— Когда умер отец — мне было тринадцать лет, — вы видите, какой я и теперь маленький? Но я был ловок и неутомим в работе — это всё, что оставил мне отец в наследство, а землю нашу и дом
продали за долги. Так я и жил, с одним глазом и двумя руками, работая везде, где давали работу… Было трудно, но молодость не боится труда — так?
Потом он жил со мной, и случился ребенок, тогда все испугались и стали бежать из дома, все провалилось, и дом
продали за долги, а я поехала с одной дамой на пароходе сюда делать выкидыш, а потом выздоровела и меня отдали в заведение.
Неточные совпадения
Он почитал
за грех
продавать хлеб — Божий дар, и в 40-м году, во время общего голода и страшной дороговизны, роздал окрестным помещикам и мужикам весь свой запас; они ему на следующий год с благодарностью взнесли свой
долг натурой.
Случалось не раз, что
за долги от них отбирали жен и дочерей и нередко самих
продавали в другие руки, потом в третьи, и т.д.
— Матушка прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню
за долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у меня, ни двора. Вот и надумал я: пойду к родным, да и на людей посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос, в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не оставит».
— Видишь, и Корнеич говорит, что можно. Я, брат, человек справедливый: коли делать дела, так чтоб было по чести. А второе — вот что.
Продаю я тебе лес
за пять тысяч, а жене скажем, что
за четыре. Три тысячи ты
долгу скостишь, тысячу жене отдашь, а тысячу — мне. До зарезу мне деньги нужны.
— Эх, mon cher, мало ли в какой форме придется в жизни сделать заем… Я раз, честью моей заверяю, заем делал во французском магазине — перчатками… Возьму в
долг пару перчаток
за полтора рубля серебром, а
за целковый их
продаю; тем целый месяц и жил, уверяю вас!
—
За долги… так нужно полагать! Известно,
за хорошие дела
продавать не станут.
Мальчик, служивший в лавке, показал, что эти ризы были куплены дня
за три до убийства у человека высокого роста, в полушубке, по имени Андрея, что человек этот не однажды
продавал Полуэктову серебряные и золотые вещи и что Полуэктов давал ему деньги в
долг.
Но каково было горестное изумление торгового мира, когда через несколько дней оказалось, что Семенов без вести пропал, оставив
за собою
долгов около пятидесяти тысяч рублей и
продав все, что только можно было
продать!
— Понимаю!.. Видите, Иван Захарыч… — Первач стал медленно потирать руки, — по пословице: голенький — ох, а
за голеньким — Бог… Дачу свою Низовьев, — я уже это сообщил и сестрице вашей, —
продает новой компании… Ее представитель — некий Теркин. Вряд ли он очень много смыслит. Аферист на все руки… И писали мне, что он сам мечтает попасть поскорее в помещики… Чуть ли он не из крестьян. Очень может быть, что ему ваша усадьба с таким парком понравится. На них вы ему сделаете уступку с переводом
долга.
Эта беспечная жизнь внезапно прекратилась. Из-за
долгов его брата дом надо было
продать и превратиться в литератора, живущего на гонорар с прибавкой какой-то службы.
— Много бог послал мне испытаний! Вы, вероятно, тоже слышали, я почти разорена.
За долги моего несчастного мужа
продали у меня Дубовки, и Кирьяково, и Софьино. Остались у меня только Бараново да Михальцево. Страшно оглянуться назад: сколько перемен, несчастий разных, сколько ошибок!
— Господа честные, покупатели дорогие! К нам в лавку покорно просим, у нас всякого товару припасено вдоволь, есть атласы, канифасы, всякие дамские припасы, чулки, платки, батисты!..
Продаем без обмеру, без обвесу, безо всякого обману. Сдачи не даем и сами мелких денег не берем. Отпускаем товар
за свою цену
за наличные деньги, у кого денег нет, тому и в
долг можем поверить: заплатишь — спасибо, не заплатишь — бог с тобой.