Неточные совпадения
Помнится, я пробродил целый день, но в сад не заходил и ни разу не взглянул на флигель — а вечером я был свидетелем удивительного происшествия: отец мой вывел
графа Малевского под руку через залу в переднюю и, в
присутствии лакея, холодно сказал ему: «Несколько дней тому назад вашему сиятельству в одном доме указали на дверь; а теперь я не буду входить с вами в объяснения, но имею честь вам доложить, что если вы еще раз пожалуете ко мне, то я вас выброшу в окошко.
Граф всюду ездил и везде усердно молился, и блюл в
присутствии графини посты, от которых был свободен по уставам своей церкви, и даже, соревнуя другим фаворитам графини, начинал обличать замечательное для тогдашнего времени знакомство с византизмом.
Граф Хвостиков, впрочем, более приятеля сохранивший
присутствие духа, принялся доказывать доктору, что Россия самая непредприимчивая страна, что у нас никто не заинтересуется делом за его идею, а всякому дорог лишь свой барыш! Доктор с легкой улыбкой соглашался с ним; Домна же Осиповна держала свои глаза устремленными на Долгова, который сидел совсем понурив голову. Наконец гости увидели, что им есть возможность уехать, и уехали!
Граф остался один: наружное спокойствие, которое он умел выдержать в
присутствии Мановской, пропало.
Не знаю, чем бы кончилась эта сцена, если бы в гостиную не вошел вдруг Задор-Мановский.
Граф и вдова отскочили в разные стороны. Последняя не могла на этот раз сохранить
присутствия духа и выбежала вон.
Граф с невольным удивлением взглянул ей в лицо, на котором как бы мгновенно изгладилось всякое
присутствие мысли и чувства: ни горя, ни испуга, ни удивления — ничего не было видно в ее чертах; глаза ее, взглянув на икону, неподвижно остановились, рот полураскрылся, опустившиеся руки вытянулись.
До того невероятно и неуместно было их
присутствие в доме
графа в то время, когда, быть может, в одной из комнат лежала умершая или умиравшая Ольга.
Мне было весело, смешно. Смешил меня
граф, смешили свечи, бутылки, лепные зайцы и утки, украшавшие стены столовой… Не смешила меня одна только трезвая физиономия Каэтана Казимировича.
Присутствие этого человека раздражало меня.
Подумайте,
граф, поразмыслите: если
присутствие наше в Ливорно, по вашему мнению, нужно, уведомьте нас о том с подателем этого письма.
Из Пизы писали в это время в Варшаву, что
граф Орлов, выезжая с «знаменитою иностранкой», постоянно обходится с нею чрезвычайно почтительно: ни он и никто из русских не садится в ее
присутствии; если же кто говорит с нею, то, кажется, стоит перед нею на коленях.
Его
присутствие в приемной
графа Алексея Андреевича было, видимо, не только не обычным, но даже совершенно неожиданным для бессменного в то время адъютанта
графа — Петра Андреевича Клейнмихеля, только что вошедшего в приемную и привычным взглядом окинувшего толпу ожидавших приема.
Губернатор А. И. Депфер, узнав о приезде
графа, послал к нему полицеймейстера с просьбою о выезде из города, так как
присутствие его сиятельства могло быть опасным для жителей, без того уже боявшихся нападения со стороны поселян.
Свидание произошло в уединенной хижине казака, в
присутствии Потемкина,
графа Ксаверия Браницкого и принца Карла-Генриха Нассау-Зигена.
Егор Егорович с ужасом увидал, что и в
присутствии графини влияние Настасьи Федоровны на
графа не только не уменьшилось, но пожалуй даже увеличилось, и молодая законная жена Алексея Андреевича, казалось, совершенно стушевалась перед экономкой-любовницей.
— Наш «
граф», кажется, не очень хорошо чувствует себя в вашем
присутствии.
— Увозят! — говорили, уже совершенно не стесняясь
присутствием друга больного,
графа Свиридова.
Только Миша лишился ласк Алексей Андреевича: последний первое время даже не выносил его
присутствия, что Настасья Федоровна хорошо понимала и старалась избавить от него
графа.
Она понимала, что о
присутствии ее и
графа Вельского на вечере у полковницы Усовой нельзя рассказывать Наде Алфимовой, ни теперь, когда она его невеста, ни тогда, когда она сделается женой
графа.
—
Граф Довудский,
граф Довудский, — повторял я, все еще стоя на ступеньках лестницы, когда доктор уже успел спуститься вниз и уехать. Это имя мне было известно. Этот негодяй пользовался в Москве славой подлого, но искусного альфонса. И он — поверенный княжны Александры. Было время, она не выносила его
присутствия в одной с нею комнате. Что же это значит?
Его почти постоянное
присутствие в Петербурге, его почти затворническая жизнь в доме на Литейной улице, совпавшая с временем, следовавшим за неожиданною катастрофою в Таганроге, далеко, вопреки злорадствующим намекам, не объяснялись страхом со стороны
графа Аракчеева потери власти.
Императрица отправила навстречу светлейшему главнокомандующему
графа Безбородко. Она ждала своего друга с радостью, вельможи же, которых он заслонил своим
присутствием, с ненавистью.
Лору она ненавидела, к графине относилась презрительно, к
графу равнодушно. Молодая графиня также питала к ней антипатию, может быть, она замечала злобные взгляды маленькой итальянки, когда Лора, не стесняясь ее
присутствием, называла ее матери «чернушкой».
Этот ее «почтительный», «падающий до ног» поверенный
граф Довудский не есть ли, в сущности, ее властелин. С какой неукротимой ненавистью, с какой бессильной злобой принуждена она выносить почти ежедневно
присутствие около себя этой гадины.
Графиня Аракчеева поняла, что перед ней стоит далеко не обыкновенная служанка, что с
присутствием этой красавицы в доме
графа соединена какая-то тайна, которая касается и ее, Натальи Федоровны.
— Украсить, хотя насильно, наш завтрак вашим
присутствием, — добавил
граф Петр Васильевич.
Графиня Надежда Корнильевна встретила
графа Сигизмунда Владиславовича с тем же плохо скрываемым отвращением, которое всегда внушало ей плотское чувство, сказывавшееся в его глазах в ее
присутствии.
В театре, если припомнит читатель, произошло у него столкновение с
графом Петром Игнатьевичем Свиридовым и объяснение его с бывшим другом в кабинете Ивана Ивановича Шувалова, в
присутствии последнего.
С этим-то поручением графини Аракчеевой и появился капитан фон Зееман в приемной всесильного
графа 11 января 1815 года «по личному, не служебному делу», как заявил он пораженному его
присутствием Клейнмихелю, что, вероятно, не забыл читатель.
18 декабря 1747 года, в день своего рождения, Елизавета Петровна обручила сына камергера, камер-юнкера
графа Андрея Алексеевича, с фрейлиной Разумовской во время бала и в
присутствии всех чужестранных министров и знатнейших особ обоего пола.
Свадьба
графа Литта с графинею Скавронской была с необычайною пышностью отпразднована 18 октября 1798 года, в
присутствии государя и всей царской фамилии.
Откуда он появлялся и куда исчезал — никому не было известно, да никто об этом и не допытывался.
Присутствие в гостиной княжны
графа в качестве услужливого кавалера ничуть, кстати сказать, не показалось странным, несмотря на репутацию завзятого ловеласа, которой пользовался
граф Довудский, сорокалетний красавец, неизвестно на какие средства, но всегда широко живший в столице.
— Очень рад встретить вас здесь,
граф, — сказал он ему громко и не стесняясь
присутствием посторонних, с особенною решительностью и торжественностью. — Накануне дня, в который Бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Он так хорошо поместился после обеда, незаметно распустив сзади гульфик, что, казалось бы, век просидел так, покуривая сигару, запивая шампанское и чувствуя близкое
присутствие князей и
графов, министерских детей.