Неточные совпадения
И это точь-в-точь, как прежний австрийский гофкригсрат, [Гофкригсрат — придворный военный совет в Австрии.] например, насколько то есть я могу судить о военных событиях:
на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли, и уж как там, у себя в кабинете, все остроумнейшим образом рассчитали и подвели, а
смотришь, генерал-то
Мак и сдается со всей своей армией, хе-хе-хе!
И вот они трое повернулись к Оксане. Один старый Богдан сел в углу
на лавке, свесил чуприну, сидит, пока пан чего не прикажет. А Оксана в углу у печки стала, глаза опустила, сама раскраснелась вся, как тот
мак середь ячменю. Ох, видно, чуяла небóга, что из-за нее лихо будет. Вот тоже скажу тебе, хлопче: уже если три человека
на одну бабу
смотрят, то от этого никогда добра не бывает — непременно до чуба дело дойдет, коли не хуже. Я ж это знаю, потому что сам видел.
Она подходит ближе и
смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого
мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
Стоял я
на пригорке над озером и
смотрел: всё вокруг залито народом, и течёт тёмными волнами тело народное к воротам обители, бьётся, плещется о стены её. Нисходит солнце, и ярко красны его осенние лучи. Колокола трепещут, как птицы, готовые лететь вслед за песнью своей, и везде — обнажённые головы людей краснеют в лучах солнца, подобно махровым
макам.
Больные один за другим выходили из дверей, у которых стоял сторож и давал каждому из них толстый белый, вязанный из бумаги колпак с красным крестом
на лбу. Колпаки эти побывали
на войне и были куплены
на аукционе. Но больной, само собою разумеется, придавал этому красному кресту особое, таинственное значение. Он снял с себя колпак и
посмотрел на крест, потом
на цветы
мака. Цветы были ярче.
—
Посмотрю я
на тебя, Евграф, толку-то в тебе нисколько нет — ни
на маково зернышко…
«У дядюшки у Якова
Сбоина
маковаБольно лакома —
На грош два кома!
Девкам утехи —
Рожки, орехи!
Эй! малолетки!
Пряники редки,
Всякие штуки:
Окуни, щуки,
Киты, лошадки!
Посмотришь — любы,
Раскусишь — сладки,
Оближешь губы...
Гребень горы с алыми
маками. Большие камни. По эту сторону оврага два махновца садились
на коней. Леонид бросился за камень и прицелился. Катя, с отколовшейся, растрепанной косой, с исцарапанной револьвером щекою, стояла, забывшись, во весь рост и упоенно
смотрела. Струистый огонь, уверенный, резкий треск. Один из махновцев схватился за ногу и опустился наземь.
«Это может совершиться и теперь, если только она меня любит», — промелькнуло в уме у князя Сергея Сергеевича, и он особенно любовно
посмотрел на покрасневшую, как
маков цвет, княжну Людмилу.
Мак посмотрел на него пристальным взглядом и сказал...
Мак был мыслитель — его занимали общественные вопросы: он скорбел о человеческих бедствиях и задумывался над служебными целями искусства, а Пик
смотрел на жизнь в розовые стекла и отрицал в искусстве все посторонние цели, кроме самой красоты; притом Пик любил и покутить, но только, несмотря
на его неразборчивость, он почти никогда не имел удачи, а
Мак был само целомудрие и обладал всеми шансами
на успехи, но он их не добивался.
Мак отошел от мольберта,
посмотрел на свою картину и, помедлив, сказал...
— Ты, кажется, назвал меня глупцом?
Мак посмотрел на него и заметил...
Пик находил почти всех женщин очень милыми, а
Мак смотрел на всех равнодушно и все надеялся когда-нибудь увидеть одну заповедную женщину по своим мыслям.