Неточные совпадения
На Сенатской площади такие же опаловые пузыри освещали темную, масляно блестевшую фигуру буйного царя, бронзовой рукою царь указывал
путь на
Запад, за широкую реку; над рекою туман был еще более густ и холодней. Клим почувствовал себя обязанным вспомнить стихи из «Медного всадника», но вспомнил из «Полтавы...
Романтическое движение на
Западе возникло тогда, когда буржуазия была еще в самом начале своего жизненного
пути, когда ей предстояло еще целое столетие блестящих успехов и могущества в земной жизни.
Балканы —
путь с
Запада на Восток.
Я думал, что мир приближается
путем страшных жертв и страданий к решению всемирно-исторической проблемы Востока и
Запада и что России выпадет в этом решении центральная роль.
И эти притязания германско-европейского централизма являются великим препятствием на
путях соединения Востока и
Запада, т. е. решения основной задачи всемирной истории.
Когда на
западе угасли последние отблески вечерней зари и все кругом погрузилось в ночной мрак, мы могли наблюдать весьма интересное явление из области электрометеорологии — свечение моря и в то же время исключительную яркость Млечного
Пути.
Ночь обещала быть холодной. По небу, усеянному звездами, широкой полосой протянулся Млечный
Путь. Резкий, холодный ветер тянул с северо-запада. Я озяб и пошел в фанзу, а китаец остался один у огня.
Километрах в 10 от реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал, состоящий из роговообманкового андезита, выходит к реке Витухэ — первому правому притоку Кусуна. Она течет в направлении с юго-запада на северо-восток и по
пути принимает в себя один только безымянный ключик. Окрестные горы покрыты березняком, порослью дуба и сибирской пихтой.
Слово «картун», вероятно «гао-ли-тунь», означает «корейский поселок». Рассказывают, что здесь в протоках раньше добывали много жемчуга. По другому толкованию «картун» означает «ворота». Действительно, на
западе за Картуном долина опять суживается. С левой стороны к реке подходят горы Хынхуто [Хен-ху-дао — обычный тигровый
путь.], а справа длинный отрог Вамбалазы.
По дороге Дерсу рассказал мне, что исстари к
западу от Сихотэ-Алиня жили гольды, а с восточной стороны — удэгейцы, но потом там появились охотники-китайцы. Действительно, манзовские охотничьи шалаши встречались во множестве. Можно было так соразмерить свой
путь, чтобы каждый раз ночевать в балагане.
Китаец говорил, что если мы будем идти целый день, то к вечеру дойдем до земледельческих фанз. Действительно, в сумерки мы дошли до устья Эрлдагоу (вторая большая падь). Это чрезвычайно порожистая и быстрая река. Она течет с юго-запада к северо-востоку и на
пути своем прорезает мощные порфировые пласты. Некоторые из порогов ее имеют вид настоящих водопадов. Окрестные горы слагаются из роговика и кварцита. Отсюда до моря около 78 км.
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане и узнал, что в верхнем течении река имеет направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе. Странное явление! Вода сбегает с водораздела в каких-нибудь 60 км от моря, течет на
запад, совершает длинный кружной
путь для того, чтобы в конце концов попасть в то же море.
Утром 3 ноября мы съели последнюю юколу и пошли в
путь с легкими котомками. Теперь единственная надежда осталась на охоту. Поэтому было решено, что Дерсу пойдет вперед, а мы, чтобы не пугать зверя, пойдем сзади в 300 шагах от него. Наш
путь лежал по неизвестной нам речке, которая, насколько это можно было видеть с перевала, текла на
запад.
Истоки реки Тютихе представляют собой 2 ручья. По меньшему, текущему с юга, можно выйти на реку Ното, а по большому, текущему с северо-запада, — на Иман. У места слияния их высота над уровнем моря равняется 651 м. Мы выбрали последний
путь, как наименее известный.
Но мне предстоял еще длинный и интересный
путь на
Западе и очень творческая для меня эпоха.
Для Ечкина это было совсем не убедительно. Он развил широкий план нового хлебного дела, как оно ведется в Америке. Тут были и элеватор, и подъездные
пути, и скорый кредит, и заграничный экспорт, и интенсивная культура, — одним словом, все, что уже существовало там, на
Западе. Луковников слушал и мог только удивляться. Ему начинало казаться, что это какой-то сон и что Ечкин просто его морочит.
На
Западе гениальное учение о Софии было у Якова Бёме, но оно носило несколько иной характер, чем у Вл. Соловьева и у русских софиологов [См. мою статью «Учение Якова Бёме о Софии» в «
Пути».].
Но они построили учение о своеобразии России и ее
пути и хотели объяснить причины ее отличия от
Запада.
Попав так или иначе на материк, беглые держат
путь к
западу, питаясь Христовым именем, нанимаясь, где можно, в работники и воруя всё, что плохо лежит.
Проходили годы; ничем отрадным не навевало в нашу даль — там,на нашем
западе, все шло тем же тяжелым ходом. Мы, грешные люди, стояли как поверстные столбы на большой дороге: иные путники, может быть, иногда и взглядывали, но продолжали
путь тем же шагом и в том же направлении…
Я слишком залетел высоко,
Верней избрать я должен
путь…
И замысел иной глубоко
Запал в мою измученную грудь.
Так, так, он будет жить… убийство уж не в моде:
Убийц на площадях казнят.
Так!.. в образованном я родился народе;
Язык и золото… вот наш кинжал и яд!
Мухоедов, захватив на
пути железный ковш, отправился с самоваром на берег речки, где налил его водой, и действительно «
запалил», так что из «машины» густой дым повалил густыми клубами; развалившись на траве, Мухоедов с ожесточением раздувал самовар, время от времени поворачивая ко мне раскрасневшееся счастливое лицо.
Многие наши заговоры не национального происхождения; одни прошли длинный
путь с Востока, через Византию, другие возвратились с
Запада, через Польшу.
— Ну, не знаю, — покачав головой, молвил Николай Александрыч. — Не такова она, чтобы вдруг поворотить ее на прежний
путь. Ежели в такую горячую, восторженную голову
запало сомненье — кончено… Нечего себя обманывать — улетела золотая пташка из нашей клеточки, в другой раз ее не изловишь.
И стал Василий Борисыч раздумывать, куда бы бежать из тестева дома, где бы найти хоть какое-нибудь пристанище. Думает, думает, ничего не может придумать —
запали ему все
пути, нет места, где бы приютиться.
Но
запали пути в среду прежнюю, те люди, что недавно на руках его носили, клянут теперь как отступника, как изменника.
Еще один день
пути, и я подошел к подножию Сихотэ-Алиня. Река Дынми здесь течет вдоль водораздела с некоторым уклоном к северо-западу, обходя, насколько возможно, многочисленные отроги хребта. Местность, где мы остановились, представляла собой как бы большую котловину; кругом высились горы, состоявшие из плотных метаморфизованных песчаников и зеленоватых кремнистых глинистых сланцев.
Затем он поднялся по реке Лефу, но не дошел до ее истоков и приблизительно с половины
пути повернул к юго-западу, вышел на реку Суйфун и спустился по ней до Амурского залива, названного так потому, что устье Суйфуна в то время принималось за устье Амура.
Бодростина только махнула ему, смеясь, рукой и в том же самом экипаже, в котором привезли сюда из гостиницы Горданова, отъехала на дебаркадер другой железной дороги. Не тяготясь большим крюком, она избрала окольный
путь на
запад и покатила к небольшому пограничному городку, на станции которого давно уже обращал на себя всеобщее внимание таинственный господин потерянного видя, встречавший каждый поезд, приезжающий из России.
И пока, пользуясь сетью дорог, переправлялись с севера на
запад королевства его храбрые защитники, передовой отряд их укороченным
путем и форсированным маршем быстро подвигался навстречу огромной австрийской армии.
Самостоятельная русская мысль прежде всего задумалась над тем, в чем задача России и особенность ее
пути, Восток ли она или
Запад.
И если они думали, что
Запад гниет, то потому, что он вступил на
путь этой буржуазной цивилизации, что в нем раскололась целостность жизни.
Герцен и народники-социалисты верили в особые
пути России, в ее призвание осуществить лучше и раньше
Запада социальную правду, верили в возможность для России избежать ужасов капитализма.
От прикосновения
Запада в русской душе произошел настоящий переворот и переворот в совершенно ином направлении, чем
путь западной цивилизации.
Народники верили в особые
пути развития России, в возможность миновать западный капитализм, в предназначение русского народа разрешить социальный вопрос лучше и скорее, чем на
Западе.
Вся русская мысль XIX века, занятая общими вопросами миросозерцания, была западнической или славянофильской, т. е. решала проблему о том, должна ли быть Россия
Западом или Востоком, нужно ли идти
путем Петра или вернуться к допетровской, Московской Руси.
На юге медленно дрожало большое, сплошное зарево. На
западе, вдоль железнодорожного
пути, горели станции. Как будто ряд огромных, тихих факелов тянулся по горизонту. И эти факелы уходили далеко вперед нас. Казалось, все, кто знал, как спастись, давно уже там, на севере, за темным горизонтом, а мы здесь в каком-то кольце.
Она гораздо менее антропогична, чем христианская мистика
Запада, в ней менее разработан сложный
путь человека, менее раскрывается человеческая борьба.
Поэтому Восток почти не знает исповедей, дневников, автобиографий, описаний духовного
пути святых и мистиков, которые так любит
Запад.
Поздно вечером 14 марта наши два и еще шесть других подвижных госпиталей получили от генерала Четыркина новое предписание, — завтра, к 12 ч. дня, выступить и идти в деревню Лидиатунь. К приказу были приложены кроки местности с обозначением главных деревень по
пути. Нужно было идти тридцать верст на север вдоль железной дороги до станции Фанцзятунь, а оттуда верст двадцать на
запад.
Различием в строе мистического опыта и объясняется различие в мировых
путях православного Востока и католического
Запада.
Все, что вы ощутили и видели есть иероглифы таинственной существенности: повязка на очах, темная храмина, умственные углубления, ударение кольцом,
пути с востока на
запад, шествие по изображению храма Соломонова — все это есть не что иное, как разительные черты того, что может возбудить в душе вашей мысли о ничтожности мира, возбудить желание к отысканию истины: ищите и обрящете; толкните и отверзится.
Какой чудный
путь протек он от колыбели своей, в захолустье германского
запада, до Березова!..
Он начал с Николаем Павловичем
путь с востока на
запад и тихо малыми шагами продолжал водить его, и говорил громко и внятно о жизни и смерти; потом остановился, потрепал его по плечу и воскликнул...
Совершается противодвижение с востока на
запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с
запада на восток. Те же попытки движения с востока на
запад в 1805 — 1807 — 1809-м годах предшествуют большому движению; то же сцепление в группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; тоже колебание в середине
пути и та же быстрота, по мере приближения к цели.
Россия, стоящая в центре Востока и
Запада, хотя страшным и катастрофическим
путем, получает все более ощутительное мировое значение, становится в центре мирового внимания.