Неточные совпадения
«Скажи, служивый, рано ли
Начальник просыпается?»
— Не знаю. Ты иди!
Нам говорить не велено! —
(Дала ему двугривенный).
На то у губернатора
Особый есть швейцар. —
«А где он? как назвать его?»
— Макаром Федосеичем…
На лестницу поди! —
Пошла, да двери заперты.
Присела я, задумалась,
Уж начало светать.
Пришел фонарщик
с лестницей,
Два тусклые фонарика
На площади задул.
Покуда Тимофеевна
С хозяйством управлялася,
Крестьяне место знатное
Избрали за избой:
Тут рига, конопляники,
Два стога здоровенные,
Богатый огород.
И дуб тут рос — дубов краса.
Под ним
присели странники:
«Эй, скатерть самобраная,
Попотчуй мужиков».
Присутствие княгини Тверской, и по воспоминаниям, связанным
с нею, и потому, что он вообще не любил ее, было неприятно Алексею Александровичу, и он пошел прямо в детскую. В первой детской Сережа, лежа грудью на столе и положив ноги на стул, рисовал что-то, весело приговаривая. Англичанка, заменившая во время болезни Анны француженку,
с вязаньем миньярдиз сидевшая подле мальчика, поспешно встала,
присела и дернула Сережу.
Она видела, что сверстницы Кити составляли какие-то общества, отправлялись на какие-то курсы, свободно обращались
с мужчинами, ездили одни по улицам, многие не
приседали и, главное, были все твердо уверены, что выбрать себе мужа есть их дело, а не родителей.
Одни закусывали, стоя или
присев к столу; другие ходили, куря папиросы, взад и вперед по длинной комнате и разговаривали
с давно не виденными приятелями.
― Это Яшвин, ― отвечал Туровцыну Вронский и
присел на освободившееся подле них место. Выпив предложенный бокал, он спросил бутылку. Под влиянием ли клубного впечатления или выпитого вина Левин разговорился
с Вронским о лучшей породе скота и был очень рад, что не чувствует никакой враждебности к этому человеку. Он даже сказал ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила его у княгини Марьи Борисовны.
Он даже не смотрел на круги, производимые дамами, но беспрестанно подымался на цыпочки выглядывать поверх голов, куда бы могла забраться занимательная блондинка;
приседал и вниз тоже, высматривая промеж плечей и спин, наконец доискался и увидел ее, сидящую вместе
с матерью, над которою величаво колебалась какая-то восточная чалма
с пером.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и
с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук,
присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
Освободясь от пробки влажной,
Бутылка хлопнула; вино
Шипит; и вот
с осанкой важной,
Куплетом мучимый давно,
Трике встает; пред ним собранье
Хранит глубокое молчанье.
Татьяна чуть жива; Трике,
К ней обратясь
с листком в руке,
Запел, фальшивя. Плески, клики
Его приветствуют. Она
Певцу
присесть принуждена;
Поэт же скромный, хоть великий,
Ее здоровье первый пьет
И ей куплет передает.
Когда все сели, Фока тоже
присел на кончике стула; но только что он это сделал, дверь скрипнула, и все оглянулись. В комнату торопливо вошла Наталья Савишна и, не поднимая глаз, приютилась около двери на одном стуле
с Фокой. Как теперь вижу я плешивую голову, морщинистое неподвижное лицо Фоки и сгорбленную добрую фигурку в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. Они жмутся на одном стуле, и им обоим неловко.
Вдруг Жиран завыл и рванулся
с такой силой, что я чуть было не упал. Я оглянулся. На опушке леса, приложив одно ухо и приподняв другое, перепрыгивал заяц. Кровь ударила мне в голову, и я все забыл в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал раскаиваться: заяц
присел, сделал прыжок и больше я его не видал.
Грэй
присел на корточки, заглядывая девушке в лицо снизу и не подозревая, что напоминает собой фавна
с картины Арнольда Беклина [Беклин Арнольд (1827–1901) — швейцарский художник, автор картин на мифологические сюжеты.].
Что же касается пышной дамы, то вначале она так и затрепетала от грома и молнии; но странное дело: чем многочисленнее и крепче становились ругательства, тем вид ее становился любезнее, тем очаровательнее делалась ее улыбка, обращенная к грозному поручику. Она семенила на месте и беспрерывно
приседала,
с нетерпением выжидая, что наконец-то и ей позволят ввернуть свое слово, и дождалась.
Пышная дама так и подпрыгнула
с места, его завидя, и
с каким-то особенным восторгом принялась
приседать; но офицер не обратил на нее ни малейшего внимания, а она уже не смела больше при нем садиться.
Луиза Ивановна
с уторопленною любезностью пустилась
приседать на все стороны и,
приседая, допятилась до дверей; но в дверях наскочила задом на одного видного офицера
с открытым свежим лицом и
с превосходными густейшими белокурыми бакенами. Это был сам Никодим Фомич, квартальный надзиратель. Луиза Ивановна поспешила
присесть чуть не до полу и частыми мелкими шагами, подпрыгивая, полетела из конторы.
— Точно так-с, Авдотья Романовна, — внушительно проговорил Петр Петрович,
присев опять на стул, но все еще сохраняя шляпу в руках, — я действительно желал объясниться и
с вами, и
с многоуважаемою вашею мамашей, и даже о весьма важных пунктах.
— Так-с. И позвольте вас еще спросить, — но не
присесть ли нам? — позвольте вас спросить, как отцу, со всею откровенностью: какого вы мнения о моем Евгении?
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович
присел к столу. На нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета,
с обычною неумолимостью упирались в выбритый подбородок.
Барин вздохнул и
присел на скамеечку. Познакомим
с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.
Прихрамывая, тыкая палкой в торцы, он перешел
с мостовой на панель,
присел на каменную тумбу, достал из кармана газету и закрыл ею лицо свое. Самгин отметил, что солдат, взглянув на него, хотел отдать ему честь, но почему-то раздумал сделать это.
— Лексей, подь-ка сюда, — позвал старик.
С ларя бесшумно соскочил на пол кудрявый,
присел на корточки, дернул Клима Ивановича за ногу и, прихватив брюки, заставил его подпрыгнуть.
Клим отошел от окна
с досадой на себя. Как это он не мог уловить смысла пьесы?
Присев на стул, Туробоев закурил папиросу, но тотчас же нервно ткнул ее в пепельницу.
— Гляди-ко ты, как разъярился человек, —
с восхищением сказал возница,
присев на подножку брички и снимая сапог. — Это он — правильно! Такое дело всем надобно делать в одну душу.
Он видел, что толпа, стискиваясь, выдавливает под ноги себе мужчин, женщин; они
приседали, падали, ползли, какой-то подросток быстро,
с воем катился к фронту, упираясь в землю одной ногой и руками; видел, как люди умирали, не веря, не понимая, что их убивают.
— Ну, ничего, потерпишь, — пробормотал красавец вслед ему и
присел на диван рядом
с Самгиным.
И, снова
присаживаясь к столу, выговорил
с новым вздохом...
Туробоев
присел ко крыльцу церковно-приходской школы, только что выстроенной, еще без рам в окнах. На ступенях крыльца копошилась, кричала и плакала куча детей, двух — и трехлеток, управляла этой живой кучей грязненьких, золотушных тел сероглазая, горбатенькая девочка-подросток, управляла, негромко покрикивая, действуя руками и ногами. На верхней ступени, широко расставив синие ноги в огромных узлах вен, дышала со свистом слепая старуха,
с багровым, раздутым лицом.
Она величественно отошла в угол комнаты, украшенный множеством икон и тремя лампадами, села к столу, на нем буйно кипел самовар, исходя обильным паром, блестела посуда, комнату наполнял запах лампадного масла, сдобного теста и меда. Самгин
с удовольствием
присел к столу, обнял ладонями горячий стакан чая. Со стены, сквозь запотевшее стекло, на него смотрело лицо бородатого царя Александра Третьего, а под ним картинка: овечье стадо пасет благообразный Христос,
с длинной палкой в руке.
Соскочив
с дивана, Лидия подчеркнуто вежливо
приседала пред нею, Сомовы шумно ласкались, Дмитрий смущенно молчал и неумело пытался спрятать свою тетрадь, но Вера Петровна спрашивала...
Захар,
с подносом в руках, наклонился было поднять булку, но,
присев, вдруг увидел, что обе руки заняты и поднять нечем.
Он быстро,
с прискоком
присел на диване и стал прислушиваться к той двери, к которой был приставлен диван.
— А, вот и ты, — протянул он мне руку дружески и не вставая
с места. — Присядь-ка к нам; Петр Ипполитович рассказывает преинтересную историю об этом камне, близ Павловских казарм… или тут где-то…
Я
присел на кровати, холодный пот выступил у меня на лбу, но я чувствовал не испуг: непостижимое для меня и безобразное известие о Ламберте и его происках вовсе, например, не наполнило меня ужасом, судя по страху, может быть безотчетному,
с которым я вспоминал и в болезни и в первые дни выздоровления о моей
с ним встрече в тогдашнюю ночь.
Наконец они решились, и мы толпой окружили их: это первые наши гости в Японии. Они
с боязнью озирались вокруг и, положив руки на колени,
приседали и кланялись чуть не до земли. Двое были одеты бедно: на них была синяя верхняя кофта,
с широкими рукавами, и халат, туго обтянутый вокруг поясницы и ног. Халат держался широким поясом. А еще? еще ничего; ни панталон, ничего…
Один смотрит, подняв брови, как матросы, купаясь, один за другим бросаются
с русленей прямо в море и на несколько мгновений исчезают в воде; другой
присел над люком и не сводит глаз
с того, что делается в кают-компании; третий, сидя на стуле, уставил глаза в пушку и не может от старости свести губ.
— Вполне. Я вам обещаю это, — сказал он
с особенным ударением на слове «я», очевидно вполне уверенный, что егочестность, его слово были самое лучшее ручательство. — Да лучше всего я сейчас напишу. Потрудитесь
присесть.
Присев к столу, она написала ему записку, в которой просила его притти к ней непременно, нынче же и,
с удивлением покачивая головой на то, чтò она видела, вернулась к себе в гостиницу.
Рядом
с цыганом
присел к земле солдат, разговаривая
с арестанткой, потом стоял, прильнув к сетке, молодой
с светлой бородой мужичок в лаптях
с раскрасневшимся лицом, очевидно
с трудом сдерживающий слезы.
Вернувшись в палату, где стояло восемь детских кроваток, Маслова стала по приказанию сестры перестилать постель и, слишком далеко перегнувшись
с простыней, поскользнулась и чуть не упала. Выздоравливающий, обвязанный по шее, смотревший на нее мальчик засмеялся, и Маслова не могла уже больше удерживаться и,
присев на кровать, закатилась громким и таким заразительным смехом, что несколько детей тоже расхохотались, а сестра сердито крикнула на нее...
Садовник, разговаривавший
с Тарасом, сидел не на своем месте и ушел на свое, так что подле и против Тараса были три места. Трое рабочих сели на этих местах, но, когда Нехлюдов подошел к ним, вид его господской одежды так смутил их, что они встали, чтобы уйти, но Нехлюдов просил их остаться, а сам
присел на ручку лавки к проходу.
Войдя в кабинет, он защелкнул дверь, достал из шкапа
с бумагами
с нижней полки две галтеры (гири) и сделал 20 движений вверх, вперед, вбок и вниз и потом три раза легко
присел, держа галтеры над головой.
Посреди двора на длинной веревке описывал правильные круги великолепный текинский иноходец светло-желтой масти. Илья занимал центр двора. Его монументальные руки, какие можно встретить только на памятниках разных исторических героев, были теперь открыты выше локтей, чтобы удобнее держать в руках корду; лошадь иногда забирала веревку и старалась сдвинуть Илью
с места, но он только
приседал, и тогда сорвать его
с места было так же трудно, как тумбу.
У подъезда одного двухэтажного дома
с освещенными окнами Барчук осадил тройку своей железной рукой, как мертвую; лошади даже
присели на круп.
разбитым, сиплым голосом начала примадонна, толстая, обрюзгшая девица,
с птичьим носом. Хор подхватил, и все кругом точно застонало от пестрой волны закружившихся звуков. Какой-то пьяный купчик
с осовелым лицом дико вскрикивал и расслабленно
приседал к самому полу.
— Вы бы-с… — рванулся вдруг штабс-капитан
с сундука у стенки, на котором было
присел, — вы бы-с… в другое время-с… — пролепетал он, но Коля, неудержимо настаивая и спеша, вдруг крикнул Смурову: «Смуров, отвори дверь!» — и только что тот отворил, свистнул в свою свистульку. Перезвон стремительно влетел в комнату.
Митя провозился
с угоревшим пьяницей
с полчаса, все намачивая ему голову, и серьезно уже намеревался не спать всю ночь, но, измучившись,
присел как-то на одну минутку, чтобы перевести дух, и мгновенно закрыл глаза, затем тотчас же бессознательно протянулся на лавке и заснул как убитый.
—
С теленка,
с настоящего теленка-с, — подскочил штабс-капитан, — я нарочно отыскал такого, самого-самого злющего, и родители его тоже огромные и самые злющие, вот этакие от полу ростом… Присядьте-с, вот здесь на кроватке у Илюши, а не то здесь на лавку. Милости просим, гость дорогой, гость долгожданный…
С Алексеем Федоровичем изволили прибыть-с?
Красоткин
присел на постельке, в ногах у Илюши. Он хоть, может быть, и приготовил дорогой,
с чего развязно начать разговор, но теперь решительно потерял нитку.
— Да, это пока необходимо… Потрудитесь пока здесь
присесть, можете взять
с кровати одеяло и завернуться, а я… я это все улажу.
Алеша
присел к столу и стал рассказывать, но
с первых же слов он совершенно перестал конфузиться и увлек, в свою очередь, Lise.