Неточные совпадения
Мне объявили, что мое знакомство и она, и
дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а приехали хлопотать о чем-то в каком-то
присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
Я выслушал его молча и был доволен одним: имя Марьи Ивановны не было произнесено гнусным злодеем, оттого ли, что самолюбие его страдало при мысли о той, которая отвергла его с презрением; оттого ли, что в сердце его таилась искра того же чувства, которое и меня заставляло молчать, — как бы то ни было, имя
дочери белогорского коменданта не было произнесено в
присутствии комиссии.
Отношения его к зятю были немного странные: во-первых, он ничего не дал за
дочерью, кроме дома и богатого приданого; во-вторых, он не выносил
присутствия зятя, над которым смеялся в глаза и за глаза, может быть, слишком жестоко.
Жены и
дочери соседей редко езжали к Кирилу Петровичу, коего обыкновенные разговоры и увеселения требовали товарищества мужчин, а не
присутствия дам.
Присутствие «галок» и Луши заставило их целомудренно сбиться в отдельную кучку, а маменьки даже прикрывали своих
дочерей носовыми платками, точно в самом воздухе носилась какая-то зараза.
Не в вашем ли
присутствии семинарист действительного статского советника обругал, а его
дочери дегтярными сапожищами платье испортил?
Юлия Матвеевна тоже совершенно растерялась; накопленное ею
присутствие духа начало оставлять ее, тем более, что приезд Егора Егорыча и
дочери случился так неожиданно для нее; но бог, как она потом рассказывала, все устроил. Прежде Марфина к ней вошла, и вошла довольно робко, Сусанна.
Она осчастливит детей моих и будет для вас самой почтительной
дочерью, и потому теперь, при вас, в
присутствии родных и друзей моих, я торжественно повергаю мою просьбу к стопам ее и умоляю ее сделать мне бесконечную честь, согласившись быть моею женою!
Николай Артемьевич потребовал от нее, чтоб она не пускала своей
дочери к себе на глаза; он как будто обрадовался случаю показать себя в полном значении хозяина дома, во всей силе главы семейства: он беспрерывно шумел и гремел на людей, то и дело приговаривая: «Я вам докажу, кто я таков, я вам дам знать — погодите!» Пока он сидел дома, Анна Васильевна не видела Елены и довольствовалась
присутствием Зои, которая очень усердно ей услуживала, а сама думала про себя: «Diesen Insaroff vorziehen — und wem?» [Предпочесть этого Инсарова — и кому? (нем.)]
Он продолжал также избегать
присутствия его
дочери, хотя имел право и возможность безнаказанно появляться ей на глаза.
— Боярин! — сказал он. — Если б супруга твоя здравствовала, то, верно б, не отказалась поднести нам по чарке вина и допустила бы взглянуть на светлые свои очи; так нельзя ли нам удостоиться
присутствия твоей прекрасной
дочери? У вас, может быть, не в обычае, чтоб девицы показывались гостям; но ведь ты, боярин, почти наш брат поляк: дозволь полюбоваться невестою пана Гонсевского.
На них основывались все надежды дедушки Кондратия:
присутствие Петра и Василия должно было положить конец беспутству Гришки, должно было возвратить дому прежний порядок и спасти
дочь, внучка и старуху от верной гибели.
Подобное же обвинение было употреблено партиею Милославских как средство для отвращения Алексея Михайловича от женитьбы на
дочери Рафа Всеволожского: невесте, уже выбранной царем, так туго зачесали волосы, что она упала в обморок в
присутствии царя, и вследствие того на нее донесли, что она страждет черной немочью, а отца обвинили в колдовстве, за что он со всей семьей и отправлен был в ссылку.
Имея в виду, что такое суровое осуждение брака было произнесено в
присутствии замужней хозяйки и многих присутствовавших здесь замужних дам, некоторая почтенная пожилая дама, родственница хозяев, заметила Ничипоренко, что ему так при семейных людях рассуждать не годится, что она и сама венчалась и
дочерей замуж выдавала, но никакой вредной глупости в этом не видит.
Как это сделалось на 3-м месяце болезни Ивана Ильича, нельзя было сказать, потому что это делалось шаг за шагом, незаметно, но сделалось то, что и жена, и
дочь, и сын его, и прислуга, и знакомые, и доктора, и, главное, он сам — знали, что весь интерес в нем для других состоит только в том, скоро ли, наконец, он опростает место, освободит живых от стеснения, производимого его
присутствием, и сам освободится от своих страданий.
В Старой Конюшенной, в приходе Иоанна Предтечи, в полуразвалившемся домишке дьякона нанимала две комнатки г-жа Пети со своим мужем и новорожденной
дочерью:
присутствие бедности было видно во всем.
Майор, запахнув халатик, подкрался на цыпочках к двери и осторожно заглянул на
дочь из своей комнаты. Тревога отеческой любви и вместе с тем негодующая досада на кого-то чем-то трепетным отразились на лице его. Нервно сжимая в зубах чубучок своей носогрейки, пришел он в зальце, где сидела Нюта, не замечавшая среди горя его
присутствия, и зашагал он от одного угла до другого, искоса взглядывая иногда на плачущую дочку.
Несмотря на близкое
присутствие больной, гости и хозяева были довольно спокойны; а Висленев казался даже несколько искусственно оживлен и, не глядя в глаза Синтяниной, все заводил речь о каком-то известном ему помещике, который благословил дочь-девушку за женатого и сам их выпроводил.
Присутствие в доме
дочери Тамары, казалось, будет все-таки напоминать ему, а главное его жене о пережитых мучительных месяцах.
Последняя, несмотря на обрушившееся на нее страшное горе, не потеряла
присутствия духа, и первою ее мыслью была мысль не о
дочери, а о лежавшем перед ней тяжело раненном молодом человеке, пошедшем на смерть, защищая честь этой
дочери, честь семьи.
Мать и
дочь жили бедно, в двух меблированных комнатах, но
присутствие очаровательной Анжелики делало волшебной, в глазах Николая Герасимовича, всякую обстановку.
— Не плачьте, дети мои, ведь надо же когда-нибудь умереть… Вы обе мои
дочери, да! Мои любимые
дочери… Я чувствую, что смерть здесь, близко, но ваше
присутствие отнимает у меня страх перед ней… Напротив, мне так легко, так хорошо… Только бы Иннокентий поскорей приехал с моим внуком… Но послушайте, мне надо исполнить еще один долг, я не смею умереть, не исполнив этого долга… Позови всех наших старых слуг, Таня… а придя назад, достань там, на письменном столе, бумагу и пиши, что я буду диктовать тебе.
Анжелика Сигизмундовна засмеялась, но таким смехом, который тотчас же постаралась заглушить, настолько он был, по ее мнению, неуместным в
присутствии ее
дочери.