Неточные совпадения
Книг мы с собой не брали;
в контору
ходить я не решался;
конюшни и каретный сарай запирались на замок, и кучер Алемпий, пользуясь полной свободой, либо благодушествовал
в трактире, где его даром поили чаем, либо присутствовал
в конторе при судбищах.
После его смерти должность тверского брандмейстера унаследовал его сын, еще юноша, такой же удалец, родившийся и выросший
в конюшне. Он погиб на своем посту: провалившись во время пожара сквозь три этажа,
сошел с ума и умер.
Между тем двор совсем опустел, люди, разговаривавшие
в тени домов, ушли, а через некоторое время поужинавшие конюхи
прошли спать
в свои
конюшни.
Иногда по двору
ходил, прихрамывая, высокий старик, бритый, с белыми усами, волосы усов торчали, как иголки. Иногда другой старик, с баками и кривым носом, выводил из
конюшни серую длинноголовую лошадь; узкогрудая, на тонких ногах, она, выйдя на двор, кланялась всему вокруг, точно смиренная монахиня. Хромой звонко шлепал ее ладонью, свистел, шумно вздыхал, потом лошадь снова прятали
в темную
конюшню. И мне казалось, что старик хочет уехать из дома, но не может, заколдован.
Его немой племянник уехал
в деревню жениться; Петр жил один над
конюшней,
в низенькой конуре с крошечным окном, полной густым запахом прелой кожи, дегтя, пота и табака, — из-за этого запаха я никогда не
ходил к нему
в жилище. Спал он теперь, не гася лампу, что очень не нравилось деду.
Опрометью летевшая по двору Катря набежала на «фалетура» и чуть не сшибла его с ног, за что и получила
в бок здорового тумака. Она даже не оглянулась на эту любезность, и только голые ноги мелькнули
в дверях погреба: Лука Назарыч первым делом потребовал холодного квасу, своего любимого напитка, с которым
ходил даже
в баню. Кержак Егор спрятался за дверью
конюшни и отсюда наблюдал приехавших гостей: его кержацкое сердце предчувствовало, что начались важные события.
Иван Миронов
сходил к Свентицкому как будто наниматься, а только затем, чтобы высмотреть и узнать всё. И узнав всё: что караульщика нет, что лошади
в денниках,
в конюшне, — подвел воров и сделал всё дело.
А как свадьбы день пришел и всем людям роздали цветные платки и кому какое идет по его должности новое платье, я ни платка, ни убора не надел, а взял все
в конюшне в своем чуланчике покинул, и ушел с утра
в лес, и
ходил, сам не знаю чего, до самого вечера; все думал: не попаду ли где на ее тело убитое?
Лакей
сходил в лавки и приносит мне на
конюшню гармонию...
Потом, как мне ни совестно было показывать слишком большую радость, я не удержался, пошел
в конюшню и каретный сарай, посмотрел Красавчика, Кузьму и дрожки, потом снова вернулся и стал
ходить по комнатам, поглядывая
в зеркала и рассчитывая деньги
в кармане и все так же счастливо улыбаясь.
Однако
прошло дня четыре,
в продолжение которых Тулузов вымещал свое нетерпение и гнев на всем и на всех: он выпорол на
конюшне повара за то, что тот напился пьян,
сослал совсем
в деревню своего камердинера с предписанием употребить его на самые черные работы; камердинера этого он застал на поцелуе с одной из горничных, которая чуть ли не была
в близких отношениях к самому Василию Иванычу.
Актрису он
сослал в скотницы, а Казакова приказал отвести на
конюшню пороть.
Посмотрите! — говорили эти сомневающиеся, — Петр Иваныч Дракин-то! еще вчера стриг девкам косы и присутствовал на
конюшне при исправлении людей на теле, а сегодня, словно
в баню
сходил, — всю старую шкуру с себя смыл!
Хозяин и кучер были похожи. И тот и другой ничего не боялись и никого не любили кроме себя, и за это все любили их. Феофан
ходил в красной рубахе и плисовых штанах и поддевке. Я любил, когда он, бывало,
в праздник, напомаженный,
в поддевке, зайдет
в конюшню и крикнет: «Ну, животина, забыла!» и толконет рукояткой вилок меня по ляжке, но никогда не больно, а только для шутки. Я тотчас же понимал шутку и, прикладывая ухо, щелкал зубами.
Но он сначала
прошел в господскую
конюшню и разыскал свою кобылу: это было единственное родное живое существо, которое напоминало ему и Служнюю слободу, и свой домишко, и всю дьячковскую худобу.
Зато я со всем рвением предался изучению фронтовой службы, для чего ежедневно
проходил от борисовской квартиры через весь город…
в 6 часов утра
в конюшню второго взвода на пешее учение к вахмистру Лисицкому.
Проходя между барьером и первым рядом кресел, режиссер мог различить сквозь мрак только арену цирка, обозначавшуюся круглым мутно-желтоватым пятном; остальное все: опустевшие ряды кресел, амфитеатр, верхние галереи — уходило
в темноту, местами неопределенно чернея, местами пропадая
в туманной мгле, крепко пропитанной кисло-сладким запахом
конюшни, аммиака, сырого песку и опилок.
Они давно уже не терпели друг друга, но теперь, как три дня тому назад
в ту же
конюшню поставили грациозную вороную кобылу, — чего обыкновенно не делается и что произошло лишь от недостатка мест при беговой спешке, — то у них не
проходило дня без нескольких крупных ссор.
До двух часов, когда сели обедать, все было тихо, но за обедом вдруг оказалось, что мальчиков нет дома. Послали
в людскую,
в конюшню, во флигель к приказчику — там их не было. Послали
в деревню — и там не нашли. И чай потом тоже пили без мальчиков, а когда садились ужинать, мамаша очень беспокоилась, даже плакала. А ночью опять
ходили в деревню, искали,
ходили с фонарями на реку. Боже, какая поднялась суматоха!
Случай этот распространил ужас и беспокойство
в доме,
в людских,
в кухне, на
конюшне и, наконец, во всем селе. Агафья Ивановна
ходила служить молебен и затеплила свечку
в девичьей перед иконой всех скорбящих заступницы. Молдаванка, сбивавшаяся во всех чрезвычайных случаях на поврежденную, бормотала сквозь зубы «о царе Давиде и всей кротости его» и беспрестанно повторяла: «Свят, свят, свят», как перед громовым ударом.
Осмотрел он передние и задние горницы, посылал Пахома
в подполье поглядеть, не загнили ли нижние венцы срубов, сам лазил на чердак посмотреть на крышу, побывал во всех чуланах и
в клети, на погребе, сам вниз
сходил и
в бане побывал, и
в житнице, и
в сараях,
в конюшне,
в коровнике и на сеновале, где, похваливая поповское сено, вилами его потыкал. И все на бумажке записывал.
Прошел год. Тощий и хилый котенок обратился
в солидного и рассудительного кота. Однажды, пробираясь задворками, он шел на любовное свидание. Будучи уже близко у цели, он вдруг услыхал шорох, а вслед за этим увидел мышь, которая от водопойного корыта бежала к
конюшне… Мой герой ощетинился, согнул дугой спину, зашипел и, задрожав всем телом, малодушно пустился
в бегство.
Вотчинные права барина выступали и передо мною во всей их суровости. И
в нашем доме на протяжении десяти лет, от раннего детства до выхода из гимназии, происходили случаи помещичьей карательной расправы. Троим дворовым «забрили лбы», один
ходил с полгода
в арестантской форме; помню и экзекуцию псаря на
конюшне. Все эти наказания были, с господской точки зрения, «за дело»; но бесправие наказуемых и бесконтрольность карающей власти вставали перед нами достаточно ясно и заставляли нас тайно страдать.
Как шальной,
ходил я по дому, по
конюшням, проповедовал свои истины, приходил
в ужас от невежества, пылал ненавистью ко всем, кто
в белом цвете видел только белое…
— Да вот я взял эту дощечку с собой и говорю: «Это, должно быть, святой образок, я его, глядите-ка,
в конюшне нашел; да еще его и ласточкиным гнездом закрыло, прости господи! А от того или нет, мне вдруг стали сны сниться такие, что быть какому-то неожиданью, и вот
в грозу как раз гнездо неожиданно упало, а этот образок и провещился, но только теперь на нем уже никакого знаку нет, потому что весь вид
сошел. Я просил попа: нельзя ли святой водой поновить?»