Неточные совпадения
Лицо ее было закрыто вуалем, но он обхватил радостным взглядом особенное, ей одной свойственное движение походки, склона плеч и постанова головы, и тотчас же будто электрический ток
пробежал по его телу.
Итак, я начал рассматривать
лицо слепого; но что прикажете прочитать на
лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него с невольным сожалением, как вдруг едва приметная улыбка
пробежала по тонким губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
Содроганье невольно
пробежало по всем
лицам.
Легкий ветерок,
пробегая по листве деревьев,
по моим волосам и вспотевшему
лицу, чрезвычайно освежал меня.
Я вздрогнул от ужаса, когда убедился, что это была она; но отчего закрытые глаза так впали? отчего эта страшная бледность и на одной щеке черноватое пятно под прозрачной кожей? отчего выражение всего
лица так строго и холодно? отчего губы так бледны и склад их так прекрасен, так величествен и выражает такое неземное спокойствие, что холодная дрожь
пробегает по моей спине и волосам, когда я вглядываюсь в него?..
Лицо Сони вдруг страшно изменилось:
по нем
пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками
лицо.
— И, сказав это, Порфирий Петрович прищурился, подмигнул; что-то веселое и хитрое
пробежало по лицу его, морщинки на его лбу разгладились, глазки сузились, черты
лица растянулись, и он вдруг залился нервным, продолжительным смехом, волнуясь и колыхаясь всем телом и прямо смотря в глаза Раскольникову.
— Все мое время к вашим услугам, — ответил Базаров, у которого что-то
пробежало по лицу, как только Павел Петрович переступил порог двери.
Лютов,
бегая по комнате, приглаживал встрепанные волосы и бормотал, кривя
лицо...
Сидя, он быстро, но тихонько шаркал подошвами, точно подкрадывался к чему-то; скуластое
лицо его тоже двигалось, дрожали брови, надувались губы, ощетинивая усы, косые глаза щурились,
бегая по бумаге. Самгин, прислонясь спиною к теплым изразцам печки, закурил папиросу, ждал.
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими
лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную пьесу, которая называлась в программе «Музыкой небесных сфер». Эту пьесу Главач играл раза
по три в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума
бегали в павильон слушать, как тихая музыка звучит в стальном жерле длинной пушки.
А Гапон проскочил в большую комнату и забегал, заметался
по ней. Ноги его подгибались, точно вывихнутые, темное
лицо судорожно передергивалось, но глаза были неподвижны, остеклели. Коротко и неумело обрезанные волосы на голове висели неровными прядями, борода подстрижена тоже неровно. На плечах болтался измятый старенький пиджак, и рукава его были так длинны, что покрывали кисти рук.
Бегая по комнате, он хрипло выкрикивал...
Дальше пол был, видимо, приподнят, и за двумя столами, составленными вместе, сидели
лицом к Самгину люди солидные, прилично одетые, а пред столами
бегал небольшой попик, черноволосый, с черненьким
лицом,
бегал, размахивая,
по очереди, то правой, то левой рукой, теребя ворот коричневой рясы, откидывая волосы ладонями, наклоняясь к людям, точно желая прыгнуть на них; они кричали ему...
«Застенчив или нахал?» — спросил Клим себя, неприязненно наблюдая, как зрачки Лютова быстро
бегают по багровому
лицу Варавки, и еще более изумился, увидав, что Варавка встретил москвича с удовольствием и даже почтительно.
— Слушаюсь старших, — ответил Безбедов, и
по пузырю
лица его
пробежали морщинки, сделав на несколько секунд толстое, надутое
лицо старчески дряблым. Нелепый случай этот, укрепив антипатию Самгина к Безбедову, не поколебал убеждения, что Валентин боится тетки, и еще более усилил интерес, — чем, кроме страсти к накоплению денег, живет она? Эту страсть она не прикрывала ничем.
Черные глаза лохматого мужика
побегали по лицу Самгина и, найдя его глаза, неприятно остановились на них, точно приклеенные.
«Должно быть, это правда: я угадал!» — подумал он и разбирал, отчего угадал он, что подало повод ему к догадке? Он видел один раз Милари у ней, а только когда заговорил о нем — у ней
пробежала какая-то тень
по лицу, да пересела она спиной к свету.
Я выбежал сломя голову тоже через кухню и через двор, но его уже нигде не было. Вдали
по тротуару чернелись в темноте прохожие; я пустился догонять их и, нагоняя, засматривал каждому в
лицо,
пробегая мимо. Так добежал я до перекрестка.
Все ряды противоположных лож с сидящими и стоящими за ними фигурами, и близкие спины, и седые, полуседые, лысые, плешивые и помаженные, завитые головы сидевших в партере — все зрители были сосредоточены в созерцании нарядной, в шелку и кружевах, ломавшейся и ненатуральным голосом говорившей монолог худой, костлявой актрисы. Кто-то шикнул, когда отворилась дверь, и две струи холодного и теплого воздуха
пробежали по лицу Нехлюдова.
И мыслью
пробежав по всем тем
лицам, на которых проявлялась деятельность учреждений, восстанавливающих справедливость, поддерживающих веру и воспитывающих народ, — от бабы, наказанной за беспатентную торговлю вином, и малого за воровство, и бродягу за бродяжничество, и поджигателя за поджог, и банкира за расхищение, и тут же эту несчастную Лидию за то только, что от нее можно было получить нужные сведения, и сектантов за нарушение православия, и Гуркевича за желание конституции, — Нехлюдову с необыкновенной ясностью пришла мысль о том, что всех этих людей хватали, запирали или ссылали совсем не потому, что эти люди нарушали справедливость или совершали беззакония, а только потому, что они мешали чиновникам и богатым владеть тем богатством, которое они собирали с народа.
Тревога мигом
сбежала с ее
лица; сквозь слезы она улыбнулась, затем принялась нас угощать чумизной кашей с рыбьей икрой и снова стала расспрашивать о жизни удэгейцев, живущих
по ту сторону Сихотэ-Алиня.
— Не видали, не видали… (И
лицо Каратаева побледнело, глаза беспокойно забегали; он отвернулся; легкие судороги
пробежали по его губам.) Ах, Мочалов, Мочалов! «Окончить жизнь — уснуть», — проговорил он глухим голосом.
По лицу Веры Павловны
пробежало недоумение, когда она стала распечатывать письмо: на конверте был штемпель городской почты.
— Даже и мы порядочно устали, — говорит за себя и за Бьюмонта Кирсанов. Они садятся подле своих жен. Кирсанов обнял Веру Павловну; Бьюмонт взял руку Катерины Васильевны. Идиллическая картина. Приятно видеть счастливые браки. Но
по лицу дамы в трауре
пробежала тень, на один миг, так что никто не заметил, кроме одного из ее молодых спутников; он отошел к окну и стал всматриваться в арабески, слегка набросанные морозом на стекле.
Петух на высокой готической колокольне блестел бледным золотом; таким же золотом переливались струйки
по черному глянцу речки; тоненькие свечки (немец бережлив!) скромно теплились в узких окнах под грифельными кровлями; виноградные лозы таинственно высовывали свои завитые усики из-за каменных оград; что-то
пробегало в тени около старинного колодца на трехугольной площади, внезапно раздавался сонливый свисток ночного сторожа, добродушная собака ворчала вполголоса, а воздух так и ластился к
лицу, и липы пахли так сладко, что грудь поневоле все глубже и глубже дышала, и слово...
— Скажите, — заговорила Ася после небольшого молчания, в течение которого какие-то тени
пробежали у ней
по лицу, уже успевшему побледнеть, — вам очень нравилась та дама… Вы помните, брат пил ее здоровье в развалине, на второй день нашего знакомства?
Минутами разговор обрывается;
по его
лицу, как тучи
по морю,
пробегают какие-то мысли — ужас ли то перед судьбами, лежащими на его плечах, перед тем народным помазанием, от которого он уже не может отказаться? Сомнение ли после того, как он видел столько измен, столько падений, столько слабых людей? Искушение ли величия? Последнего не думаю, — его личность давно исчезла в его деле…
Часто, выбившись из сил, приходил он отдыхать к нам; лежа на полу с двухлетним ребенком, он играл с ним целые часы. Пока мы были втроем, дело шло как нельзя лучше, но при звуке колокольчика судорожная гримаса
пробегала по лицу его, и он беспокойно оглядывался и искал шляпу; потом оставался,
по славянской слабости. Тут одно слово, замечание, сказанное не
по нем, приводило к самым оригинальным сценам и спорам…
Фамилия Доманевича
пробежала в классе электрической искрой. Головы повернулись к нему. Бедняга недоумело и беспомощно оглядывался, как бы не отдавая себе отчета в происходящем. В классе порхнул
по скамьям невольный смешок.
Лицо учителя было серьезно.
В первое мгновение Прохоров молчит и даже выражение
лица у него не меняется, но вот
по телу
пробегает судорога от боли и раздается не крик, а визг.
В самом патетическом месте он почувствовал, как чья-то маленькая рука быстро
пробежала легкими пальцами
по его
лицу, скользнула
по рукам и затем стала как-то торопливо ощупывать дудку.
Потом кто-то прохладный и легкий, хотя и менее легкий, чем тепло солнечных лучей, снимает с его
лица эту негу и
пробегает по нем ощущением свежей прохлады.
Что-то вроде улыбки или плача
пробежало судорожной вспышкой
по губам, и все
лицо опять застыло в неподвижном порыве.
Бабка не поняла вопроса. Ребенок опять закричал.
По лицу больной
пробежало отражение острого страдания, и из закрытых глаз скользнула крупная слеза.
И опять ему вспомнилось детство, тихий плеск реки, первое знакомство с Эвелиной и ее горькие слезы при слове «слепой»… Инстинктивно почувствовал он, что теперь опять причиняет ей такую же рану, и остановился. Несколько секунд стояла тишина, только вода тихо и ласково звенела в шлюзах. Эвелины совсем не было слышно, как будто она исчезла.
По ее
лицу действительно
пробежала судорога, но девушка овладела собой, и, когда она заговорила, голос ее звучал беспечно и шутливо.
Потом он захотел тем же способом ознакомиться и со своею собеседницею: взяв левою рукой девочку за плечо, он правой стал ощупывать ее волосы, потом веки и быстро
пробежал пальцами
по лицу, кое-где останавливаясь и внимательно изучая незнакомые черты.
Коля вырвался, схватил сам генерала за плечи и как помешанный смотрел на него. Старик побагровел, губы его посинели, мелкие судороги
пробегали еще
по лицу. Вдруг он склонился и начал тихо падать на руку Коли.
Произнося последние два стиха, Михалевич чуть не заплакал; легкие судороги — признак сильного чувства —
пробежали по его широким губам, некрасивое
лицо его просветлело.
Какой-то человек, весь окровавленный, у которого
лицо, при бледном свете лунного серпа, казалось от крови черным,
бегал по улице, ругался и, нисколько не обращая внимания на свои раны, искал шапку, потерянную в драке.
— Нет, не надо! — отвечал тот, не давая ему руки и целуя малого в
лицо; он узнал в нем друга своего детства — мальчишку из соседней деревни — Ефимку, который отлично ходил у него в корню, когда прибегал к нему
по воскресеньям
бегать в лошадки.
— Нет, не слыхал, ваше благородие! — говорил малый, и едва заметная краска
пробежала по лицу его.
Тот сел построже. Кучер, сев на козлы, сейчас же понесся скоком в гору. Колокольчик под дугой сильно звенел. При этом звуке два — три человека, должно быть, сотские, с несколько встревоженными
лицами пробежали по площади.
Мы знаем, что вкус и мнения оборванных приятелей Павла Клеопатра Петровна не очень высоко ценила; но кроме того, в деревню, значит, он приехал для какого-то своего писательства. Легкая тень печали
пробежала по ее до того блиставшему счастием
лицу. Она молчала, но зато заговорила m-lle Прыхина.
— Мамаша, где мамаша? — проговорила она, как в беспамятстве, — где, где моя мамаша? — вскрикнула она еще раз, протягивая свои дрожащие руки к нам, и вдруг страшный, ужасный крик вырвался из ее груди; судороги
пробежали по лицу ее, и она в страшном припадке упала на пол…
И мы видели, как,
по мере наших ответов, тени, лежавшие на
лицах наших начальников, постепенно
сбегали с них и как эти люди, дотоле недоумевавшие, а быть может, и снедаемые опасениями, вдруг загорались уверенностью, что черт совсем не так страшен, как его малюют…
Порою кто-нибудь презрительно усмехался, что-то говорил товарищам,
по их
лицам тоже
пробегала насмешливая улыбка.
Он уставился острыми глазами в
лицо Андрея и ждал, оскалив зубы. Его пестрое
лицо было неподвижно, а
по толстым губам
пробегала дрожь, точно он ожег их чем-то горячим.
Когда голова Лавровского опускалась еще ниже и из горла слышался храп, прерываемый нервными всхлипываниями, — маленькие детские головки наклонялись тогда над несчастным. Мы внимательно вглядывались в его
лицо, следили за тем, как тени преступных деяний
пробегали по нем и во сне, как нервно сдвигались брови и губы сжимались в жалостную, почти no-детски плачущую гримасу.
Они замолчали. На небе дрожащими зелеными точечками загорались первые звезды. Справа едва-едва доносились голоса, смех и чье-то пение. Остальная часть рощи, погруженная в мягкий мрак, была полна священной, задумчивой тишиной. Костра отсюда не было видно, но изредка
по вершинам ближайших дубов, точно отблеск дальней зарницы, мгновенно
пробегал красный трепещущий свет. Шурочка тихо гладила голову и
лицо Ромашова; когда же он находил губами ее руку, она сама прижимала ладонь к его рту.
Веки ее прекрасных глаз полузакрылись, а во всем
лице было что-то манящее и обещающее и мучительно-нетерпеливое. Оно стало бесстыдно-прекрасным, и Ромашов, еще не понимая, тайным инстинктом чувствовал на себе страстное волнение, овладевшее Шурочкой, чувствовал
по той сладостной дрожи, которая
пробегала по его рукам и ногам и
по его груди.