Неточные совпадения
Анна
вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел в полусвете кабинета ту самую женщину
портрета в темном, разноцветно-синем платье, не в том положении, не с тем выражением, но на той самой высоте красоты, на которой она была уловлена художником на
портрете.
Навстречу Печорина
вышел его лакей и доложил, что сейчас станут закладывать, подал ему ящик с сигарами и, получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два и сел на скамью по другую сторону ворот. Теперь я должен нарисовать его
портрет.
А иногда же, все позабывши, перо чертило само собой, без ведома хозяина, маленькую головку с тонкими, острыми чертами, с приподнятой легкой прядью волос, упадавшей из-под гребня длинными тонкими кудрями, молодыми обнаженными руками, как бы летевшую, — и в изумленье видел хозяин, как
выходил портрет той, с которой
портрета не мог бы написать никакой живописец.
— Нет,
портрет — это слабая, бледная копия; верен только один луч ваших глаз, ваша улыбка, и то не всегда: вы редко так смотрите и улыбаетесь, как будто боитесь. Но иногда это мелькнет; однажды мелькнуло, и я поймал, и только намекнул на правду, и уж смотрите, что
вышло. Ах, как вы были хороши тогда!
— Брат, — сказала она, — ты рисуешь мне не Ивана Ивановича: я знаю его давно, — а самого себя. Лучше всего то, что сам не подозреваешь, что
выходит недурно и твой собственный
портрет. И меня тут же хвалишь, что угадала в Тушине человека! Но это нетрудно! Бабушка его тоже понимает и любит, и все здесь…
«А отчего у меня до сих пор нет ее
портрета кистью? — вдруг спросил он себя, тогда как он, с первой же встречи с Марфенькой, передал полотну ее черты, под влиянием первых впечатлений, и черты эти
вышли говорящи, „в
портрете есть правда, жизнь, верность во всем… кроме плеча и рук“, — думал он. А
портрета Веры нет; ужели он уедет без него!.. Теперь ничто не мешает, страсти у него нет, она его не убегает… Имея
портрет, легче писать и роман: перед глазами будет она, как живая…
Наконец пора было уходить. Сейоло подал нам руку и ласково кивнул головой. Я взял у него
портрет и отдал жене его, делая ей знак, что оставляю его ей в подарок. Она, по-видимому, была очень довольна, подала мне руку и с улыбкой кивала нам головой. И ему понравилось это. Он, от удовольствия, привстал и захохотал. Мы
вышли и поблагодарили джентльменов.
Татьяна Борисовна отправила к племяннику двести пятьдесят рублей. Через два месяца он потребовал еще; она собрала последнее и
выслала еще. Не прошло шести недель после вторичной присылки, он попросил в третий раз, будто на краски для
портрета, заказанного ему княгиней Тертерешеневой. Татьяна Борисовна отказала. «В таком случае, — написал он ей, — я намерен приехать к вам в деревню для поправления моего здоровья». И действительно, в мае месяце того же года Андрюша вернулся в Малые Брыки.
Генеральша
вышла. Ганя, опрокинутый, потерявшийся, злобный, взял со стола
портрет и с искривленной улыбкой обратился к князю...
Проси Дмитрия Ивановича, чтоб он подписался на «Морской сборник» и «Illustration» и велел
выслать их Николаю Яковлевечу [Балакшину]. Я не хочу более получать «Journal de S.-Petersbourg», [«Иллюстрация» — франц. издание; «Петербургская газета».] которым пользовался нынешний год. Все то же, что в «Московских ведомостях», — и иногда даже позже. Стоит то же, что «Illustration», а там я надеюсь найти и
портреты и местности, любопытные в нашем далеке. Деньги за эти издания он вычтет из генварской присылки.
Оказалось, что
портреты снимает удивительно: рисунок правильный, освещение эффектное, характерные черты лица схвачены с неподражаемой меткостью, но ни конца, ни отделки, особенно в аксессуарах, никакой; и это бы еще ничего, но хуже всего, что, рисуя с вас
портрет, он делался каким-то тираном вашим: сеансы продолжал часов по семи, и — горе вам, если вы вздумаете встать и
выйти: бросит кисть, убежит и ни за какие деньги не станет продолжать работы.
Из подмалеванной картины
вышел оконченный
портрет.
У всех главной была одна мысль: как бы подвести цензора. Особенно это удавалось М.М. Чемоданову, делавшему для цензуры наброски карандашом неоконченными, а потом, уже на подписанном цензором листе, он делал два-три штриха, и появлялся или
портрет известного деятеля, или такая поза у какого-нибудь начальствующего лица, что оно
выходило в смешном виде.
Портрет действительно
вышел как живой…
Между прочим, он уверил майора, что он может снимать
портреты (арестантов он уверял, что был гвардии поручиком), и тот потребовал, чтоб его
высылали на работу к нему на дом, для того, разумеется, чтоб рисовать майорский
портрет.
— Ах, прошу вас, прошу вас об этом, — умолял Термосесов, и когда обольщенная им хозяйка
вышла, он стал размещать по стене
портреты на гвоздях, которые принес с собою в кармане.
Некоторые даже снимают с себя фотографические
портреты в таком виде: посредине сидит молодой начальник, по бокам — молодые подчиненные, — и, право, группы
выходят хоть куда!
Дни два ему нездоровилось, на третий казалось лучше; едва переставляя ноги, он отправился в учебную залу; там он упал в обморок, его перенесли домой, пустили ему кровь, он пришел в себя, был в полной памяти, простился с детьми, которые молча стояли, испуганные и растерянные, около его кровати, звал их гулять и прыгать на его могилу, потом спросил
портрет Вольдемара, долго с любовью смотрел на него и сказал племяннику: «Какой бы человек мог из него
выйти… да, видно, старик дядя лучше знал…
Два окна второй комнаты
выходили на улицу, из них было видно равнину бугроватых крыш и розовое небо. В углу перед иконами дрожал огонёк в синей стеклянной лампаде, в другом стояла кровать, покрытая красным одеялом. На стенах висели яркие
портреты царя и генералов. В комнате было тесно, но чисто и пахло, как в церкви.
— Ни одной ночи, — говорит, — бедная, не спала: все, бывало, ходила в белый зал гулять, куда, кроме как для балов, никто и не хаживал.
Выйдет, бывало, туда таково страшно, без свечи, и все ходит, или сядет у окна, в которое с улицы фонарь светит, да на
портрет Марии Феодоровны смотрит, а у самой из глаз слезы текут. — Надо полагать, что она до самых последних минут колебалась, но потом преданность ее взяла верх над сердцем, и она переломила себя и с той поры словно от княжны оторвалась.
(Выскочил Мокроусов. Из двери буфета выглядывают люди, из зала
вышел какой-то человек и строго: «Господа, тише!» Троеруков, сидя у стола, самозабвенно любуется
портретом. Нестрашный хотел уйти в зал, — Губин схватил его за ворот.)
Александра Михайловна
вышла. Внутри у нее кипело от злобы: десять минут ушло на переговоры, а он отлично знает, как дорого время при сдельной работе. Но ей было приятно, что она все-таки добилась своего. Александра Михайловна распустила пачку
портретов, смазала их клеем и принялась за работу.
Я не помню, как я
вышла из-за стола, как проскользнула в мою комнату. Опомнилась я только перед
портретом покойной мамы, который висел над моей постелькой.
Имена Минина и Пожарского всегда шевелили в душе что-то особенное. Но на них, к сожалению, был оттенок чего-то официального, «казенного», как мы и тогда уже говорили. Наш учитель рисования и чистописания, по прозванию «Трошка», написал их
портреты, висевшие в библиотеке. И Минин у него
вышел почти на одно лицо с князем Пожарским.
Последний снял со стены подаренный ему
портрет и молча
вышел.
Князь Луговой, совершенно оправившийся от недавнего волнения, восторженно стал рисовать перед своим приятелем
портрет княжны Людмилы Васильевны Полторацкой. Любовь, конечно, делает художника льстецом оригиналу, и, несмотря на то, что княжна, как мы знаем, была действительно очень красива, из рассказа влюбленного князя она
выходила прямо сказочной красавицей — действительно совершенством.
Вторая княжна
вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под
портретом Екатерины, облокотившись на стол.
— И все-таки, как бы не обиделась! — с видимою тревогой выговорил Стягин. — Боюсь, что
выйдет путаница: ведь они друг друга не знают… Я ей показал
портрет, описал фигуру и лицо горничной…
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон
вышел из палатки, крики гвардейцев пред
портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.