Неточные совпадения
Долли, Чириков и Степан Аркадьич выступили вперед поправить их.
Произошло замешательство, шопот и улыбки, но торжественно-умиленное выражение на лицах обручаемых не изменилось; напротив, путаясь
руками, они смотрели серьезнее и торжественнее, чем прежде, и улыбка,
с которою Степан Аркадьич шепнул, чтобы теперь каждый надел свое кольцо, невольно замерла у него на губах. Ему чувствовалось, что всякая улыбка оскорбит их.
На зов явилась женщина
с тарелкой в
руках, на которой лежал сухарь, уже знакомый читателю. И между ними
произошел такой разговор...
То, что
произошло после этих слов, было легко, просто и заняло удивительно мало времени, как будто несколько секунд. Стоя у окна, Самгин
с изумлением вспоминал, как он поднял девушку на
руки, а она, опрокидываясь спиной на постель, сжимала уши и виски его ладонями, говорила что-то и смотрела в глаза его ослепляющим взглядом.
Всё затихло. Ворота отворили, партия выступила наружу, построилась; конвойные опять пересчитали; уложили, увязали мешки, усадили слабых. Маслова
с девочкой на
руках стала к женщинам рядом
с Федосьей. Симонсон, всё время следивший за тем, что
происходило, большим решительным шагом подошел к офицеру, окончившему все распоряжения и садившемуся уже в свой тарантас.
Богатым где: те всю жизнь такой глубины не исследуют, а мой Илюшка в ту самую минуту на площади-то-с, как руки-то его целовал, в ту самую минуту всю истину произошел-с.
Иные помещики вздумали было покупать сами косы на наличные деньги и раздавать в долг мужикам по той же цене; но мужики оказались недовольными и даже впали в уныние; их лишали удовольствия щелкать по косе, прислушиваться, перевертывать ее в
руках и раз двадцать спросить у плутоватого мещанина-продавца: «А что, малый, коса-то не больно того?» Те же самые проделки
происходят и при покупке серпов,
с тою только разницей, что тут бабы вмешиваются в дело и доводят иногда самого продавца до необходимости, для их же пользы, поколотить их.
Между солдатами
произошло смятение, но офицер бросился вперед, солдаты за ним последовали и сбежали в ров; разбойники выстрелили в них из ружей и пистолетов и стали
с топорами в
руках защищать вал, на который лезли остервенелые солдаты, оставя во рву человек двадцать раненых товарищей.
Покуда в девичьей
происходят эти сцены, Василий Порфирыч Затрапезный заперся в кабинете и возится
с просвирами. Он совершает проскомидию, как настоящий иерей: шепчет положенные молитвы, воздевает
руки, кладет земные поклоны. Но это не мешает ему от времени до времени посматривать в окна, не прошел ли кто по двору и чего-нибудь не пронес ли. В особенности зорко следит его глаз за воротами, которые ведут в плодовитый сад. Теперь время ягодное, как раз кто-нибудь проползет.
Отдельные сцены производили потрясающее впечатление. Горело десятками лет нажитое добро, горело благосостояние нескольких тысяч семей. И тут же рядом
происходили те комедии, когда люди теряют от паники голову. Так, Харитон Артемьич бегал около своего горевшего дома
с кипой газетной бумаги в
руках — единственное, что он успел захватить.
Дальше вынесли из кошевой несколько кульков и целую корзину
с винами, — у Штоффа все было обдумано и приготовлено. Галактион
с каким-то ожесточением принялся за водку, точно хотел кому досадить. Он быстро захмелел, и дальнейшие события
происходили точно в каком-то тумане. Какие-то девки пели песни, Штофф плясал русскую, а знаменитая красавица Матрена сидела рядом
с Галактионом и обнимала его точеною белою
рукой.
Как он кричал, этот Вася, когда фельдшер
с Таисьей принялись вправлять вывихнутую
руку! Эти крики были слышны в господском доме, так что Нюрочка сначала заперлась в своей комнате, а потом закрыла голову подушкой. Вообще
происходило что-то ужасное, чего еще не случалось в господском доме. Петр Елисеич тоже помогал производить мучительную операцию, сам бледный как полотно. Безучастным оставался один Сидор Карпыч, который преспокойно расхаживал по конторе и даже что-то мурлыкал себе под нос.
Между тем наступил великий пост, а наконец и страстная неделя. Занятия Павла
с Крестовниковым
происходили обыкновенно таким образом: он
с Семеном Яковлевичем усаживался у одного столика, а у другого столика, при двух свечах,
с вязаньем в
руках и
с болонкой в коленях, размещалась Евлампия Матвеевна, супруга Семена Яковлевича.
Старик уже отбросил все мечты о высоком: «
С первого шага видно, что далеко кулику до Петрова дня; так себе, просто рассказец; зато сердце захватывает, — говорил он, — зато становится понятно и памятно, что кругом
происходит; зато познается, что самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой!» Наташа слушала, плакала и под столом, украдкой, крепко пожимала мою
руку.
Как только я вынул куклу из
рук лежащей в забытьи девочки, она открыла глаза, посмотрела перед собой мутным взглядом, как будто не видя меня, не сознавая, что
с ней
происходит, и вдруг заплакала тихо-тихо, но вместе
с тем так жалобно, и в исхудалом лице, под покровом бреда, мелькнуло выражение такого глубокого горя, что я тотчас же
с испугом положил куклу на прежнее место.
В третьем взводе
произошло серьезное замешательство. Молодой солдат Мухамеджинов, татарин, едва понимавший и говоривший по-русски, окончательно был сбит
с толку подвохами своего начальства — и настоящего и воображаемого. Он вдруг рассвирепел, взял ружье на
руку и на все убеждения и приказания отвечал одним решительным словом...
У одного в гербе была изображена, в червленом 10 поле,
рука, держащая серебряную урну
с надписью: не пролей!у другого — на серебряном поле —
рука, держащая золотую урну
с надписью: содержи в опрятности!Из чего дозволялось заключать, что оба
происходят не от Рюрика.
Одним утром, не зная, что
с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью на окно, и
с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел на улицу, на которой
происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво мел мостовую; из квартиры
с красными занавесками, в нижнем этаже, выскочила,
с кофейником в
руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой; прошли потом похороны
с факельщиками,
с попами впереди и
с каретами назади, в которых мелькали черные чепцы и белые плерезы.
Лиза вдруг побледнела, вскрикнула, ахнула и бросилась за решетку. Тут
произошла быстрая, истерическая сцена: она изо всех сил стала подымать Маврикия Николаевича
с колен, дергая его обеими
руками за локоть.
— От Лизаветы, по гордости и по строптивости ее, я ничего не добилась, — заключила Прасковья Ивановна, — но видела своими глазами, что у ней
с Николаем Всеволодовичем что-то
произошло. Не знаю причин, но, кажется, придется вам, друг мой Варвара Петровна, спросить о причинах вашу Дарью Павловну. По-моему, так Лиза была обижена. Рада-радешенька, что привезла вам наконец вашу фаворитку и сдаю
с рук на
руки:
с плеч долой.
— То есть когда летом, — заторопился капитан, ужасно махая
руками,
с раздражительным нетерпением автора, которому мешают читать, — когда летом в стакан налезут мухи, то
происходит мухоедство, всякий дурак поймет, не перебивайте, не перебивайте, вы увидите, вы увидите… (Он всё махал
руками.)
Теперь совершенно известно до малейших подробностей, как
произошло это ужасное происшествие. Сначала Липутин встретил Эркеля и Шатова у самого грота; Шатов
с ним не раскланялся и не подал
руки, но тотчас же торопливо и громко произнес...
— А что, — пропищал он вдруг медовым голоском и
с какою-то особенною интонацией, всё еще придерживая его
руки в своих, — что, если назначено осуществиться всему тому… о чем замышляют, то… когда это могло бы
произойти?
Пока
происходил у них этот спор, Егор Егорыч в отличнейшем расположении духа и
с палкою в
руке шел по замерзшей дорожке к отцу Василию для передачи ему весьма радостного известия.
— Уезжаю!.. Я тут лишний!.. Не нужен!.. Но, — продолжал он уже
с одушевлением и беря Сусанну за
руку, — я прошу вас, Сусанна Николаевна, заклинаю писать мне откровенно, что будет
происходить в вашей семье.
— Вздор это! — отвергнул настойчиво Тулузов. — Князя бил и убил один Лябьев, который всегда был негодяй и картежник… Впрочем, черт
с ними! Мы должны думать о наших делах… Ты говоришь, что если бы что и
произошло в кабаке, так бывшие тут разбегутся; но этого мало… Ты сам видишь, какие строгости нынче пошли насчет этого… Надобно, чтобы у нас были заранее готовые люди, которые бы показали все, что мы им скажем. Полагаю, что таких людей у тебя еще нет под
рукой?
Во все это время Сусанна Николаевна, сидевшая рядом
с мужем, глаз не спускала
с него и, видимо, боясь спрашивать, хотела, по крайней мере, по выражению лица Егора Егорыча прочесть, что у него
происходит на душе. Наконец он взял ее
руку и крепко прижал ту к подушке дивана.
Казалось, он даже позабыл, где он и что
с ним
происходит, а помнил только, что у него в
руках находится предмет, который предстоит истрепать…
Живет спокойно такой человек: вдруг к нему приходят люди и говорят ему: во-1-х, обещайся и поклянись нам, что ты будешь рабски повиноваться нам во всем том, что мы предпишем тебе, и будешь считать несомненной истиной и подчиняться всему тому, что мы придумаем, решим и назовем законом; во-вторых, отдай часть твоих трудов в наше распоряжение; мы будем употреблять эти деньги на то, чтобы держать тебя в рабстве и помешать тебе противиться насилием нашим распоряжениям; в-3-х, избирай и сам избирайся в мнимые участники правительства, зная при этом, что управление будет
происходить совершенно независимо от тех глупых речей, которые ты будешь произносить
с подобными тебе, и будет
происходить по нашей воле, по воле тех, в
руках кого войско; в-четвертых, в известное время являйся в суд и участвуй во всех тех бессмысленных жестокостях, которые мы совершаем над заблудшими и развращенными нами же людьми, под видом тюремных заключений, изгнаний, одиночных заключений и казней.
Рассуждая таким образом, мы дошли до террасы. На дворе было уже почти совсем темно. Дядя действительно был один, в той же комнате, где
произошло мое побоище
с Фомой Фомичом, и ходил по ней большими шагами. На столах горели свечи. Увидя меня, он бросился ко мне и крепко сжал мои
руки. Он был бледен и тяжело переводил дух;
руки его тряслись, и нервическая дрожь пробегала временем по всему его телу.
Господин официр поднял
руки и подался вперед, но вдруг
произошло нечто необыкновенное: он крякнул, все огромное туловище его покачнулось, поднялось от земли, ноги брыкнули на воздухе, и, прежде чем дамы успели вскрикнуть, прежде чем кто-нибудь мог понять, каким образом это сделалось, господин официр, всей своей массой,
с тяжким плеском бухнулся в пруд и тотчас же исчез под заклубившейся водой.
Эта тенденция, гибельная для многих, тотчас оправдала себя. К девушке подбежали комиссионеры и несколько других личностей как потрепанного, так и благопристойного вида, создав атмосферу нестерпимого гвалта. Казалось,
с девушкой
произойдет то же, чему подвергается платье, если его — чистое, отглаженное, спокойно висящее на вешалке — срывают торопливой
рукой.
Огненные надписи вспыхивают под ногами танцующих; они гласят: «Любовь навсегда!» — «Ты муж, я жена!» — «Люблю, и страдаю, и верю в невозможное счастье!» — «Жизнь так хороша!» — «Отдадимся веселью, а завтра —
рука об
руку, до гроба, вместе
с тобой!» Пока это
происходит, в тени едва можно различить силуэты тех же простаков, то есть их двойники.
Пугачев хотел идти к Каспийскому морю, надеясь как-нибудь пробраться в киргиз-кайсацкие степи. Казаки на то притворно согласились; но, сказав, что хотят взять
с собою жен и детей, повезли его на Узени, обыкновенное убежище тамошних преступников и беглецов. 14 сентября они прибыли в селения тамошних староверов. Тут
произошло последнее совещание. Казаки, не согласившиеся отдаться в
руки правительства, рассеялись. Прочие пошли ко ставке Пугачева.
Хотя можно имя его произвесть от глагола льнуть, потому что линь, покрытый липкою слизью, льнет к
рукам, но я решительно полагаю, что названье линя
происходит от глагола линять: ибо пойманный линь даже в ведре
с водою или кружке, особенно если ему тесно, сейчас полиняет и по всему его телу пойдут большие темные пятна, да и вынутый прямо из воды имеет цвет двуличневый линючий.
На платформе раздался продолжительный звонок, возвещавший отход поезда
с ближайшей станции. Между инженерами
произошло смятение. Андрей Ильич наблюдал из своего угла
с насмешкой на губах, как одна и та же трусливая мысль мгновенно овладела этими двадцатью
с лишком человеками, как их лица вдруг стали серьезными и озабоченными,
руки невольным быстрым движением прошлись по пуговицам сюртуков, по галстукам и фуражкам, глаза обратились в сторону звонка. Скоро в зале никого не осталось.
После ужина он пошел к себе в кабинет; напряженно,
с биением сердца, ожидая еще новых унижений, он прислушивался к тому, что
происходило в зале. Там опять начался спор; потом Ярцев сел за рояль и спел чувствительный романс. Это был мастер на все
руки: он и пел, и играл, и даже умел показывать фокусы.
Теперь, когда я пишу эти строки, мою
руку удерживает воспитанный во мне
с детства страх — показаться чувствительным и смешным; когда мне хочется ласкать и говорить нежности, я не умею быть искренним. Вот именно от этого страха и
с непривычки я никак не могу выразить
с полной ясностью, что
происходило тогда в моей душе.
Я рассказывал ей длинные истории из своего прошлого и описывал свои в самом деле изумительные похождения. Но о той перемене, какая
произошла во мне, я не обмолвился ни одним словом. Она
с большим вниманием слушала меня всякий раз и в интересных местах потирала
руки, как будто
с досадой, что ей не удалось еще пережить такие же приключения, страхи и радости, но вдруг задумывалась, уходила в себя, и я уже видел по ее лицу, что она не слушает меня.
Лента странных впечатлений быстро опутывала сердце, мешая понять то, что
происходит. Климков незаметно ушёл домой, унося
с собою предчувствие близкой беды. Она уже притаилась где-то, протягивает к нему неотразимые
руки, наливая сердце новым страхом. Климков старался идти в тени, ближе к заборам, вспоминая тревожные лица, возбуждённые голоса, бессвязный говор о смерти, о крови, о широких могилах, куда, точно мусор, сваливались десятки трупов.
Все это
произошло так скоро, что, когда Долинский
с Бобкой на
руках проходил через кухню, кухарка еще не кончила песню про любовничка — канцелярского чиновничка и рассказывала, как она.
Мужики,
с которыми
происходил этот последний бой, были, однако, не из сутяжливых: они, покончив дело своею расправой, ничего более не искали, и Дон-Кихот, успокоясь на этот счет и поправясь в силах и здоровье, теперь опять уже расправлял свои крылья и, нося
руки фертом, водил во все стороны носом по воздуху, чтобы почуять: не несет ли откуда-нибудь обидою, за которую ему
с кем-нибудь надо переведаться.
Левассер первый и
с удивительнейшею развязностью протянул
руку; но Фарр упирался. Тогда мы начали толкать его вперед и кончили, разумеется, тем, что враги столкнулись.
Произошло примирение, начались заздравные тосты, поднялся говор, смех, — как будто никаких прискорбных столкновений и в помине не было. Среди этой суматохи я вдруг вспомнил, что на нашем пире науки нет японцев.
Например: о каком бы несчастье при нем ни говорили — рассказывали ли ему, что громом зажгло деревню, что вода прорвала мельницу, что мужик себе топором
руку отрубил, — он всякий раз
с сосредоточенным ожесточением спрашивал: «А как ее зовут?» — то есть как зовут женщину, от которой
произошло то несчастие, потому что, по его уверениям, всякому несчастию причиной женщина, стоит только хорошенько вникнуть в дело.
Ужас охватил всех, когда она сказала эти томительные слова. И вот
произошло нечто, от чего я содрогнулся до слез; Ганувер пристально посмотрел в лицо Этель Мейер, взял ее
руку и тихо поднес к губам. Она вырвала ее
с ненавистью, отшатнувшись и вскрикнув.
Часть стены тотчас вывалилась полукругом, образовав полку
с углублением за ней, где вспыхнул свет; за стеной стало жужжать, и я не успел толком сообразить, что
произошло, как вровень
с упавшей полкой поднялся из стены род стола, на котором были чашки, кофейник
с горящей под ним спиртовой лампочкой, булки, масло, сухари и закуски из рыбы и мяса, приготовленные, должно быть,
руками кухонного волшебного духа, — столько поджаристости, масла, шипенья и аромата я ощутил среди белых блюд, украшенных рисунком зеленоватых цветов.
Слово за слово, и кончилось дело рукопашной. Проворная и могутная была дьячковская дочь и надавала команде таких затрещин, что на нее бросился сам капрал. Что тут
произошло, трудно сказать, но у Охони в
руках очутилась какая-то палка, и, прислонившись к стене, девушка очень ловко защищалась ею от наступавшего врага. Во время свалки у Охони свалился платок
с головы, и темные волосы лезли на глаза.
Он сидел и рыдал, не обращая внимания ни на сестру, ни на мертвого: бог один знает, что тогда
происходило в груди горбача, потому что, закрыв лицо
руками, он не произнес ни одного слова более… он, казалось, понял, что теперь боролся уже не
с людьми, но
с провидением и смутно предчувствовал, что если даже останется победителем, то слишком дорого купит победу: но непоколебимая железная воля составляла всё существо его, она не знала ни преград, ни остановок, стремясь к своей цели.
Первым вошел в комнату, где
происходило свидание, отец Сергея, полковник в отставке, Николай Сергеевич Головин. Был он весь ровно белый, лицо, борода, волосы и
руки, как будто снежную статую обрядили в человеческое платье; и все тот же был сюртучок, старенький, но хорошо вычищенный, пахнущий бензином,
с новенькими поперечными погонами; и вошел он твердо, парадно, крепкими, отчетливыми шагами. Протянул белую сухую
руку и громко сказал...
Осклабившись, вертясь, семеня,
с улыбочкой, которая так и говорила всем: «доброго вечера», втерся он в кучку чиновников, тому пожал
руку, этого по плечу потрепал, третьего обнял слегка, четвертому объяснил, по какому именно случаю был его превосходительством употреблен, куда ездил, что сделал, что
с собою привез; пятого и, вероятно, своего лучшего друга чмокнул в самые губки, — одним словом, все
происходило точь-в-точь, как во сне господина Голядкина-старшего.
По этому слову
произошло нечто умилительное. Рассыльные, в числе шести человек, взялись за
руки и стройно запели «ура!»; урядники подхватили. Мы (я, батюшка и трое кабатчиков), стоявшие тут в качестве посторонних зрителей, тоже увлеклись и, взявши друг друга за
руки,
с пением «ура!» три раза прошлись взад и вперед по селу.