу, на
пороге гостиной, улучив удобное мгновение, Владимир Николаич прощался с Лизой и говорил ей, держа ее за руку: «Вы знаете, кто меня привлекает сюда; вы знаете, зачем я беспрестанно езжу в ваш
дом; к чему тут слова, когда и так все ясно».
В
доме его мы знакомились с обычаями света, ожидавшего нас у
порога Лицея, находили приятное женское общество.
Няня, проводив Ступину, затворила за нею дверь, не запиравшуюся на ключ, и легла на тюфячок, постланный поперек
порога. Лиза читала в постели. По коридору два раза раздались шаги пробежавшей горничной, и в
доме все стихло. Ночь стояла бурная. Ветер со взморья рвал и сердито гудел в трубах.
Лиза была в это время в разладе с своими и не выходила за
порог своей комнаты. Полинька Калистратова навещала ее аккуратно каждое утро и оставалась у ней до обеда. Бертольди Ольга Сергеевна ни за что не хотела позволить Лизе принимать в своем
доме; из-за этого-то и произошла новая размолвка Лизы с матерью.
Коля Гладышев был не один, а вместе с товарищем-одноклассником Петровым, который впервые переступал
порог публичного
дома, сдавшись на соблазнительные уговоры Гладышева. Вероятно, он в эти минуты находился в том же диком, сумбурном, лихорадочном состоянии, которое переживал полтора года тому назад и сам Коля, когда у него тряслись ноги, пересыхало во рту, а огни ламп плясали перед ним кружащимися колесами.
Благословил он, рыдая,
Дом, и семейство, и слуг,
Пыль отряхнул у
порога,
С шеи торжественно снял
Образ распятого Бога
И, покрестившись, сказал:
— Днесь я со всем примирился,
Что потерпел на веку!..
И угрюмое молчание, и отрывистые ответы, которые он давал на мои вопросы, — все явно показывало, что он тяготится присутствием в моем
доме и что, будь он свободен,
порог моей квартиры никогда не увидел бы ноги его.
В следующий вечер, когда в
доме уж все улеглись, Покровский отворил свою дверь и начал со мной разговаривать, стоя у
порога своей комнаты.
Домашняя прислуга ходила в ливрейных фраках и бесшумно мелькала по комнатам, исполняя свои обязанности; глава семейства выходил к обеду во фраке и в белом галстуке; в
доме царствовала строгая и совершенно определенная вымуштрованность, нарушения которой не могла вызвать даже самая настоятельная необходимость, и, наконец, ни один местный чиновник, служивший не по выборам от дворянства, не допускался за
порог барских хором.
Действительно: фрау Леноре показалась на
пороге двери, ведущей из
дома в сад. Нетерпение ее разбирало: она не могла усидеть на месте. По ее расчету, Санин давным-давно должен был окончить свое объяснение с Джеммой, хотя его беседа с нею не продолжалась и четверти часа.
— Вы затрудняетесь, ищете слов — довольно! Степан Трофимович, я ожидаю от вас чрезвычайного одолжения, — вдруг обратилась она к нему с засверкавшими глазами, — сделайте мне милость, оставьте нас сейчас же, а впредь не переступайте через
порог моего
дома.
Петр Степанович быстро обернулся. На
пороге, из темноты, выступила новая фигура — Федька, в полушубке, но без шапки, как
дома. Он стоял и посмеивался, скаля свои ровные белые зубы. Черные с желтым отливом глаза его осторожно шмыгали по комнате, наблюдая господ. Он чего-то не понимал; его, очевидно, сейчас привел Кириллов, и к нему-то обращался его вопросительный взгляд; стоял он на
пороге, но переходить в комнату не хотел.
Крыльцо пустого
дома, в котором квартировал Шатов, было незаперто; но, взобравшись в сени, Ставрогин очутился в совершенном мраке и стал искать рукой лестницу в мезонин. Вдруг сверху отворилась дверь и показался свет; Шатов сам не вышел, а только свою дверь отворил. Когда Николай Всеволодович стал на
пороге его комнаты, то разглядел его в углу у стола, стоящего в ожидании.
После сего все разъехались, а молодые отправились в свой
дом, на
пороге которого их ожидал малютка-купидон и, наверное, взял с счастливцев установленную пошлину, прежде нежели допустил их забыться в объятиях Морфея.
— Ну нет, это дудки! И на
порог к себе его не пущу! Не только хлеба — воды ему, постылому, не вышлю! И люди меня за это не осудят, и Бог не накажет. На-тко!
дом прожил, имение прожил — да разве я крепостная его, чтобы всю жизнь на него одного припасать? Чай, у меня и другие дети есть!
Двухсотенная ватага такого народу, бритая, проклейменная, в цепях и у себя
дома, в своем каторжном гнезде, за
порог которого никто не переступает, внушала к себе своего рода уважение.
Ахилла входил в
дом к отцу Захарию совсем не с тою физиономией и не с тою поступью, как к отцу протопопу. Смущение, с которым дьякон вышел от Туберозова, по мере приближения его к
дому отца Захарии исчезало и на самом
пороге заменилось уже крайним благодушием. Дьякон от нетерпения еще у
порога начинал...
Дьякон обиделся и подумал: «Ох, не надо бы мне, кажется, с ним якшаться!» Но как они сейчас вслед за этим отправились по
домам, то и он не отбился от компании. Семейство почтмейстера, дьякон, Варнава, Термосесов и Бизюкина шли вместе. Они завели домой почтмейстершу с дочерьми, и здесь, у самого
порога комнаты, Ахилла слышал, как почтмейстерша сказала Термосесову...
Теперь они сразу стали точно слепые. Не пришли сюда пешком, как бывало на богомолье, и не приехали, а прилетели по воздуху. И двор мистера Борка не похож был На двор. Это был просто большой
дом, довольно темный и неприятный. Борк открыл своим ключом дверь, и они взошли наверх по лестнице. Здесь был небольшой коридорчик, на который выходило несколько дверей. Войдя в одну из них, по указанию Борка, наши лозищане остановились у
порога, положили узлы на пол, сняли шапки и огляделись.
— Душенька, Варвара Дмитриевна, — торопливо заговорила Грушина, едва только Варвара переступила
порог ее
дома, — какую я вам новость скажу, вы просто ахнете.
…Он простоял у окна вплоть до времени, когда все в
доме встали, спешно умылся, оделся, пошёл в кухню, отворил дверь и встал на
пороге. Сидя за столом, Маркуша держал Борю меж колен, говоря ему...
Иначе он не перейдет через
порог этого
дома!
— Ничем, ничем, полковник! И будьте уверены, что завтра же я отрясу прах с моих сапогов на
пороге этого
дома.
Приходил наконец вечер, я бежал к вам, задыхаясь от мысли, что я увижу вас; лишенный всего, окруженный со всех сторон холодом, я на вас смотрел как на последнее утешение… поверьте, что на сию минуту я всего далее от фраз… с волнением переступал я
порог вашего
дома и входил хладнокровно, и говорил о постороннем, и так проходили часы… для чего эта глупая комедия?..
Женевец все еще жил у них; в последнее время он порывался несколько раз оставить Бельтовых, но не мог: он так сжился с этим семейством, так много уделил своего Владимиру и так глубоко уважал его мать, что ему трудно было переступить за
порог их
дома; он становился угрюм, боролся с собою, — он, как мы сказали, был холодный мечтатель и, следовательно, неисправим.
— Ступай же теперь! — закричал старик, у которого при виде работника снова закипело сердце. — К
дому моему не подходи! Увижу на
пороге — плохо будет! Враг попутал, когда нанимал-то тебя… Вон! Вон! — продолжал он, преследуя Захара, который, нахлобучив молодцевато картуз и перекинув через плечо полушубок, покидал площадку.
— Отцы вы мои! Отсохни у меня руки, пущай умру без покаяния, коли не он погубил парня-то! — отчаянно перебила старушка. — Спросите, отцы родные, всяк знает его, какой он злодей такой! Покойник мой со двора согнал его, к
порогу не велел подступаться — знамо, за недобрые дела!.. Как помер, он, разбойник, того и ждал — опять к нам в
дом вступил.
Этот ручей, свидетель младенческих лет, служит последним
порогом родительского
дома.
— А безногий, замученный ревматизмом, избитый лихорадкой Этторе Виано кричит ей с
порога своего
дома...
Когда Фома, отворив дверь, почтительно остановился на
пороге маленького номера с одним окном, из которого видна была только ржавая крыша соседнего
дома, — он увидел, что старый Щуров только что проснулся, сидит на кровати, упершись в нее руками, и смотрит в пол, согнувшись так, что длинная белая борода лежит на коленях, Но, и согнувшись, он был велик…
Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном
доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе на
порог.
Когда начался пожар, я побежал скорей домой; подхожу, смотрю —
дом наш цел и невредим и вне опасности, но мои две девочки стоят у
порога в одном белье, матери нет, суетится народ, бегают лошади, собаки, и у девочек на лицах тревога, ужас, мольба, не знаю что; сердце у меня сжалось, когда я увидел эти лица. Боже мой, думаю, что придется пережить еще этим девочкам в течение долгой жизни! Я хватаю их, бегу и все думаю одно: что им придется еще пережить на этом свете!
Дома Сашу встретило нечто неожиданное: со двора он поразился тем, что окна в столовой, несмотря на позднюю ночь, ярко освещены, и уже с предчувствием чего-то недоброго ускорил шаг. А на
пороге с ним почти столкнулась, видимо, поджидавшая его Линочка и торопливо сказала...
Потом случилось мне как-то дня через два выйти из
дому часу в девятом вечера, и только что я переступил
порог своей двери, как у дверей Истомина предстал мне знакомый красный капор.
Она и наговорную соль клала воеводе под подушку, и мазала волчьим салом все
пороги в
доме, и даже с уголька спрыснула воеводу, когда он выходил из бани, — ничего не помогало.
Василий вскочил в
дом и немедленно вернулся оттуда с часами в руке. Молча отдал он их Давыду и, только возвращаясь обратно в
дом, громко воскликнул на
пороге: «Тьфу ты, оказия!»
Перешагнув через
порог, он заметил на стене свою безобразную тень; мучительное чувство… как бешеный он выбежал из
дома и пустился в поле; поутру явился он на дворе, таща за собою огромного волка… блуждая по лесам, он убил этого зверя длинным ножом, который неотлучно хранился у него за пазухой… вся дворня окружила Вадима, даже господа вышли подивиться его отважности… Наконец и он насладился минутой торжества! — «Ты будешь моим стремянным!» — сказал Борис Петрович.