Неточные совпадения
Андрей Иванович подумал, что это должен быть какой-нибудь любознательный ученый-профессор, который ездит по России затем, чтобы собирать какие-нибудь растения или даже предметы ископаемые. Он изъявил ему всякую готовность споспешествовать;
предложил своих мастеров, колесников и кузнецов для поправки брички; просил расположиться у него как в собственном
доме; усадил обходительного гостя в большие вольтеровские <кресла> и приготовился слушать его рассказ, без сомнения, об ученых предметах и естественных.
Николай Петрович в то время только что переселился в новую
свою усадьбу и, не желая держать при себе крепостных людей, искал наемных; хозяйка, с
своей стороны, жаловалась на малое число проезжающих в городе, на тяжелые времена; он
предложил ей поступить к нему в
дом в качестве экономки; она согласилась.
Появление Обломова в
доме не возбудило никаких вопросов, никакого особенного внимания ни в тетке, ни в бароне, ни даже в Штольце. Последний хотел познакомить
своего приятеля в таком
доме, где все было немного чопорно, где не только не
предложат соснуть после обеда, но где даже неудобно класть ногу на ногу, где надо быть свежеодетым, помнить, о чем говоришь, — словом, нельзя ни задремать, ни опуститься, и где постоянно шел живой, современный разговор.
Но главною заботою была кухня и обед. Об обеде совещались целым
домом; и престарелая тетка приглашалась к совету. Всякий
предлагал свое блюдо: кто суп с потрохами, кто лапшу или желудок, кто рубцы, кто красную, кто белую подливку к соусу.
— Пойдемте туда, в тот
дом. Я покажу вам
свои альбомы, рисунки… мы поговорим… —
предлагал он.
Вечером я
предложил в
своей коляске место французу, живущему в отели, и мы отправились далеко в поле, через С.-Мигель, оттуда заехали на Эскольту, в наше вечернее собрание, а потом к губернаторскому
дому на музыку. На площади, кругом сквера, стояли экипажи. В них сидели гуляющие. Здесь большею частью гуляют сидя. Я не последовал этому примеру, вышел из коляски и пошел бродить по площади.
Одним словом, день кончился полным триумфом для Золотухиной. Селина Архиповна сама показала гостям чудеса Отрады, и не только накормила их обедом, но и оставила ночевать. Но, что всего важнее, в этот же день была решена участь Мишанки и самой Марьи Маревны. Первого князь взялся определить на
свой счет в московский дворянский институт; второй Селина Архиповна
предложила место экономки в московском княжеском
доме.
В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему
свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз встретились, и он
предложил по случаю дождя довезти меня в
своем экипаже до
дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал в
своем шарабане до Самотеки, где я зашел к моему старому другу художнику Павлику Яковлеву.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова
дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку
своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо
предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
Герой мой жил уже в очень красивенькой квартире, которую
предложил ему Виссарион Захаревский в собственном
доме за весьма умеренную цену, и вообще сей практический человек осыпал Вихрова
своими услугами.
— Вот уж это и нехорошо, моя милая, что вы так горячитесь, — произнес он несколько дрожащим голосом от нетерпеливого наслаждения видеть поскорее эффект
своей обиды, — вот уж это и нехорошо. Вам
предлагают покровительство, а вы поднимаете носик… А того и не знаете, что должны быть мне благодарны; уже давно мог бы я посадить вас в смирительный
дом, как отец развращаемого вами молодого человека, которого вы обирали, да ведь не сделал же этого… хе, хе, хе, хе!
— Извольте-с. Если вы уж так хотите, то души
своей хотя я перед вами и не открою, а на вопрос отвечу другим вопросом: если б вам, с одной стороны,
предложили жить в сытости и довольстве, но с условием, чтоб вы не выходили из
дома терпимости, а с другой стороны,
предложили бы жить в нужде и не иметь постоянного ночлега, но все-таки оставаться на воле, — что бы вы выбрали?
Неуклонно с тех пор начал он в уплату долга отдавать из
своего жалованья две трети, поселившись для того в крестьянской почти избушонке и ограничив
свою пищу хлебом, картофелем и кислой капустой. Даже в гостях, когда
предлагали ему чаю или трубку, он отвечал басом: «Нет-с; у меня
дома этого нет, так зачем уж баловаться?» Из собственной убитой дичи зверолов тоже никогда ничего не ел, но, стараясь продать как можно подороже, копил только деньгу для кредитора.
Потом воротились домой и начали толковать о будущем порядке в
доме, о распределении комнат и прочее. Пришли к тому, как убрать комнаты. Александр
предложил обратить ее уборную в
свой кабинет, так, чтоб это было подле спальни.
У него одно время на Петровке была контора по продаже имений и
домов — и когда он уставится на покупателя
своими убедительными, честными немецкими глазами, так тот не уйдет из конторы, не продав или не купив то, что ему Владимир Эмильевич Миллер
предложит.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он
предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно
своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «
Дом мой —
дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие
дому твоего и место селения славы твоея».
А он, Прудентов, не раз-де указывал господину начальнику на таковые и даже предлагал-де ввести в «Устав» особливый параграф такого-де содержания: «Всякий, желающий иметь разговор или собеседование у себя на
дому или в ином месте, обязывается накануне дать о сем знать в квартал, с приложением программы вопросов и ответов, и, по получении на сие разрешения, вызвав необходимое для разговора лицо, привести намерение
свое в исполнение».
Если что-нибудь подобное нравилось ему в
доме своего соседа или просто в том
доме, где ему случилось быть, то он сейчас
предлагал хозяину поменяться; в случае несогласия его он
предлагал иногда и деньги, если был в хорошем духе; если и тут хозяин упрямился, то Михайла Максимович предупреждал его, что возьмет даром.
Бывая в Полдневской, Гордей Евстратыч несколько раз
предлагал Маркушке перевести его в Белоглинский завод к себе в
дом; но Маркушка ни за что не хотел оставлять
своего логовища и не мог даже себе представить, как он умрет не в Полдневской.
Николя, в
свою очередь,
предложил г-же Петицкой довезти ее до
дому; они тоже, должно быть, постолковались между собой несколько и пустились в некоторые откровенности...
Лотерею в пользу мнимых бедных девушек Николя предположил разыграть в
доме отца. Старик Оглоблин, очень любивший сына, который был у него единственный и в котором он вовсе не замечал особенной простоватости, с удовольствием разрешил ему это и даже с
своей стороны
предложил сделать для этого une grande soiree. [большой вечер (франц.).]
Граф явился как самый преданнейший и доброжелательствующий друг
дома и принес тысячу извинений, что так давно не бывал. Хозяева отвечали ему улыбками, а Перехватов, сверх того, пододвинул ему слегка стул, и, когда граф сел, он
предложил ему из
своей черепаховой, отделанной золотом сигарочницы высокоценную сигару.
Мать моя принуждена была ночевать в Мурзихе; боясь каждой минуты промедления, она сама ходила из
дома в
дом по деревне и умоляла добрых людей помочь ей, рассказывала
свое горе и
предлагала в вознаграждение все, что имела.
— Когда секунданты
предлагают мириться, то их обыкновенно не слушают, смотрят, как на формальность. Самолюбие, и все. Но я прошу вас покорнейше обратить внимание на Ивана Андреича. Он сегодня не в нормальном состоянии, так сказать, не в
своем уме и жалок. У него произошло несчастие. Терпеть я не могу сплетен, — Шешковский покраснел и оглянулся, — но ввиду дуэли я нахожу нужным сообщить вам. Вчера вечером он в
доме Мюридова застал
свою мадам с… одним господином.
Я не буду описывать, как, наконец, Антон Антонович Сеточкин, столоначальник одного департамента, сослуживец Андрея Филипповича и некогда Олсуфия Ивановича, вместе с тем старинный друг
дома и крестный отец Клары Олсуфьевны, — старичок, как лунь седенький, в
свою очередь
предлагая тост, пропел петухом и проговорил веселые вирши; как он таким приличным забвением приличия, если можно так выразиться, рассмешил до слез целое общество и как сама Клара Олсуфьевна за таковую веселость и любезность поцеловала его, по приказанию родителей.
Виктор рассказал нам со всеми подробностями, как он в одном приятном
доме встретил этого офицера-гвардейца, очень милого малого и хорошей фамилии, только без царя в голове; как они познакомились, как он, офицер то есть, вздумал для шутки
предложить ему, Виктору, играть в дурачки старыми картами, почти что на орехи и с тем условием, чтоб офицеру играть на счастие Вильгельмины, а Виктору на
свое собственное счастие; как потом пошло дело на пари.
Мне стало это гадко, и когда он
предложил мне
свое покровительство, чтоб познакомить меня в некоторых знатных
домах, то я с горячностью молодости выразительно ему отвечал, что ищу знакомства людей, отмеченных дарами божьими, а не знатностью.
Всего было лучше то, что Кокошкин радушно
предложил перевезть Писарева в новый
свой дом, находившийся против того, в котором обыкновенно жил Кокошкин.
Я очень удивился, когда Петрусь, при предложении удовлетворить меня в неимении
дома,
предложил мне жить в
своем доме.
Мы въехали в деревню и скоро остановились у ворот замка. Я велел людям слезть и в сопровождении унтер-офицера вошел в
дом. Всё было пусто. Пройдя несколько комнат, я был встречен самим графом, дрожащим и бледным, как полотно. Я объявил ему мое поручение, разумеется он уверял, что у него нет оружий, отдал мне ключи от всех
своих кладовых и, между прочим,
предложил завтракать. После второй рюмки хереса граф стал просить позволения представить мне
свою супругу и дочерей.
Мне приходило на мысль пригласить к себе соседей-помещиков и
предложить им организовать у меня в
доме что-нибудь вроде комитета или центра, куда бы стекались все пожертвования и откуда по всему уезду давались бы пособия и распоряжения; такая организация, допускавшая частные совещания и широкий свободный контроль, вполне отвечала моим взглядам; но я воображал закуски, обеды, ужины и тот шум, праздность, говорливость и дурной тон, какие неминуемо внесла бы в мой
дом эта пестрая уездная компания, и спешил отказаться от
своей мысли.
На дворе смерклось; Марья Валериановна почти никогда не выходила вечером на улицу, ей было страшно и жутко; по счастию, извозчик, ехавший без седока,
предложил ей
свои услуги, она кой-как уселась на калибере, взяла на колени Анатоля и отправилась к отцу в
дом.
Накануне спектакля притворных актеров получил я записку от П. П. Мартынова, который, узнав от
своего брата, что я приглашен Лабзиным в спектакль, выхлопотал и для себя пригласительный билет, то есть афишку. Лабзин не мог отказать в этом просьбам родного брата его, А. П. Мартынова, лучшего актера в их труппе. П. П. Мартынов
предлагал мне ехать вместе в его экипаже, обещая и обратно довезти меня до
дому. Я очень охотно согласился, потому что
своих лошадей у меня не было.
Вас неоднократно звали в
дом; хозяйка
дома, через
своих друзей и знакомых, давно изъявляла желание видеть вас в
своей гостиной. Вы являетесь. Хозяйка
дома по большей части дама средних лет. Она
предлагает вам стул подле себя; вы садитесь. После обычных общеупотребительных фраз, начинается разговор об искусстве; вы артист, нельзя же иначе!
А мысль о мертвом отце, лежавшем в могиле, не уживалась как-то в душе впечатлительной девочки. Зато, когда наступила зима и земля побелела от снега и веселая Арлетта опрометчиво
предложила своей воспитаннице проехаться в тройке, девочка разрыдалась неутешными слезами и долго, страстно и отчаянно рыдала, целые сутки, напугав весь
дом.
— Да? Он поступил лучше. Он
предложил свои услуги и
своей рукою, при соответствующем пении, перерезал мальчику горло. Вас это удивляет? Но он сказал: лучше на себя возьму этот страшный грех и кару за него, нежели отдам аду этих невинных глупцов. Конечно, такие вещи случаются только с русскими, и мне кажется, что и сам он был несколько сумасшедшим. Он и умер впоследствии в сумасшедшем
доме.
С тех пор Пенькновский бывал у нас нередко; но я, при
своих постоянных увлечениях то романами, то ученостию, решительно не могу дать отчета, как он появился в нашем
доме, несмотря на то, что оставался при убеждении, будто он
предлагал поцелуй maman.
Maman это заметила — и, в противность
своему обещанию, перестала присутствовать при наших уроках, а потом
предложила, чтобы я для большего удобства Альтанского сам ходил к нему на
дом, что и мне самому было чрезвычайно приятно, так как
дома у себя старик был еще дружественнее и сообщительнее.
Мириманов, довольно посмеиваясь, писал в суд исковое прошение о взыскании с рабочих, живших в его
доме, квартирной платы и убытков за побитые стекла, испорченные водопроводные краны. Вселились обратно Гавриленко и доктор Вайнштейн. Мириманов
предложил им
свои безвозмездные услуги по отобранию у рабочих унесенных ими вещей. Гавриленко поморщился и отказался. Вайнштейн лукаво улыбнулся, поднял ладони и ответил...
Когда мать Потемкина, Дарья Васильевна, привезла сына в Москву и посетила с ним приятеля
своего покойного мужа, то последний сам
предложил ей поместить Грица — так звали мальчика в родительском
доме — у него, не позволив, конечно, даже заикнуться о каком-нибудь вознаграждении.
Николай Леопольдович Гиршфельд с распростертыми объятиями встретил Виктора и
предложил ему помещение в
своем доме.
Кудряш с радостью принял известие о
своем переводе. Он давно добивался его, зная через Татьяну о том, что грозный опричник зачастил в
дом князя Василия далеко не из любви и уважения к старому князю. Танюша намекнула ему, что не худо было ему
предложить свои и ее услуги Григорию Лукьяновичу, но как бы это сделать, служа в десятке другого? Яковлев мог разгневаться, а суд над провинившимся опричником-ратником был и жесток, и короток.
Дарья Алексеевна при жизни
своей предложила поселиться молодым в ее
доме, а после смерти отказала его по завещанию Лидочке.
Дарья Николаевна с покорностью, которую ни на минуту нельзя было заподозрить притворною, слушала россказни Глафиры Петровны, видимо, вдумываясь в ее слова, отвечала толково, не торопясь, что ценила в людях генеральша,
предлагала ей со
своей стороны вопросы и рисовала планы будущего хозяйства в
доме и имениях Глеба Алексеевича. Салтыкова приходила в положительный восторг от хозяйственной сметки, практичности будущей жены ее любимого племянника.
Теперь, когда это дитя получило душу, просвещенную религией и наукою, когда оно образовано, конечно, лучше, нежели бы было в
своем дому, между рабством челяди и спесью родителя; теперь
предлагаю ему это сокровище, которым могли бы гордиться князья империи, — и барон приказывает мне сказать через доверенного человека, что у него нет сына.
Пришел и хозяин
дома, муж кузины, коренастый брюнет, толстый, резкий в движениях, совсем не похожий на
свой титул, смахивающий скорее на купца средней руки. Он
предложил закусить. В кабинете у него сидело еще трое мужчин. Ждали Гаярина и дядю княгини, графа Заварова, недавно поступившего на покой, — одну из самых крупных личностей прошлого десятилетия.
Вчерашний флигель-адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и
предлагал ему
свой дом.
Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии,
предложил свой загородный
дом для этого праздника, и 13-го июня был назначен бал, обед, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном
доме графа Бенигсена.