Неточные совпадения
— Папа стоял у
камина и грелся. Я
посмотрела на него и думала, что он взглянет
на меня ласково: мне бы легче было. Но он старался не глядеть
на меня; бедняжка боялся maman, а я видела, что ему было жалко. Он все жевал губами: он это всегда делает в ажитации, вы знаете.
«Осмелюсь доложить, — вдруг заговорил он, привстав с постели, что делал всякий раз, как начинал разговор, — я боюсь пожара: здесь сена много, а огня тушить
на очаге нельзя, ночью студено будет, так не угодно ли, я велю двух якутов поставить у
камина смотреть за огнем!..» — «Как хотите, — сказал я, — зачем же двух?» — «Будут и друг за другом
смотреть».
Войдя в свой дом, Лизавета Прокофьевна остановилась в первой же комнате; дальше она идти не могла и опустилась
на кушетку, совсем обессиленная, позабыв даже пригласить князя садиться. Это была довольно большая зала, с круглым столом посредине, с
камином, со множеством цветов
на этажерках у окон и с другою стеклянною дверью в сад, в задней стене. Тотчас же вошли Аделаида и Александра, вопросительно и с недоумением
смотря на князя и
на мать.
— Господи, господи! — раздавалось кругом. Все затеснились вокруг
камина, все лезли
смотреть, все восклицали… Иные даже вскочили
на стулья, чтобы
смотреть через головы. Дарья Алексеевна выскочила в другую комнату и в страхе шепталась о чем-то с Катей и с Пашей. Красавица немка убежала.
Александр сидел, опершись
на руку, и
смотрел в
камин. Принесли тетрадь. Александр поглядел
на плод полугодовых трудов и задумался. Петр Иваныч заметил это.
Петр Иваныч склонил голову, подошел к
камину и, облокотясь
на него,
смотрел… как бы это сказать? с тоской не с тоской, а с тревогой, с беспокойством и с боязнью
на нее.
Одна старуха Патимат — мать Хаджи-Мурата, не вышла, а осталась сидеть, как она сидела, с растрепанными седеющими волосами,
на полу сакли, охватив длинными руками свои худые колени, и, мигая своими жгучими черными глазами,
смотрела на догорающие ветки в
камине.
— Я ожидаю хозяев, — ответил Товаль очень удачно, в то время как Дэзи, поправляя под подбородком ленту дорожной шляпы, осматривалась, стоя в небольшой гостиной. Ее быстрые глаза подметили все: ковер, лакированный резной дуб,
камин и тщательно подобранные картины в ореховых и малахитовых рамах. Среди них была картина Гуэро, изображающая двух собак: одна лежит спокойно, уткнув морду в лапы,
смотря человеческими глазами; другая, встав, вся устремлена
на невидимое явление.
Разговор за винтом, шаги Петра, треск в
камине раздражали их, и не хотелось
смотреть на огонь; по вечерам и плакать уже не хотелось, но было жутко и давило под сердцем.
Но я таки уговорил его хоть
на несколько часов вспомнить старину и пофрондировать. Распорядились мы насчет чаю, затопили
камин, закурили сигары и начали… Уж мы брили, тетенька, брили! уж мы стригли, тетенька, стригли! Каждую минуту я ждал, что"небо с треском развалится и время
на косу падет"… И что же!
смотрим, а околоточный прямо противу дома посередь улицы стоит и в носу ковыряет!
Долинский поискал
на камине спичек, взял коробочек, поблагодарил соседку и, не
смотря на нее, пошел к двери.
— Конечно, Буркин прав, — перервал старик, — да и
на что нам иноземных архитекторов?
Посмотрите на мой дом! Что, дурно, что ль, выстроен? А строил-то его не француз, не немец, а просто я, русской дворянин — Николай Степанович Ижорской. Покойница сестра, вот ее матушка — не тем будь помянута, — бредила французами. Ну что ж? И отдала строить свой московской дом какому-то приезжему мусью, а он как понаделал ей во всем доме
каминов, так она в первую зиму чуть-чуть, бедняжка, совсем не замерзла.
Вошел не Фроим, а Израиль… Он остановился и вопросительным взглядом
посмотрел на нас.
На лице Дробыша, обыкновенно веселом и беспечном, он увидел непривычное выражение… Дробыш протянул руку и, усаживая его против
камина, сказал...
Дробыш повернул свой стул и, усевшись спиной к
камину,
посмотрел на нас…
Как ни замкнут был для всех дом Синтянина, но все-таки из него дошли слухи, что генерал, узнав, по чьему-то доносу, что у одного из писарей его канцелярии, мараковавшего живописью, есть поясной портрет Флоры, сделанный с большим сходством и искусством, потребовал этот портрет к себе, долго
на него
смотрел, а потом тихо и спокойно выколол
на нем письменными ножницами глаза и поставил его
на камине в комнате своей жены.
Я слушал молча. Оттого ли, что я сел близко к
камину и
смотрел в огонь и только слушал, слова Магнуса слились с видом горящих и раскаленных поленьев: вспыхивало полено новым огнем — и вспыхивало слово, распадалась
на части насквозь раскаленная, красная масса — и слова разбрызгивались, как горячие угли. В голове у меня было не совсем ясно, и эта игра вспыхивающих, светящихся, летающих слов погрузила меня в странный и мрачный полусон. Но вот что сохранила память...
Магнус задумался. Я встал от потухшего
камина и внимательно
посмотрел на взрывчатую голову моего отвратительного друга… что-то наивное, какие-то две морщинки, почти детские по своему выражению, сложились
на его каменном лбу. Я засмеялся и вскрикнул...
Матовый, в виде чаши, фонарь, ковер с медными спицами, разостланный до первой площадки, большое зеркало над мраморным
камином внизу — все так парадно и внушительно
смотрело на него, вплоть до стен, расписанных в античном вкусе темно-красной краской с фресками.
Пирожков осмотрелся. Он стоял у
камина, в небольшом, довольно высоком кабинете, кругом установленном шкапами с книгами. Все
смотрело необычно удобно и размеренно в этой комнате.
На свободном куске одной из боковых стен висело несколько портретов. За письменным узким столом, видимо деланным по вкусу хозяина, помещался род шкапчика с перегородками для разных бумаг. Комната дышала уютом тихого рабочего уголка, но мало походила
на кабинет адвоката-дельца.
Вторая комната таких же размеров, с белыми обоями, заставленная двумя шкапами красного дерева и старинным бюро с металлическими инкрустациями,
смотрела гораздо скучнее. Направо,
на камине, часы и канделябры желтой меди сейчас же бросились в глаза Палтусову своей изящной работой. Кроме нескольких стульев и кресел и двух гравюр в деревянных рамах, в кабинете ничего не было.
Николай Леопольдович стоял, по своему обыкновению, спиной к горячему
камину и грелся, лениво
посматривая на собравшееся общество.