Неточные совпадения
Лиц не видать, завешены
Спустившимися
прядямиВолос — не нужно сказывать,
Что желтые они.
Она сняла платок, шляпу и, зацепив ею за
прядь своих черных, везде вьющихся
волос, мотая головой, отцепляла
волоса.
Ее
волосы сдвинулись в беспорядке; у шеи расстегнулась пуговица, открыв белую ямку; раскинувшаяся юбка обнажала колени; ресницы спали на щеке, в тени нежного, выпуклого виска, полузакрытого темной
прядью; мизинец правой руки, бывшей под головой, пригибался к затылку.
Катя достала це-мольную сонату-фантазию Моцарта. Она играла очень хорошо, хотя немного строго и сухо. Не отводя глаз от нот и крепко стиснув губы, сидела она неподвижно и прямо, и только к концу сонаты лицо ее разгорелось и маленькая
прядь развившихся
волос упала на темную бровь.
Через два часа Клим Самгин сидел на скамье в парке санатории, пред ним в кресле на колесах развалился Варавка, вздувшийся, как огромный пузырь, синее лицо его, похожее на созревший нарыв, лоснилось, медвежьи глаза смотрели тускло, и было в них что-то сонное, тупое. Ветер поднимал дыбом поредевшие
волосы на его голове, перебирал
пряди седой бороды, борода лежала на животе, который поднялся уже к подбородку его. Задыхаясь, свистящим голосом он понукал Самгина...
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой на лбу, с красным, пышным галстуком на тонкой шее; галстук, закрывая подбородок, сокращал, а
пряди темных, прямых
волос уродливо суживали это странно-желтое лицо, на котором широкий нос казался чужим. Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и улыбался снисходительно.
На бугристом его черепе гладко приклеены жиденькие
пряди светло-рыжих
волос, лицо — точно у скопца — совсем голое, только на месте бровей скупо рассеяны желтые щетинки, под ними выпуклые рачьи глаза, голубовато-холодные, с неуловимым выражением, но как будто веселенькие.
— Социализм, по его идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые
пряди черных
волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Он заметил, что, когда этот длинный человек приносит потрясающие новости, черные
волосы его лежат на голове гладко и
прядь их хорошо прикрывает шишку на лбу, а когда он сообщает менее страшное —
волосы у него растрепаны, шишку видно.
Сел на подоконник и затрясся, закашлялся так сильно, что желтое лицо его вздулось, раскалилось докрасна, а тонкие ноги судорожно застучали пятками по стене; чесунчовый пиджак съезжал с его костлявых плеч, голова судорожно тряслась, на лицо осыпались
пряди обесцвеченных и, должно быть, очень сухих
волос. Откашлявшись, он вытер рот не очень свежим платком и объявил Климу...
Обыкновенно люди такого роста говорят басом, а этот говорил почти детским дискантом. На голове у него — встрепанная шапка полуседых
волос, левая сторона лица измята глубоким шрамом, шрам оттянул нижнее веко, и от этого левый глаз казался больше правого. Со щек волнисто спускалась двумя
прядями седая борода, почти обнажая подбородок и толстую нижнюю губу. Назвав свою фамилию, он пристально, разномерными глазами посмотрел на Клима и снова начал гладить изразцы. Глаза — черные и очень блестящие.
Но однажды, когда она, устав, заснула, сунув под мышку ему голову, опутанную
прядями растрепанных
волос, Самгин почувствовал к ней что-то близкое жалости.
Когда он пришел, Дронова не было дома. Тося полулежала в гостиной на широкой кушетке, под головой постельная подушка в белой наволоке, по подушке разбросаны обильные
пряди темных
волос.
Была она стройная, крепкая, но темно-серый костюм сидел на теле ее небрежно; каштановые
волосы ее росли как-то
прядями, но были не волнисты и некрасиво сжимали ее круглое, русское лицо.
А Гапон проскочил в большую комнату и забегал, заметался по ней. Ноги его подгибались, точно вывихнутые, темное лицо судорожно передергивалось, но глаза были неподвижны, остеклели. Коротко и неумело обрезанные
волосы на голове висели неровными
прядями, борода подстрижена тоже неровно. На плечах болтался измятый старенький пиджак, и рукава его были так длинны, что покрывали кисти рук. Бегая по комнате, он хрипло выкрикивал...
Хозяин квартиры в бархатной куртке, с красивым, но мало подвижным лицом, воинственно встряхивая головой, положив одну руку на стол, другою забрасывая за ухо
прядь длинных
волос, говорил...
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти на стол, подпер руками щеки и смотрел на себя в зеркало. Он с грустью видел, что сильно похудел, что прежних живых красок, подвижности в чертах не было. Следы молодости и свежести стерлись до конца. Не даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые
волосы сильно серебрятся. Он приподнял рукой густые
пряди черных
волос и тоже не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается с белым.
Она грациозно наклонилась; листья, как длинные, правильными
прядями расчесанные
волосы; под ними висят тяжелые кисти огромных орехов.
Якуты стригутся, как мы, оставляя сзади за ушами две тонкие
пряди длинных
волос, — вероятно, последний, отдаленный намек на свои родственные связи с той тесной толпой народа, которая из Средней Азии разбрелась до берегов Восточного океана.
Из-под синей шляпы с загнутым широким полем a la Rubens выбивались
пряди бело-русых
волос с желтоватым отливом.
В ней все было красиво: и небольшой белый лоб с шелковыми
прядями мягких русых
волос, и белый детски пухлый подбородок, неглубокой складкой, как у полных детей, упиравшийся в белую, точно выточенную шею с коротенькими золотистыми
волосами на крепком круглом затылке, и даже та странная лень, которая лежала, кажется, в каждой складке платья, связывала все движения и едва теплилась в медленном взгляде красивых светло-карих глаз.
Надежда Васильевна, старшая дочь Бахаревых, была высокая симпатичная девушка лет двадцати. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, но на Маргариту она уже совсем не походила. Сравнение Хионии Алексеевны вызвало на ее полном лице спокойную улыбку, но темно-серые глаза, опушенные густыми черными ресницами, смотрели из-под тонких бровей серьезно и задумчиво. Она откинула рукой
пряди светло-русых гладко зачесанных
волос, которые выбились у нее из-под летней соломенной шляпы, и спокойно проговорила...
Голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая — ни дать ни взять икона старинного письма; нос узкий, как лезвие ножа; губ почти не видать, только зубы белеют и глаза, да из-под платка выбиваются на лоб жидкие
пряди желтых
волос.
Пока он ел, я продолжал его рассматривать. У его пояса висел охотничий нож. Очевидно, это был охотник. Руки его были загрубелые, исцарапанные. Такие же, но еще более глубокие царапины лежали на лице: одна на лбу, а другая на щеке около уха. Незнакомец снял повязку, и я увидел, что голова его покрыта густыми русыми
волосами; они росли в беспорядке и свешивались по сторонам длинными
прядями.
Белое, с чуть-чуть заметною желтизною, как у густых сливок, лицо, румянец во всю щеку, алые губы, ямочка посреди подбородка, большие черные глаза, густая
прядь черных
волос на голове — все обещало, что в недалеком будущем она развернется в настоящую красавицу.
Даже черные
волосы его не седели и густою
прядью, словно парик, прилипли к голове, с висками, зачесанными к углам глаз.
Бабушка, сидя около меня, чесала
волосы и морщилась, что-то нашептывая.
Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые
пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе
волос стало маленьким и смешным.
Бывало — проснется бабушка, долго, сидя на кровати, чешет гребнем свои удивительные
волосы, дергает головою, вырывает, сцепив зубы, целые
пряди длинных черных шелковинок и ругается шепотом, чтоб не разбудить меня...
В Егоре девочка узнала кержака: и по покрою кафтана, и по
волосам, гладко подстриженным до бровей, от одного уха до другого, и по особому складу всего лица, — такое сердитое и скуластое лицо, с узкими темными глазками и окладистою бородой, скатавшиеся
пряди которой были запрятаны под ворот рубахи из домашней пестрядины. Наверное, этот кержак ждет, когда проснется папа, а папа только напьется чаю и сейчас пойдет в завод.
Евгения Петровна отделила
прядь наполовину седых
волос Лизы и перевесила их через свою ладонь у нее перед глазами. Лиза забрала пальцем эти
волосы и небрежно откинула их за ухо.
Но старик не дошел до порога. Дверь быстро отворилась, и в комнату вбежала Наташа, бледная, с сверкающими глазами, как будто в горячке. Платье ее было измято и смочено дождем. Платочек, которым она накрыла голову, сбился у ней на затылок, и на разбившихся густых
прядях ее
волос сверкали крупные капли дождя. Она вбежала, увидала отца и с криком бросилась перед ним на колена, простирая к нему руки.
— Настоящая змея! — с улыбкой проговорила Раиса Павловна, вставая с кушетки. — Я сама устрою тебе все… Сиди смирно и не верти головой. Какие у тебя славные
волосы, Луша! — любовалась она, перебирая в руках тяжелые
пряди еще не просохших
волос. — Настоящий шелк… У затылка не нужно плести косу очень туго, а то будет болеть голова. Вот так будет лучше…
В густых темных
волосах блестели седые
пряди.
Софья положила окурок на блюдце своей чашки, тряхнула головой, ее золотистые
волосы рассыпались густыми
прядями по спине, и она ушла, сказав...
Он был одет в длинное, до пят, потертое пальто, из-под круглой измятой шляпы жидкими
прядями бессильно свешивались желтоватые прямые
волосы. Светлая бородка росла на его желтом костлявом лице, рот у него был полуоткрыт, глаза глубоко завалились под лоб и лихорадочно блестели оттуда, из темных ям.
Последовало несколько минут молчания, в продолжение которого Горехвастов то беспрестанно и усиленно вздыхал, то судорожно стискивал между пальцами какую-нибудь несчастную
прядь своих собственных
волос, то искривливал свои губы в горькую и презрительную улыбку. Очевидно, что он готовился произвести эффект.
Он был среднего роста, но худ и бледен, — не от природы, как Петр Иваныч, а от беспрерывных душевных волнений;
волосы не росли, как у того, густым лесом по голове и по щекам, но спускались по вискам и по затылку длинными, слабыми, но чрезвычайно мягкими, шелковистыми
прядями светлого цвета, с прекрасным отливом.
Это был человек лет тридцати пяти, худой, бледный, с большими задумчивыми глазами и длинными
волосами, которые прямыми
прядями спускались к шее.
Пашенька, краснея от удовольствия, стала на колени перед боярыней. Елена распустила ей
волосы, разделила их на равные делянки и начала заплетать широкую русскую косу в девяносто
прядей. Много требовалось на то уменья. Надо было плесть как можно слабее, чтобы коса, подобно решетке, закрывала весь затылок и потом падала вдоль спины, суживаясь неприметно. Елена прилежно принялась за дело. Перекладывая
пряди, она искусно перевивала их жемчужными нитками.
Две девки поддерживали ее под руки; седые
волосы прядями выбились из-под белого чепца, голова понурилась и покачивалась из стороны в сторону, ноги едва волочились.
Жидкие беловатые
волосы повисли на его голове прямыми
прядями, как ветви на плакучей иве; глаза, когда-то голубые, смотрели убито; голос вздрагивал, бородка обострилась; шалоновая ряска худо запахивалась спереди и висела как на вешалке.
Стал читать и видел, что ей всё понятно: в её широко открытых глазах светилось напряжённое внимание, губы беззвучно шевелились, словно повторяя его слова, она заглядывала через его руку на страницы тетради, на рукав ему упала
прядь её
волос, и они шевелились тихонько. Когда он прочитал о Марке Васильеве — Люба выпрямилась, сияя, и радостно сказала негромко...
Обливаясь потом, обессиленный зноем, он быстро добежал домой, разделся и зашагал по комнате, расчёсывая бороду гребнем, поглядывая в зеркало, откуда ему дружелюбно улыбалось полное, желтоватое лицо с отёками под глазами, с
прядями седых
волос на висках.
Он был одет в рубаху серого сукна, с карманом на груди, подпоясан ремнём, старенькие, потёртые брюки были заправлены за голенища смазных, плохо вычищенных сапог, и всё это не шло к его широкому курносому лицу, к густой, законно русской бороде, от глаз до плеч; она обросла всю шею и даже торчала из ушей, а голова у него — лысая, только на висках и на затылке развевались серые
пряди жидких
волос.
На месте щек были черные ямы, и в одной из них лежала
прядь пепельно-седых
волос, выбившихся из-под красной тряпки, которою была обмотана ее голова.
Влас. Я вас люблю… люблю вас! Безумно, всей душой люблю ваше сердце… ваш ум люблю… и эту строгую
прядь седых
волос… ваши глаза и речь…
Действительно, вид у Боброва был ужасный. Кровь запеклась черными сгустками на его бледном лице, выпачканном во многих местах угольною пылью. Мокрая одежда висела клочьями на рукавах и на коленях;
волосы.падали беспорядочными
прядями на лоб.
То была хорошенькая девочка лет восьми, с голубыми, как васильки, глазами, румяными щечками и красными смеющимися губками; длинные
пряди белокурых шелковистых
волос сбегали золотистыми изгибами по обеим сторонам ее загорелого, но чистенького, как словно обточенного личика.
Григорий лежал в том положении, в каком вытащили его из воды: руки его были закинуты за голову, лицо обращено к лугу; но мокрые
пряди черных кудрявых
волос совсем почти заслоняли черты его.
Да, никак, сам грамотку-то писал! — подхватил он, потряхивая головою — почтенною головою, окруженною
прядями белых как снег и мягких как лен
волос.