Неточные совпадения
Вронский слушал внимательно, но не столько самое содержание слов занимало его, сколько то отношение к делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего в этом свои симпатии и антипатии, тогда как для него были
по службе только
интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи, своим умом и даром слова, так редко встречающимся в той среде, в которой он жил. И, как ни совестно это было ему, ему было завидно.
Несмотря на то, что вся внутренняя жизнь Вронского была наполнена его страстью, внешняя жизнь его неизменно и неудержимо катилась
по прежним, привычным рельсам светских и полковых связей и
интересов.
Но не одни эти дамы, почти все, бывшие в гостиной, даже княгиня Мягкая и сама Бетси,
по нескольку раз взглядывали на удалившихся от общего кружка, как будто это мешало им. Только один Алексей Александрович ни разу не взглянул в ту сторону и не был отвлечен от
интереса начатого разговора.
— Ведь вот, — говорил Катавасов,
по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои слова, — какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж нет. И науку любил тогда,
по выходе из университета, и
интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и другая — чтоб оправдывать этот обман.
Первое время Анна искренно верила, что она недовольна им за то, что он позволяет себе преследовать ее; но скоро
по возвращении своем из Москвы, приехав на вечер, где она думала встретить его, a его не было, она
по овладевшей ею грусти ясно поняла, что она обманывала себя, что это преследование не только не неприятно ей, но что оно составляет весь
интерес ее жизни.
Сначала, когда говорилось о влиянии, которое имеет один народ на другой, Левину невольно приходило в голову то, что он имел сказать
по этому предмету; но мысли эти, прежде для него очень важные, как бы во сне мелькали в его голове и не имели для него теперь ни малейшего
интереса.
—
По привычке, одно. Потом связи нужно поддержать. Нравственная обязанность в некотором роде. А потом, если правду сказать, есть свой
интерес. Зять желает баллотироваться в непременные члены; они люди небогатые, и нужно провести его. Вот эти господа зачем ездят? — сказал он, указывая на того ядовитого господина, который говорил за губернским столом.
Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему
по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному
интересу: не благоугодно ли будет господину коменданту принять надлежащие меры…»
— Все такие мелкие
интересы, вот что ужасно! Прежде я
по зимам жила в Москве… но теперь там обитает мой благоверный, мсьё Кукшин. Да и Москва теперь… уж я не знаю — тоже уж не то. Я думаю съездить за границу; я в прошлом году уже совсем было собралась.
«
По отношению к действительности каждый из нас является истцом, каждый защищает
интересы своего «я» от насилия над ним. В борьбе за материальные
интересы люди иногда являются личными врагами, но ведь жизнь не сводится вся целиком к уголовному и гражданскому процессу, теория борьбы за существование не должна поглощать и не поглощает высших
интересов духа, не угашает священного стремления человека познать самого себя».
Изредка она говорила с ним
по вопросам религии, — говорила так же спокойно и самоуверенно, как обо всем другом. Он знал, что ее еретическое отношение к православию не мешает ей посещать церковь, и объяснял это тем, что нельзя же не ходить в церковь, торгуя церковной утварью. Ее
интерес к религии казался ему не выше и не глубже
интересов к литературе, за которой она внимательно следила. И всегда ее речи о религии начинались «между прочим», внезапно: говорит о чем-нибудь обыкновенном, будничном и вдруг...
Идя домой,
по улицам, приятно освещенным луною, вдыхая острый, но освежающий воздух, Самгин внутренне усмехался. Он был доволен. Он вспоминал собрания на кулебяках Анфимьевны у Хрисанфа и все, что наблюдалось им до Московского восстания, — вспоминал и видел, как резко изменились темы споров,
интересы, как открыто говорят о том, что раньше замалчивалось.
«Действительно — темная баба», — размышлял он, шагая
по улице в холодном сумраке вечера. Размышлял сердито и чувствовал, что неприязненное любопытство перерождается в серьезный и тревожный
интерес к этой женщине. Он оправдывался пред кем-то...
— Слушаюсь старших, — ответил Безбедов, и
по пузырю лица его пробежали морщинки, сделав на несколько секунд толстое, надутое лицо старчески дряблым. Нелепый случай этот, укрепив антипатию Самгина к Безбедову, не поколебал убеждения, что Валентин боится тетки, и еще более усилил
интерес, — чем, кроме страсти к накоплению денег, живет она? Эту страсть она не прикрывала ничем.
А в-третьих, и главное, если даже Версилов был и прав,
по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав князя и решившись снести пощечину, то
по крайней мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное чувствовать его обиду, что принимает ее как за свою, и готовое положить за
интересы его даже жизнь свою… несмотря на то что с ним расстается навеки…
— Поддержание сословных
интересов. Суд, по-моему, есть только административное орудие для поддержания существующего порядка вещей, выгодного нашему сословию.
Один, первый разряд — люди совершенно невинные, жертвы судебных ошибок, как мнимый поджигатель Меньшов, как Маслова и др. Людей этого разряда было не очень много,
по наблюдениям священника — около семи процентов, но положение этих людей вызывало особенный
интерес.
Время от святок до масленицы, а затем и покаянные дни великого поста для Привалова промелькнули как длинный сон, от которого он не мог проснуться. Волею-неволею он втянулся в жизнь уездного города, в его
интересы и злобы дня. Иногда его начинала сосать тихая, безотчетная тоска, и он хандрил
по нескольку дней сряду.
Привалов с любопытством неофита наблюдал этот исключительный мирок и незаметно для самого себя втягивался в его
интересы. Он играл
по маленькой, без особенно чувствительных результатов в ту или другую сторону. Однажды, когда он особенно сильно углубился в тайны сибирского виста с винтом, осторожный шепот заставил его прислушаться.
Розанов сейчас держится за христианство, за православную церковь
по посторонним, не религиозным соображениям и
интересам,
по мотивам национальным, житейско-бытовым, публицистическим.
Вот почему, вероятно, чтоб уберечь Митю, сновал кругом его почти безотлучно хозяин, Трифон Борисыч, совсем уж, кажется, раздумавший ложиться спать в эту ночь, пивший, однако, мало (всего только выкушал один стаканчик пунша) и зорко наблюдавший по-своему за
интересами Мити.
С
интересом мы наблюдали эту борьбу. Кто кого одолеет? Удастся ли муравьям проникнуть в улей? Кто первый уступит? Быть может, с заходом солнца враги разойдутся
по своим местам для того, чтобы утром начать борьбу снова; быть может, эта осада пчелиного улья длится уже не первый день.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот
интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и
по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
Когда Марья Алексевна опомнилась у ворот Пажеского корпуса, постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, этот факт явился ее сознанию в форме следующего мысленного восклицания: «обокрала!» И всю дорогу она продолжала восклицать мысленно, а иногда и вслух: «обокрала!» Поэтому, задержавшись лишь на несколько минут сообщением скорби своей Феде и Матрене
по человеческой слабости, — всякий человек увлекается выражением чувств до того, что забывает в порыве души житейские
интересы минуты, — Марья Алексевна пробежала в комнату Верочки, бросилась в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, — нет, кажется, все цело! — и потом принялась поверять это успокоительное впечатление подробным пересмотром.
Во всем этом является один вопрос, не совсем понятный. Каким образом то сильное симпатическое влияние, которое Огарев имел на все окружающее, которое увлекало посторонних в высшие сферы, в общие
интересы, скользнуло
по сердцу этой женщины, не оставив на нем никакого благотворного следа? А между тем он любил ее страстно и положил больше силы и души, чтоб ее спасти, чем на все остальное; и она сама сначала любила его, в этом нет сомнения.
Артистический период оставляет на дне души одну страсть — жажду денег, и ей жертвуется вся будущая жизнь, других
интересов нет; практические люди эти смеются над общими вопросами, презирают женщин (следствие многочисленных побед над побежденными
по ремеслу).
Общие вопросы, гражданская экзальтация — спасали нас; и не только они, но сильно развитой научный и художественный
интерес. Они, как зажженная бумага, выжигали сальные пятна. У меня сохранилось несколько писем Огарева того времени; о тогдашнем грундтоне [основном тоне (от нем. Grundton).] нашей жизни можно легко
по ним судить. В 1833 году, июня 7, Огарев, например, мне пишет...
Все подходившие, отходившие, встречавшиеся занимались одними общими
интересами, делами всего человечества,
по крайней мере делами целого народа, знакомства их были, так сказать, безличные.
В Лондоне не было ни одного близкого мне человека. Были люди, которых я уважал, которые уважали меня, но близкого никого. Все подходившие, отходившие, встречавшиеся занимались одними общими
интересами, делами всего человечества,
по крайней мере делами целого народа; знакомства их были, так сказать, безличные. Месяцы проходили, и ни одного слова о том, о чем хотелось поговорить.
Портреты эти имели для меня особый
интерес именно
по противоположности оригиналов с изображениями.
Жалко Федота: «друг» он, но друг само
по себе, а и о господском
интересе нельзя не подумать!
«Мы сидели тогда
по углам, понурив унылые головы, со скверным выражением на озлобленных лицах…» «Развив наши мозги на деньги народа, вскормленные хлебом, забранным с его поля, — станем ли мы в ряды его гонителей?..» В прокламации развивалась мысль, что
интересы учащейся молодежи и народа одни.
Одновременно с Игнатовичем приехал Комаров «украинофил — этнограф». Мы плохо понимали, что это за «труды
по этнографии», но чувствовали, что это какой-то
интерес высшего порядка, выходящий за пределы казенного преподавания.
Насколько сам Стабровский всем интересовался и всем увлекался, настолько Дидя оставалась безучастной и равнодушной ко всему. Отец утешал себя тем, что все это результат ее болезненного состояния, и не хотел и не мог видеть действительности. Дидя была представителем вырождавшейся семьи и не понимала отца. Она могла
по целым месяцам ничего не делать, и ее
интересы не выходили за черту собственного дома.
Скитники на брезгу уже ехали дальше. Свои лесные сани они оставили у доброхота Василия, а у него взамен взяли обыкновенные пошевни, с отводами и подкованными полозьями. Теперь уж на раскатах экипаж не валился набок, и старики переглядывались. Надо полагать, он отстал. Побился-побился и бросил. Впрочем, теперь другие
интересы и картины захватывали их.
По дороге то и дело попадались пешеходы, истомленные, худые, оборванные, с отупевшим от истомы взглядом. Это брели из голодавших деревень в Кукарский завод.
— Конечно, конечно… Виноват, у вас является сам собой вопрос, для чего я хлопочу? Очень просто. Мне не хочется, чтобы моя дочь росла в одиночестве. У детей свой маленький мир, свои маленькие
интересы, радости и огорчения.
По возрасту наши девочки как раз подходят, потом они будут дополнять одна другую, как представительницы племенных разновидностей.
Деятели революции совсем не интересовались темами «Ивановских сред», а люди культурного ренессанса, спорившие
по средам на «башне», хотя и не были консерваторами и правыми, многие из них даже были левого направления и готовы были сочувствовать революции, но большинство из них было асоциально и очень далеко от
интересов бушевавшей революции.
В пятидесятые и шестидесятые годы, когда
по Амуру, не щадя солдат, арестантов и переселенцев, насаждали культуру, в Николаевске имели свое пребывание чиновники, управлявшие краем, наезжало сюда много всяких русских и иностранных авантюристов, селились поселенцы, прельщаемые необычайным изобилием рыбы и зверя, и, по-видимому, город не был чужд человеческих
интересов, так как был даже случай, что один заезжий ученый нашел нужным и возможным прочесть здесь в клубе публичную лекцию.
Когда же начнется настоящий валовой пролет и окажутся высыпки вальдшнепов, стрельба их получает особенную важность и самый высокий
интерес для настоящих охотников, тем более что продолжается очень недолго и что в это раннее время, после шестимесячного покоя, еще не насытилась охотничья жадность; не говорю уже о том, что вальдшнепы — дичь сама
по себе первоклассная и что никогда никакой охотник не бывает к ней равнодушен.
Заучив на память
по нескольку аккордов для каждой руки, он садился за фортепиано, и когда из соединения этих выпуклых иероглифов вдруг неожиданно для него самого складывались стройные созвучия, это доставляло ему такое наслаждение и представляло столько живого
интереса, что этим сухая работа скрашивалась и даже завлекала.
При таком равнодушии к материальным
интересам всех этих Митей и Андрюш не мудрено самодурам помыкать ими
по прихоти своей «гнилой фантазии», как выражается Гордей Карпыч».
— Я хоть женщина, а ни за что бы не убежала, — заметила она чуть не обидчиво. — А впрочем, вы надо мной смеетесь и кривляетесь
по вашему обыкновению, чтобы себе больше
интересу придать; скажите: стреляют обыкновенно с двенадцати шагов? Иные и с десяти? Стало быть, это наверно быть убитым или раненым?
Князь даже одушевился говоря, легкая краска проступила в его бледное лицо, хотя речь его по-прежнему была тихая. Камердинер с сочувствующим
интересом следил за ним, так что оторваться, кажется, не хотелось; может быть, тоже был человек с воображением и попыткой на мысль.
Кроме того, еще раз ясно обнаружилось то необыкновенное впечатление и тот уже не в меру большой
интерес, который возбудил и оставил
по себе князь в доме Епанчиных.
— Да… гм… Но апостол Павел сказал, что «
по нужде и закону применение бывает». Ваши реформы отзываются на казенных
интересах.
Это несколько случайных документов о дуэли, которые сами
по себе не представляют
интереса после исследования П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» (1928), где помещены в научной обработке все документы о трагедии 1837 г.]
Спасибо тебе, любезный Александр Петрович, за твое письмо: [Неизданное письмо А. П. Барятинского к Пущину от 14 февраля 1841 г. представляет значительный
интерес для характеристики этого выдающегося декабриста-материалиста, талантливого поэта, писавшего превосходные стихи по-французски, тогда как по-русски он писал — прозою — плохо и с ошибками.
Стихи эти написаны сестре Дельвига, премилой, живой девочке, которой тогда было семь или восемь лет. Стихи сами
по себе очень милы, но для нас имеют свой особый
интерес. Корсаков положил их на музыку, и эти стансы пелись тогда юными девицами почти во всех домах, где Лицей имел право гражданства.
На стороне старых
интересов оставалась масса людей, которых,
по их способностям, Эдуард Уитти справедливо называет разрядом плутов или дураков.
И тот и другая сочли бы величайшим преступлением, достойным если не смертной казни, то
по крайней мере церковной анафемы, если бы они упустили какой-нибудь
интерес дома Бахаревых или дома смотрителя уездного училища, Гловацкого.