Неточные совпадения
Скоро
прибыл вместе с дьячками и священник, человек уже немолодой, с большой лысиной, и громко кашлянул
в передней; дамы тотчас вереницей потянулись из
кабинета и подошли к нему под благословение; Лаврецкий молча им поклонился; и они ему поклонились молча.
Испугавшись всего этого, она поутру, не сказав даже о том князю, послала за Елпидифором Мартынычем, который и
прибыл сейчас же и вместе с княгиней вошел
в кабинет к князю.
Был вечер 12 сентября 1825 года. Михаил Андреевич Шумский находился
в самом веселом расположении духа, сидел и покачивался на диване
в своем
кабинете, когда его камердинер Иван доложил ему, что из Грузина от графа Аракчеева
прибыл нарочный с важными известиями.
Вызванный к следователю, Николай Леопольдович объяснил, что по делу об отравлении князя Александра Павловича он ничего не знает, так как, если припомнит и сам г. следователь, он был во время совершения княжной преступления
в Т., где провел два дня, и
прибыл в Шестово, когда князь уже лежал мертвый
в кабинете. Относительно отравления княгини он также не может показать ничего, так как приехал из Москвы вечером, когда она уже лежала на столе.
С утренней прогулки
прибыл Павел Петрович. Александр Васильевич упал к его ногам. Государь поднял его, взял под руку и повел
в кабинет. Там они пробыли с глазу на глаз более часа.
К лобному месту, окруженному многочисленным народом, привезли сначала Волынского, потом тайного советника Щурхова
в красном колпаке и тиковой фуфайке (не знаю как, очутились тут же и четыре польские собачки его; верного Ивана не допустили);
прибыли на тот же пир седовласый (сенатор) граф Сумин-Купшин, неразлучный с ним (гоф-интендант) Перокин и молодой (кабинет-секретарь) Эйхлер.
Спустя месяц-два по выходу
в свет новой газеты, Николай Ильич был вызван для объяснений по поводу помещенной
в ней заметки, к одному власть имущему московскому сановнику. С душевным трепетом
прибыл он, трусливый по природе,
в назначенный час
в дом особы. Продрожав несколько времени
в приемной, он был приглашен
в кабинет.
25 ноября,
в 7 часов вечера, курьер
прибыл в ту минуту, когда великие князья садились за стол. Цесаревич вышел и удалился
в свой
кабинет, откуда через несколько минут прислал сказать, что обедать не будет.
План таким образом был составлен. Менее чем
в течении месяца имения князя Владимира,
в числе которых и знакомое нам Шестово, были проданы заранее еще
в Москве приготовленным покупателям, которые по телеграммам Гиршфельда
прибыли в Петербург для совершения купчих крепостей. Полученные с покупателей деньги, за вычетом залоговых сумм, приютились
в несгораемом шкафу
кабинета Николая Леопольдовича, где были положены расписки князя Шестова
в получении этих сумм полностью от Гиршфельда.