Неточные совпадения
Пустой остров заселялся,
замок оживал.
Пруд лежал как мертвый, и в нем отражался мертвый «
замок» с
пустыми впадинами окон, окруженный, точно заснувшей стражей, высокими рядами пирамидальных тополей.
Такие ростки я, должно быть, вынес в ту минуту из беззаботных, бесцельных и совершенно благонамеренных разговоров «старших» о непопулярной реформе. Перед моими глазами были лунный вечер, сонный пруд, старый
замок и высокие тополи. В голове, может быть, копошились какие-нибудь
пустые мыслишки насчет завтрашнего дня и начала уроков, но они не оставили никакого следа. А под ними прокладывали себе дорогу новые понятия о царе и верховной власти.
Из первых учеников я давно спустился к середине и нахожу это наиболее для себя подходящим: честолюбие меня не мучит, тройки не огорчают… А зато на пруду в эти лунные ночи грудь дышит так полно, и под свободные движения так хорошо работает воображение… Луна подымается, заглядывает в
пустые окна мертвого
замка, выхватывает золотой карниз, приводит в таинственное осторожное движение какие-то неясные тени… Что-то шевелится, что-то дышит, что-то оживает…
Порой, отвязав нашу лодку, я подплывал к острову, ставил ее среди кувшинок и ряски и принимался с залива рисовать старый
замок с
пустыми окнами, с высокими тополями и обомшелыми каменными рыцарями.
И все было так родственно с пустырями, с дремотною фигурой инвалида у шлагбаума, с
пустыми окнами старого
замка…
С отчаянием в груди смотрел связанный приказчик на удаляющуюся толпу казаков, умоляя взглядом неумолимых палачей своих; с дреколием теснились они около несчастной жертвы и холодно рассуждали о том, повесить его или засечь, или уморить с голоду в холодном анбаре; последнее средство показалось самым удобным, и его с торжеством, хохотом и песнями отвели к
пустому анбару, выстроенному на самом краю оврага, втолкнули в узкую дверь и заперли на
замок.
Следовательно, когда в православной церкви шли панихиды, — все население
замка собиралось в эту церковь, а остальные обширные помещения и длиннейшие переходы совершенно
пустели.
— Выдача клевретам Карла Двенадцатого личности врага есть, конечно, приобретение благодарности его величества и громкого имени. Благодарность, громкое имя… опять скажу,
пустые имена, кимвальный звон! Нам с тобою надобны деньги, деньги и деньги, мне чрез них наслаждения вещественные. Чем долее наслаждаться, тем лучше; а там мир хоть травой зарасти. Что ж пасторы говорят о душе… ха-ха-ха! (В это время послышался крик совы в
замке.) Что это захохотало в другой комнате?