Неточные совпадения
Люди
появлялись, исчезали, точно проваливаясь
в ямы, и снова выскакивали.
Чаще других
появлялся Брагин. Он опустился, завял, смотрел на Самгина жалобным, осуждающим взглядом и вопросительно говорил...
«Разумеется, вперед: к Галлоперскому маяку, — отвечает дед, — уж, чай, и виден!» Вследствие этого на столе
чаще стала
появляться солонина; состаревшиеся от морских треволнений куры и утки и поросята, выросшие до степени свиней, поступили
в число тонких блюд.
Долина последней речки непропорционально широка,
в особенности
в верхней
части. Горы с левой стороны так размыты, что можно совершенно незаметно перейти
в соседнюю с ней реку Кулумбе. Здесь я наблюдал такие же каменные россыпи, как и на реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м и глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них вода уходит
в землю и вновь
появляется на поверхности около устья.
Обыкновенно такие ливни непродолжительны, но
в Уссурийском крае бывает иначе. Часто именно затяжные дожди начинаются грозой. Та к было и теперь. Гроза прошла, но солнце не
появлялось. Кругом, вплоть до самого горизонта, небо покрылось слоистыми тучами, сыпавшими на землю мелкий и
частый дождь. Торопиться теперь к фанзам не имело смысла. Это поняли и люди и лошади.
В нижней
части живет много китайцев. На реке Аохобе они
появились не более 20 лет тому назад. Раньше здесь жили удэгейцы, впоследствии вымершие и
частью переселившиеся на другое место.
Первобытные девственные леса
в большей
части страны выгорели, и на смену им
появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов,
появились большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество зверя
в тайге сильно уменьшилось.
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых мужчин; стало быть, другого и ждать от него было нельзя.
В Малиновце он
появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую
часть года ходил по оброку
в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
Этот вольтерианский налет оставался
в известной
части русского дворянства и весь XIX
в., когда у нас
появились уже более самостоятельные и глубокие направления мысли.
Я, конечно, его не читал и
в данном случае пользуюсь цитатами Л. И. Шренка, автора книги «Об инородцах Амурского края».] слышал
в 1808 г. на Сахалине, что по западную сторону острова часто
появлялись русские суда и что русские
в конце концов своими разбойничествами заставили туземцев одну их
часть изгнать, другую перебить.
Лебеди прилетают почти всегда попарно;
появляются весной довольно рано,
в начале апреля, когда по большей
части все еще бывает покрыто снегом.
Народ говорит, что пигалица кричит: «чьи вы, чьи вы?» — Весною чибисы
появляются по большей
части порознь или самыми небольшими станичками, около десятка, а осенью к отлету собираются
в огромные станицы.
Это я говорю про больших дроздов рябинников; малые же
появляются позднее и всегда
в небольшом числе; они гораздо смирнее и предпочтительно сидят или попрыгивают
в чаще кустов, у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они сидели молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику разглядеть их.
Судя по времени начала их крика, подумать, что коростели
появляются очень поздно, но это будет заключение ошибочное: коростели прилетают едва ли позднее дупельшнепов, только не выбегают на открытые места, потому что еще нет на них травы, а прячутся
в чаще кустов,
в самых корнях,
в густых уремах, иногда очень мокрых, куда
в это время года незачем лазить охотнику.
Уже несколько раз мы делали инспекторский осмотр нашему инвентарю, чтобы лишнее бросить
в тайге, и каждый раз убеждались, что бросить ничего нельзя. Было ясно, что если
в течение ближайших дней мы не убьем какого-нибудь зверя или не найдем людей, мы погибли. Эта мысль
появлялась все
чаще и
чаще. Неужели судьба уготовила нам ловушку?.. Неужели Хунгари будет местом нашего последнего упокоения? И когда!
В конце путешествия и, может быть, недалеко от жилья.
Кроме самого почтительного изъявления преданности,
в письмах этих начинают иногда
появляться (и всё
чаще и
чаще) некоторые откровенные изложения взглядов, понятий, чувств, — одним словом, начинает проявляться нечто похожее на чувства дружеские и близкие.
[Весь следующий абзац и
часть второго («Было еще другого рода… верховая езда») не могли
появиться в 1859 г.
в печати по цензурным условиям; выброшены были также куплеты о Левашове.]
Вот вам выдержки из хроники нашей юности. Удовольствуйтесь ими! Может быть, когда-нибудь
появится целый ряд воспоминаний о лицейском своеобразном быте первого курса, с очерками личностей, которые потом заняли свои места
в общественной сфере; большая
часть из них уже исчезла, но оставила отрадное памятование
в сердцах не одних своих товарищей.
Ну-с, только едем мы с Легкомысленным, а
в Неаполе между тем нас предупредили, что разбойники всего
чаще появляются под видом мирных пастухов, а потом уже оказываются разбойниками. Хорошо. Взяли мы с собой запас frutti di mare и una fiasca di vino, едем
в коляске и калякаем.
Именно с целью смягчения этого разрыва
в третьей редакции четвертой
части появился эпилог.
В 1880 году издавал газету И. И Смирнов, владелец типографии и арендатор всех театральных афиш, зарабатывавший хорошие деньги, но всегда бывший без гроша и
в долгу, так как был азартный игрок и все ночи просиживал за картами
в Немецком клубе.
В редких случаях выигрыша он иногда
появлялся в редакции и даже платил сотрудникам. Хозяйственной
частью ведал соиздатель И.М. Желтов, одновременно и книжник и трактирщик, от которого зависело все дело, а он считал совершенно лишним платить сотрудникам деньги.
По большей
части часов еще с четырех утра
в нем
появлялся огонек: это значило, что адмиральша собиралась к заутрени, и ее
в этом случае всегда сопровождала Сусанна.
Кое-как, наконец, поднялись и спустились к реке, едва волоча ноги.
В толпе тотчас же
появились и «распорядители», по крайней мере на словах. Оказалось, что барку не следовало рубить зря, а надо было по возможности сохранить бревна и
в особенности поперечные кокоры, [Кокора — комлевая
часть ствола с корнем клюкою, с коленом; использовалась при строительстве барок.] прибитые по всей длине своей ко дну барки деревянными гвоздями, — работа долгая и скучная.
Он
появился в большом нагольном овчинном тулупе, с поднятым и обвязанным ковровым платком воротником, скрывавшим его волосы и большую
часть лица до самых глаз, но я, однако, его, разумеется, немедленно узнал, а дальше и мудрено было бы кому-нибудь его не узнать, потому что, когда привозный комедиантом великан и силач вышел
в голотелесном трике и, взяв
в обе руки по пяти пудов, мало колеблясь, обнес сию тяжесть пред скамьями, где сидела публика, то Ахилла, забывшись, закричал своим голосом: „Но что же тут во всем этом дивного!“ Затем, когда великан нахально вызывал бороться с ним и никого на сие состязание охотников не выискивалось, то Ахилла, утупя лицо
в оный, обвязанный вокруг его головы, ковровый платок, вышел и схватился.
Среди русского народа,
в котором, особенно со времени Петра I, никогда не прекращался протест христианства против государства, среди русского народа,
в котором устройство жизни таково, что люди общинами уходят
в Турцию,
в Китай,
в необитаемые земли и не только не нуждаются
в правительстве, но смотрят на него всегда как на ненужную тяжесть и только переносят его как бедствие, будь оно турецкое, русское или китайское, — среди русского народа
в последнее время стали всё
чаще и
чаще появляться случаи христианского сознательного освобождения отдельных лиц от подчинения себя правительству.
Новые мысли
появлялись всё
чаще, и было
в них что-то трогательное. Точно цыплята, они проклёвывали серую скорлупу окуровской жизни и, жёлтенькие, лёгкие, пуховые, исчезали куда-то, торопливо попискивая, смешные, но — невольно возбуждающие добрую улыбку.
Около Москвы,
в речках, по большей
части припруженных, замечал я, что почти каждую осень на плотве
появляются черные пятнышки; здешние рыбаки уверяли меня, что это происходит от осенней морозобитной травы, которою плотва питается, и что никакого вреда от того ей не бывает: кажется, это справедливо.
Призраки то перегоняли лошадей, вырастая до исполинских размеров, то вдруг падали на землю и, быстро уменьшаясь, исчезали за спиной Боброва, то забежали на несколько секунд
в чащу и опять внезапно
появлялись около самой пролетки, то сдвигались тесными рядами и покачивались и вздрагивали, точно перешептываясь о чем-то между собою…
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя
часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на поверхности своей целый участок зимней дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной
в поток; доски, стоги сена, зимовавшие на реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни,
появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Пешеходы если и
появлялись, то по большей
части бежали или
в лавочку, или
в кабак.
Можно судить, что сталось с ним: не говоря уже о потере дорогого ему существа, он вообразил себя убийцей этой женщины, и только благодаря своему сильному организму он не сошел с ума и через год физически совершенно поправился; но нравственно, видимо, был сильно потрясен: заниматься чем-нибудь он совершенно не мог, и для него началась какая-то бессмысленная скитальческая жизнь: беспрерывные переезды из города
в город, чтобы хоть чем-нибудь себя занять и развлечь; каждодневное читанье газетной болтовни; химическим способом приготовленные обеды
в отелях; плохие театры с их несмешными комедиями и смешными драмами, с их высокоценными операми,
в которых постоянно
появлялись то какая-нибудь дива-примадонна с инструментальным голосом, то необыкновенно складные станом тенора (последних, по большей
части, женская половина публики года
в три совсем порешала).
Дверь
в стеклянный коридор была полуоткрыта, и
в этой
части здания вообще почти никогда никто не бывает, так что я
появился незамеченным.
Чаще и упорнее всего, как и следует ожидать,
появлялся вопрос о выигрыше двухсот тысяч, но так как вслух сознаваться
в таких пустяках почему-то не принято (право, уж и не знаю, почему; по-моему, самое это культурное мечтание), то я упоминаю об этом лишь для того, чтобы не быть
в противоречии с истиной.
Теперь, к сороковым годам, ясность и доброта почти погасли
в этих глазах, уже окружившихся легкими морщинками;
в них
появились, напротив, цинизм не совсем нравственного и уставшего человека, хитрость, всего
чаще насмешка и еще новый оттенок, которого не было прежде: оттенок грусти и боли, — какой-то рассеянной грусти, как бы беспредметной, но сильной.
Гарвей протянул руки, и
в то же мгновение она осталась пуста. Полустертая акварель прыгала из рук
в руки; взрослые стали детьми;
часть громко смеялась, плотоядно оскаливаясь;
в лицах иных
появилось натянутое выражение, словно их заставили сделать книксен. Редок презрительно сплюнул; он не переваривал нежностей; многих царапнуло полусмешное, полустыдное впечатление, потому что вокруг всегда пахло только смолой, потом и кровью.
Шут садится верхом на рампу и закидывает удочку
в оркестр. Во время действия его большею
частью не видно за боковой занавесью — он
появляется только
в отдельных сценах.
К этому должно прибавить, что каждая порода грибов
появляется слоями раза два или даже три
в продолжение лета и осени, покуда
частые и сильные морозы, особенно при засухе, не убьют окончательно грибную растительность.
Часов
в десять утра, когда дневное светило поднялось над горизонтом градусов на десять, справа и слева от него
появилось два радужных светящихся пятна, и от них
в сторону протянулись длинные лучи, суживающиеся к концам. Одновременно над солнцем
появилась радуга, обращенная выпуклой
частью к горизонту, а концами — к зениту. День был морозный, тихий, небо безоблачное, деревья сильно заиндевели.
Он то скрывался
в чаще леса, то
появлялся вновь и как будто перемещался вдоль берега.
Тогда
в"Отечественных записках"Краевского стали
появляться в 60-х годах критические заметки (под мужским именем), где разбирались новости журнальной беллетристики, и когда
в начале 1863 года
появилась рецензия на две первых
части моего романа"
В путь-дорогу", я стал разыскивать, кто этот критик, и чрез М. П. Федорова, приятеля сыновей Краевского, узнал, что это давнишняя сотрудница"Отечественных записок"Н.Д.Хвощинская.
Об"успехе"первых двух
частей романа я как-то мало заботился. Если и
появлялись заметки
в газетах, то вряд ли особенно благоприятные."Однодворец"нашел
в печати лучший прием, а также и"Ребенок". Писемский, по-видимому, оставался доволен романом, а из писателей постарше меня помню разговор с Алексеем Потехиным, когда мы возвращались с ним откуда-то вместе. Он искренно поздравлял меня, но сделал несколько дельных замечаний.
И мы
в редакции решили так, что я уеду недель на шесть
в Нижний и там, живя у сестры
в полной тишине и свободный от всяких тревог, напишу целую
часть того романа, который должен был
появляться с января 1865 года. Роман этот я задумывал еще раньше. Его идея навеяна была тогдашним общественным движением, и я его назвал"Земские силы".
Жили
в Казани и шумно и привольно, но по
части высшей „интеллигенции“ было скудно. Даже
в Нижнем нашлось несколько писателей за мои гимназические годы; а
в тогдашнем казанском обществе я не помню ни одного интересного мужчины с литературным именем или с репутацией особенного ума, начитанности. Профессора
в тамошнем свете
появлялись очень редко, и едва ли не одного только И.К.Бабста встречал я
в светских домах до перехода его
в Москву.
Ал. Григорьев по-прежнему восторгался народной"почвенностью"его произведений и ставил творца Любима Торцова чуть не выше Шекспира. Но все-таки
в Петербурге Островский был для молодой публики сотрудник"Современника". Это одно не вызывало, однако, никаких особенных восторгов театральной публики. Пьесы его всего
чаще имели средний успех. Не помню, чтобы за две зимы — от 1861 по 1863 год — я видел, как Островский
появлялся в директорской ложе на вызовы публики.
Я спускаюсь об руку с Ольгой по лестнице и попадаю
в какой-то коридор, снова поднимаюсь на четыре ступеньки и сразу оказываюсь на подмостках большой, совершенно пустой сцены, оцепленной двумя рядами стульев. Когда мы
появляемся с Ольгой, большая
часть стульев уже занята. Полненькая классная дама неутомимо хлопочет.
Мы побежали за хутор, где ночевал наш обоз.
В воздухе стояла близкая и
частая ружейная трескотня. Привыкший к ней, я раньше совсем не обратил на нее внимания… Что такое? Как тут успели
появиться японцы?
Случая побывать
в Петербурге для Суворова, сделанного капралом, уже совершенно не предвиделось, а между тем образ Глаши все
чаще и
чаще восставал
в его воображении. Нередко среди занятий мысль о ней
появлялась против его воли
в голове, и он старался так или иначе объяснить ее загадочное поведение относительно его.
Эти неотступные вопросы все
чаще и
чаще стали
появляться в голове старого князя.
Она только немножко похудела и
в ее чудных глазах стал
чаще появляться злобный огонек, что, впрочем, придавало ее взгляду особую «адскую» прелесть и силу.
Через четверть часа Сигизмунд Нарцисович снова
появился в кабинете. Он был совершенно неузнаваем и по костюму, и по прическе вполне соответствовал понятию о скромном гувернере княжеского дома. Таким именно видели мы его
в первых главах первой
части нашего рассказа.
— Нет, я не согласна с этим взглядом! Напротив, надо
появляться только
в известные минуты, всего
чаще неожиданно, стоять
в стороне и приносить с собой другой воздух, действовать контрастами.