Неточные совпадения
Он шел
по дорожке к
катку и говорил себе...
В городе было не по-праздничному тихо, музыка на
катке не играла, пешеходы встречались редко, гораздо больше — извозчиков и «собственных упряжек»; они развозили во все стороны солидных и озабоченных людей, и Самгин отметил, что почти все седоки едут, съежившись, прикрыв лица воротниками шуб и пальто, хотя было не холодно.
Кипяток в семь часов разливали
по стаканам без блюдечек, ставили стаканы на
каток, а рядом — огромный медный чайник с заваренным для колера цикорием. Кухарка (в мастерских ее звали «хозяйка») подавала
по куску пиленого сахара на человека и нарезанный толстыми ломтями черный хлеб. Посуду убирали мальчики. За обедом тоже служили мальчики. И так было во всей Москве — и в больших мастерских, и у «грызиков».
Мастера бросали работу, частью усаживались, как работали, «ноги калачиком», на
катке вокруг чашек, а кому не хватало места, располагались стоя вместе с мальчиками и
по очереди черпали большими деревянными ложками щи.
— Да просто никак, Алешенька. Здесь ни массажи, ни втирания, ни внутренние средства не помогают. Поможет только время. А самое лучшее, что я тебе посоветую, Алеша, это — иди сейчас же на
каток и начни снова упражняться по-вчерашнему.
Александров сбрасывает с себя шинель и шумно сбегает вниз. Они берутся за руки и плывут
по длинному
катку, одновременно набирая инерцию короткими и сильными толчками. Александров с восторгом чувствует в ней отличную конькобежицу.
Венсан свободно и недурно владел французским языком и потому был очень удобным кавалером для рыжей мисс Дэлли. Впрочем, и
по виду они представляли такую крупную, ладно подобранную пару, что на них охотно заглядывалась публика
катка.
Александров сначала опасался, что почти шестимесячная отвычка от «патинажа» даст себя знать тяжестью, неловкостью и неумелостью движений. Но когда он быстрым полубегом-полускоком обогнул четыре раза гладкую поверхность
катка и поплыл большими круглыми, перемежающимися размахами, то сразу радостно почувствовал, что ноги его по-прежнему работают ловко, послушно и весело и отлично помнят конькобежный темп.
Он числился
по паспорту подмастерьем пестрядинного цеха, так как, будучи евреем, не имел права жительства в Москве. М.Н.
Катков уже позднее выхлопотал ему почетное гражданство и газету.
Прежде чем прийти к Стерсу, я прошел
по набережной до того места, где останавливался вчера пароход. Теперь на этом участке набережной не было судов, а там, где сидела неизвестная мне Биче Сениэль, стояли грузовые
катки.
Саша бегала
по всем комнатам и звала, но во всем доме не было никого из прислуги, и только в столовой на сундуке спала Лида в одеже и без подушки. Саша, как была, без калош выбежала на двор, потом на улицу. За воротами на лавочке сидела няня и смотрела на катанье. С реки, где был
каток, доносились звуки военной музыки.
Но вдруг я вскочил в ужасе. Мне отчетливо послышался скрежет машины, частые толчки, как будто на гигантском
катке катали белье… Казалось, я должен опять крикнуть что-то Урманову… Поэтому я быстро подбежал к окну и распахнул его… Ночь была тихая. Все кругом спало в серой тьме, и только
по железной дороге ровно катился поезд, то скрываясь за откосами, то смутно светясь клочками пара. Рокочущий шум то прерывался, то опять усиливался и наконец совершенно стих…
Здесь уже было очень холодно и
по обыкновению сыро, что, впрочем, все-таки идет Петербургу гораздо более, нежели его демисезонное лето, которое ему совсем не к лицу, не к чину и не к характеру, которое ему никогда не удается, да и вовсе ему не нужно: зима с окаменевшею Невою, с
катками, оперой и с газом в фонарях ему гораздо больше кстати.
Благополучно сгрузили с барки на берег красное тупое чудовище, похожее на безголового быка; опутали его верёвками и, ухая, рыча, дружно повезли на
катках по доскам, положенным на песок; котёл покачивался, двигаясь вперёд, и Никите казалось, что круглая, глупая пасть котла развёрзлась удивлённо пред весёлой силою людей. Отец, хмельной, тоже помогал тащить котёл, напряжённо покрикивая...
После обеда, убрав столы, бабы завели песни, мужики стали пробовать силу, тянулись на палке, боролись; Артамонов, всюду поспевая, плясал, боролся; пировали до рассвета, а с первым лучом солнца человек семьдесят рабочих во главе с хозяином шумной ватагой пошли, как на разбой, на Оку, с песнями, с посвистом, хмельные, неся на плечах толстые
катки, дубовые рычаги, верёвки, за ними ковылял
по песку старенький ткач и бормотал Никите...
Кроме того, на случай усталости дяди от ходьбы
по болоту, берейтор вел за ним любимого им верхового
Катка, красивую лошадь Грайворонского завода, чем отец был весьма доволен.
По этому поводу г.
Катков, хорошо знавший Кольцова, рассказывает следующий анекдот.
Один инженер сказал, что камень надо разбивать на куски порохом и потом
по частям свезти его, и что это будет стоить 8000 рублей; другой сказал, что под камень надо подвести большой
каток и на
катке свезти камень, и что это будет стоить 6000 рублей.
— Пока еще не стемнело, нужно
по катку пройтись, — сказала губернаторша, которой скучно стало слушать. — Кто со мной?
Кто-то припомнил, что и
Катков некогда говорил, что «нельзя насыпать на хвост соли Европе», но теперь уже ничто подобное не казалось убедительно. Нельзя насыпать соли — и не нужно; и пошли повороты на попятный двор
по всем линиям.
Затем
Катков открыл в правительстве бессилие и слабость и стал пугать, что нас «скоро отмежуют от Европы
по Нарву» и что наши петербургские генеральши будут этому очень рады, «потому что им станет близко ездить за границу». От дам чего не станется! Опять бы им надвинуть на уши повойники, да и рассадить их
по теремам.
Прослыл в ученых Маклай, сочинений которого в России до сих пор не читали; а потом г.
Катков отыскал и проявил в свет воителя Ашинова, «вольного казака», который,
по мнению г. Каткова, внушал полное доверие.
И дорожки-то ко мне всегда гладки да
катки, словно
по первому белопуту, и…