Неточные совпадения
Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них
в этом себе не
признается; рабом я быть не могу, а повелевать
в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и
обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!
— Небось он бы сам пришел, да на груди твоей
признался в слезах! Эх ты, простофиля, простофиля! Все-то тебя
обманывают, как… как… И не стыдно тебе ему доверяться? Неужели ты не видишь, что он тебя кругом облапошил?
Он, по необходимости, тоже сделался слушателем и очутился
в подлейшем положении: он совершенно не понимал того, что читала Мари; но вместе с тем, стыдясь
в том
признаться, когда его собеседницы, по случаю прочитанного, переглядывались между собой, смеялись на известных местах, восхищались поэтическими страницами, — и он также смеялся, поддакивал им улыбкой, так что те решительно и не заметили его
обмана, но втайне самолюбие моего героя было сильно уязвлено.
Я не виню старика
в умышленном
обмане и,
признаюсь вам, никогда не винил.
Арестанты все давно уже знали, что он притворяется и людей
обманывает, хотя он сам и не
признавался в этом.
Когда откроются глаза на этот ужасный, совершаемый над людьми,
обман, то удивляешься на то, как могут проповедники религии христианства, нравственности, воспитатели юношества, просто добрые, разумные родители, которые всегда есть
в каждом обществе, проповедовать какое бы то ни было учение нравственности среди общества,
в котором открыто
признается всеми церквами и правительствами, что истязания и убийства составляют необходимое условие жизни всех людей, и что среди всех людей всегда должны находиться особенные люди, готовые убить братьев, и что каждый из нас может быть таким же?
«Я верю
в твою искренность, когда ты говоришь, что у тебя нет честолюбия; но ты сам
обманываешь себя. Честолюбие — добродетель
в твои лета и с твоими средствами; но она делается недостатком и пошлостью, когда человек уже не
в состоянии удовлетворить этой страсти. И ты испытаешь это, если не изменишь своему намерению. Прощай, милый Митя. Мне кажется, что я тебя люблю еще больше за твой нелепый, но благородный и великодушный план. Делай, как знаешь, но,
признаюсь, не могу согласиться с тобой».
— Я ошибался,
признаюсь в том откровенно — я ошибался… ах! это была минута, но райская минута, это был сон — но сон божественный; теперь, теперь всё прошло… уничтожаю навеки все ложные надежды, уничтожаю одним дуновением все картины воображения моего; — прочь от меня вера
в любовь и счастье; Ольга, прощай. Ты меня
обманывала —
обман всегда
обман; не всё ли равно, глаза или язык? чего желала ты? не знаю… может быть… о, возьми мое презрение себе
в наследство… я умер для тебя.
— Послушай, Авдей, — с жаром заговорил Кистер и сел подле него. — Ты знаешь, я тебя люблю. (У Лучкова покривилось лицо.) Но одно мне
в тебе,
признаюсь, не нравится… именно то, что ты ни с кем знаться не хочешь, всё дома сидишь, всякого сближения с хорошими людьми избегаешь. Ведь, наконец, есть же хорошие люди! Ну, положим, ты был
обманут в жизни, ожесточился, что ли; не бросайся на шею каждому, но почему же тебе всех отвергать? Ведь этак ты и меня, пожалуй, когда-нибудь прогонишь.
— Я им чистосердечно во всем
признаюсь, что я их по вашей милости
обманывал и что у меня сына Никиты нет, а есть даже два сына, и оба немца. Пусть и отец, и дядя это узнают, и они меня пожалеют и отпишут свое наследство, находящееся
в России, детям моей сестры, русским и православным, а не моим детям-немцам, Роберту и Бертраму.
Мне стало так совестно, что я едва не
признался ему
в обмане.
Шуберский. Господин Вуланд-с!.. И я на днях помещу статью, опровергающую мою прежнюю статью!..
В ней откровенно я
признаюсь, как и кем был введен
в обман.
«Так я никогда не был
обманут, — думал игумен. — Это — искушение дьявола… Но как добр, как восторжен он был сначала и все семь лет! Я его любил, как сына, более, нежели как сына… Но как же он читал письмо так спокойно? Надобно быть очень порочну, чтоб скрывать пороки. Его погубила, увлекла эта женщина, а он еще защищал их, порождение ехидны, лишившее рая первого человека… И
в самое то время, как он
признавался,
в моем сердце кричал голос: „Он невинен!“
Он был человек добрый и честный
в душе, хотя и легкомысленный; он очень полюбил Сашу и сам
признался ей: «Я ведь тебя
обмануть собирался, Саша,
обмануть хотел и потом бросить, — ты прости меня!
Наши замыслы все шатки,
Наша мудрость всё туман,
Вечно люди будут падки
И к
обманам и
в обман,
Если ж и с женой моею
Мне
обман в участок дан,
То
признайтесь, что имею
В ней хорошенький
обман.
Проклиная правду, когда она благоприятна была для посредственности, и наивно
признаваясь в этом, поэт, разумеется, старался поддерживать
в себе всякий
обман, казавшийся ему благородным и возвышенным.
— Нет, нет! Прошу вас, не присылайте больше ко мне своего несчастного мужа! Умоляю вас, что у меня есть нервы и кое-какой остаток совести. Мы его с вами когда-то подло
обманывали, но это было давно, и тогда я это мог, потому что тогда он и сам
в свой черед
обманывал других. Но теперь?.. Этот его рамолитический вид, эти его трясущиеся колени… О господи, избавьте! Бога ради избавьте! Иначе я сам когда-нибудь брошусь перед ним на колени и во всем ему
признаюсь.
Леандров. И он едет со мною.
Признаюсь вам, пора, пора без оглядки из этой бестолковой Москвы! Здесь потеряешь совсем здоровье, рассудок. Обольщение,
обман, личина на каждом шагу! Посмотришь на иное чудное творение: ангел во плоти, чудо
в глазах,
в звуке голоса; смотря на нее, сам делаешься как-то лучше; прозакладывал бы жизнь свою, что и душа такая же… А спустись
в нее… (Останавливается.)
Изобличенный
в обмане, толмач
признался и
в тех плутовских слухах, которые распустил
в Москве о немецком лекаре.