Неточные совпадения
И то только он
считал хорошим, что называла хорошим
публика.
— Пришел посмотреть на твою фабрику, — грубо объяснял он. — Любопытно, как вы тут
публику обманываете… Признаться оказать, я всегда
считал тебя дураком, а вышло так, что ты и нас поучишь… да. По нынешним-то временам не вдруг разберешь, кто дурак, кто умный.
Такой способ критики мы
считаем очень обидным для писателя, талант которого всеми признан и за которым упрочена уже любовь
публики и известная доля значения в литературе.
Но когда то же обстоятельство повторилось и в третий, он вспыхнул и почел своею обязанностию защитить свое благородство и не уронить перед благородной
публикой прекрасный город Ригу, которого, вероятно,
считал себя представителем.
И действительно, Нецветаев, как вышел с своей барыней перед
публику, только и делал, что быстро и бегло чертил тоненькой камышовой тросточкой, которую откудова-то достал, по земле, вероятно
считая в этом признаки самой высшей господственности, крайнего щегольства и фешени.
Ты написал печатный лист; чтобы его прочесть, нужно minimum четверть часа, а если ты автор, которого будет
публика читать нарасхват, то нужно
считать, что каждым таким листом ты отнимаешь у нее сто тысяч четвертей часа, или двадцать пять тысяч часов.
Нам кажется, что окончательного решения тут никто не может брать на себя; всякий может
считать свое мнение самым справедливым, но решение в этом случае более, нежели когда-нибудь, надо предоставить
публике.
Мелузов. Тем не менее такие поступки называются неблаговидными, и господин, позволяющий себе подобный образ действий, не имеет права
считать себя честным человеком. О чем я и имею честь объявить вам перед
публикой. И затем мы
считаем себя удовлетворенными.
Следовало бы кому-нибудь одержать победу и кому-нибудь быть побеждену; но
публика разделилась на две равные половины, и каждая своего героя
считала и провозглашала победителем.
Кажется, немало было задатков на то, чтобы и весь роман не имел успеха, по крайней мере в нашей
публике, которая так привыкла
считать всю поэтическую литературу забавой и судить художественные произведения по первому впечатлению.
Если талантливый актер пускается в фарс для приобретения успеха, — это унижает
публику; если профессор астрономии
считает нужным объяснять своим слушателям таблицу умножения, — это унижает его аудиторию.
Публика была очень недовольна,
сочла такой поступок оскорбительным и приписала его безмерному самолюбию и гордости автора.
Пиеса написана под прежними сценическими условиями, завязка, развязка и характеры действующих лиц, в своей основе, также прежние, с некоторыми приличными изменениями, но со всем тем комедия была признана
публикою и литературным судом того времени — лучшим произведением Загоскина [Я
считаю «Мирошева» лучшим, произведением Загоскина…
Он же сам был решительно недоволен собою и сожалел, что явился, в первый раз по возвращении из Петербурга, перед московской
публикой (появление в роли Ксури он
считал шуткою, добрым делом) в такой роли, которой ему уже не следовало играть.
Вы придете в удивление, если привыкли
считать русский народ только плутоватым, а в прочем — слабым и апатичным: южные страсти встречаете вы на каждом шагу, кровавые сцены из-за любви и ревности, отравления, зарезыванья, зажигательства, примеры мщения, самого зверского, — попадаются вам беспрестанно в этих известиях [; а известно, любят ли у нас все делать известным и как много, вследствие того, доходит до
публики из того, что делается]…
Заметка хроникера «Петербургской газеты» ценна тою наивною грубостью и прямотою, с которою она высказывает господствующий в
публике взгляд на законность и необходимость закрепощения врачей. «Являются ли врачи безусловно свободными людьми, могущими располагать своим временем по личному желанию?» Речь тут идет не о служащих врачах, которые, принимая выгоды и обеспечение службы, тем самым, конечно, отказываются от «безусловной свободы»; речь — о врачах вообще, по отношению к которым люди самих себя не
считают связанными решительно ничем.
Вряд ли все расходы конторы,
считая декорации и костюмы, обошлись более чем в двадцать пять рублей. Но мы тогда не были так чувствительны, как теперь авторы, критика,
публика. Все сводилось к игре, к тону и к кое-какой бытовой постановке, где это было безусловно нужно.
В десять лет (с начала 60-х годов, когда я стал его видать в
публике) он не особенно постарел, и никто бы не мог ожидать, что он будет так мученически страдать. Но в нем и тогда вы сейчас же распознавали человека, прошедшего через разные болезни. Голос у него был уже слабый, хриплый, прямо показывающий, что он сильно болел горлом. Его долго
считали"грудным", и в Риме он жил в конце 50-х годов только для поправления здоровья.
В начале 1876 года я
счел уже возможным в трех публичных лекциях, прочитанных с благотворительной целью, обратиться к нашей
публике с более полной характеристикой реального движения романа во Франции.
Самым важным и нужным на свете она
считает театр, негодует на
публику, которой нужен «балаган», которой подавай «пошлость», а вот у нас вчера шел «Фауст на изнанку», и почти все ложи были пустые.
Напрасно старый жонглер каждый раз перед представлением давал осматривать свою маску
публике. Последняя не могла заметить обмана, но тем не менее продолжала
считать себя обманываемой.