Неточные совпадения
Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору; то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться
по истертым, старомодным сюртукам мужей и
по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение, но, скоро узнав
армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.
Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и следственно была влюблена. Предмет, избранный ею, был бедный
армейский прапорщик, находившийся в отпуску в своей деревне. Само
по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной, заметя их взаимную склонность, запретили дочери о нем и думать, а его принимали хуже, нежели отставного заседателя.
Лаптев по-прежнему ухаживал за Лушей, посылал букеты и говорил свои
армейские комплименты; но этот избалованный набоб не умел попасть в тон, и Луша всегда скучала в его обществе.
— Нет-с, Григорий Сергеич, не говорите этого! Этот Полосухин, я вам доложу, сначала в гвардейской кавалерии служил, но за буйную манеру переведен тем же чином в
армейскую кавалерию; там тоже не заслужил-с; ну и приютился у нас… Так это был человек истинно ужаснейший-с!"Мне, говорит, все равно! Я, говорит, и
по дорогам разбивать готов!"Конечно-с, этому многие десятки лет прошли-с…
Виноваты были юнкера военного окружного училища, что в Красных казармах, те самые, которые после стажа в полку держат при своем училище экзамен на
армейского подпрапорщика и которые набираются с бора
по сосенке.
Дело кончилось разжалованием в солдаты, с лишением прав и ссылкой на службу в один из пехотных
армейских полков, да и то еще
по особенной милости.
— Господин мой юнкер, значит, еще не офицер. А звание — то имеет себе больше генерала — большого лица. Потому что не только наш полковник, а сам царь его знает, — гордо объяснил Ванюша. — Мы не такие, как другая
армейская голь, а наш папенька сам сенатор; тысячу, больше душ мужиков себе имел и нам
по тысяче присылают. Потому нас всегда и любят. А то пожалуй и капитан, да денег нет. Что проку-то?..
Но самый центр был — конская ярмарка. Любители и коннозаводчики, десятки ремонтеров приезжали из всех гвардейских и
армейских полков на эту ярмарку и безумно сорили деньгами. Все перемешалось, перепуталось: от крепостников до крепостных рабов, от артистов и музыкантов до сотен калек-нищих, слепых певцов и лирников. И все это наживало и по-своему богатело.
У батеньки был большой приятель,
армейский — не пан, а господин полковник,
по соседству квартировавший у нас с полком.
Он являлся также
по нескольку раз в главный штаб, в комитет о раненых, в полицейские участки, в комендантское управление, в управление казачьих войск и еще в десятки присутственных мест и управлений, раздражая служащих своими бестолковыми жалобами и претензиями, своим унизительным попрошайничеством,
армейской грубостью и крикливым патриотизмом.
Меня он, кажется, по-своему любит — я все-таки недурной фронтовик. В минуты денежного кризиса я свободно черпаю из его кошелька, и он никогда не торопит отдачей долга. В свободное от службы время он называет меня прапорщиком и прапорам. Этот развеселый
армейский чин давно уже отошел в вечность, но старые служаки любят его употреблять в ласкательно-игривом смысле, в память дней своей юности.
Сегодня я опять встретил их обеих и опять в саду. Они шли обнявшись. Маленькая положила голову на плечо подруги и что-то напевала с полузакрытыми глазами. При виде их у меня тотчас мелькнула мысль, что мои случайные прогулки могут быть истолкованы в дурную сторону. Я быстро свернул
по первой боковой дорожке. Не знаю, заметили меня барышни или нет, но очевидно, что мне надо для прогулок выбрать другое время, иначе я рискую показаться назойливым
армейским кавалером.
Заседатель говорил сиплым
армейским басом, при звуках которого невольно вспоминается запах рому и жуковского табаку. Глаза его, маленькие, полинявшие, но все еще довольно живые и бойкие, бегали между тем
по сторонам, тревожно исследуя обстановку. Они остановились на мне.
Впрочем, роль Лиодора,
армейского капитана, совершенно не шла ему
по своему характеру и
по его физическим средствам.
Но ее владелец, Павел Аркадьевич Завалишин, бывший корнет
армейской кавалерии, затем комиссионер
по продаже домов, позднее — нотариус в крупном портовом городе на юге, а ныне известный нефтяник, пароходовладелец и председатель биржевого комитета, — не чувствовал этого противоречия.
Исключение составляли люди надменные и хитрые: этих Катерина Астафьевна,
по прямоте своей натуры, ненавидела; но, во-первых, таких людей, слава богу, было немного в
армейском полку, куда Форов попал
по своему капризу, несмотря на полученное им высшее военное образование; во-вторых, майор, весьма равнодушный к себе самому и, по-видимому, никогда не заботившийся ни о каких выгодах и для Катерины Астафьевны, не стерпел бы ни малейшего оскорбления, ей сделанного, и наконец, в-третьих, «майорша» и сама умела постоять за себя и дать сдачи заносчивому чванству.
Синтянин и венчался с Флорой тихо, без всякой помпы, в походной церкви перехожего
армейского полка; визитов с женой никому не делал, и ни жена его, ни теща по-прежнему не показывались нигде, кроме скромной приходской церкви.
Судя
по характеру его амурных предприятий и кредиту, которым пользовался он у Бахуса, следует думать, что он, занимая должность бога войны, был причислен к
армейской пехоте и имел чин не ниже штабс-капитана.
Он для меня был еще незнакомая личность и
по самой своей жизненной дороге: бывший кадет,
армейский улан, потом гвардейский кирасир, пошедший в вольные слушатели университета, побывавший в Америке, где работал простым увриером, потом кандидат, магистр политической экономии и университетский профессор.
Этот дядя, когда наезжал к нам в отпуск, был всегда очень ласков со мною, давал мне читать книжки, рассказывал про Петербург, про театры, про разные местности России, где стоял, когда служил еще в
армейской кавалерии. Разумеется, своих протестующих идей он не развивал перед гимназистиком
по двенадцатому году; но в нем, питомце светско-придворного корпуса, не было никакой военщины ни в тоне, ни в манерах, ни в нравах.
Наконец вышел приказ главнокомандующего, в нем устанавливалась очередь отправки корпусов. Очередь была самая фантастическая. Первым, действительно, уходил только что прибывший тринадцатый корпус, за ним следовали — девятый, несколько мелких частей и первый
армейский корпус. На этом пока очередь заканчивалась. Когда пойдут другие корпуса, в какую,
по крайней мере, очередь, — приказ не считал нужным сообщить.
Командир 10
армейского корпуса, известный К. В. Церпицкий, — один из немногих генералов, оказавшихся достойными своего поста, — был вынужден издать
по своему корпусу следующий странный приказ...
34-й Донской казачий полк, к которому был прикомандирован отставной корнет Николай Герасимович Савин и в котором он командовал полусотней, перешел вместе с другими частями 9-го
армейского корпуса Дунай под Систовом в конце июня и двинулся
по направлению к Никополю.
По желанию светлейшего князя, он с поля военных действий из
армейского полка был переведен в гвардию и послан в Петербург.
Морячкам тоже фитилек вставлю: год во флоте, год в
армейской пехоте. Чтоб, ежели придется, вровень с нами страдали. А то ленточки пораспустили, штаны с начесом, порция усиленная… Война грянет, — он кой-когда, пес,
по пустой воде выпалит, а у нас, сухопутных, что ни день — полный урон…
Сам Батищев был из дворян, служил в молодости в военной службе,
по неимению средств в
армейских полках счастливой судьбой приведен был в Сибирь, в пресловутое «золотое дно» России, переведясь в батальон, расположенный в Иркутске.
Это был высокий, полный человек с некрасивыми, выразительными чертами лица, сильный брюнет с черными глазами — истый тип малоросса. Лицо его было омрачено какой-то тенью, а высокий лоб покрыт морщинами гораздо более, чем обыкновенно бывает у людей его лет. Одет он был в
армейский мундир, но и без того,
по одной осанке, можно было безошибочно узнать в нем военного.
Прадед графа Аракчеева, Степан, умер капитаном, служа в
армейских полках; дед, Андрей, был убит в турецком походе Миниха,
армейским поручиком, а отец его, тоже Андрей, служил в гвардии, в Преображенском полку, и воспользовавшись милостивым манифестом 18 февраля 1762 года,
по которому на волю дворян представлялось служить или не служить, вышел в отставку в чине поручика и удалился в свое небольшое поместье в 20 душ крестьян, которые при разделах пришлись в его долю из жалованного предку наследия, в тогдашнем Вышневолоцком уезде Тверской губернии.
Послал он стряпуху, куда
по армейскому расписанию полагается, — с тем и ушел. Фельдфебельскую казенную горбушку на кадке нашел, сгрыз до крошки. А за окном солдаты, ротные дружки, в ригу гуськом спешат, котелки со щами несут, лавровый дух до самого сердца достигает, мясные порции на палочках несут. Променял быка на комариную ляжку.
— Никак нет.
По раскладке в
армейских частях натурального чайного довольствия не полагается.
Дежурный генерал, в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взыскании с
армейских начальников
по прошению помещика за скошенный зеленый овес.