— Об одном заклинаю тебя, не выходи после моей смерти за врага России. В противном случае не будет над тобою моего благословения с того света, ты
потревожишь прах мой, прах матери и брата.
Первый железнодорожный путь шёл даже за двадцать вёрст от города, вследствие того, что китайцы не желали
тревожить праха императоров шумом железнодорожного поезда, и уже только после «китайских событий» дорога прошла в расстоянии всего четырёх вёрст от Мукдена, между городом и «императорскими могилами».
— О! тогда я твоя. Бери меня, мою душу, мою жизнь. Видишь, на мне траурная одежда. Для тебя сниму ее,
потревожу прах отца, пойду с тобою в храм Божий и там, у алтаря его, скажу всенародно, что я тебя люблю, что никого не любила кроме тебя и буду любить, пока останется во мне хоть искра жизни. Не постыжусь принять имя Стабровского, опозоренное изменою твоего брата.
Неточные совпадения
Согласитесь, что это будет
тревожить умершего, нарушится спокойствие
праха.
Неугомонный род людей, который называется авторами,
тревожит священный
прах Нум, Аврелиев, Альфредов, Карломанов и, пользуясь исстари присвоенным себе правом (едва ли правым), вызывает древних героев из их тесного домика (как говорит Оссиан), чтобы они, вышедши на сцену, забавляли нас своими рассказами.
Какое-то искание не переставало
тревожить людей, и вот какая-нибудь пустая случайность, ничтожное столкновение — и все взволновано, и идеал непрерывной тишины взлетел
прахом на воздух…
Но Топпи молчал. И тем же путем, как пришла, медленно исчезла усмешка: сперва потух и потемнел свисший нос, потом сразу погасли живые огоньки в глазах — и снова то же обезьянье уныние, кислота и запах церковного притвора погребли на мгновение воскресшего. Было бесполезно
тревожить этот
прах дальнейшими вопросами.
Я
потревожил кости трех витязей русских, схороненных в болоте близ Оденпе; сделал то же с римским рыцарем [И доныне показывают на этом болоте три камня, под которыми лежит
прах русских витязей.
— Я и не знаю, перевозить ли его тело сюда, или же не
тревожить его
праха?
Не посрами моей седой головы, не
потревожь костей моих, когда лягу в гробу,
праха матери и брата своего.