Неточные совпадения
Сзади оторвалась густая коса и рассыпалась по спине, краски облили камень, и
волна жизни пробежала по бедрам, задрожали колени, из груди вырвался вздох — и статуя ожила, повела
радостный взгляд вокруг…
На половине пути между селом Пермским и постом Ольги с левой стороны высится скала, называемая местными жителями Чертовым утесом. Еще 15 минут ходу, и вы подходите к морю. Читатель поймет то
радостное настроение, которое нас охватило. Мы сели на камни и с наслаждением стали смотреть, как бьются
волны о берег.
Меж тем, Наиной осененный,
С Людмилой, тихо усыпленной,
Стремится к Киеву Фарлаф:
Летит, надежды, страха полный;
Пред ним уже днепровски
волныВ знакомых пажитях шумят;
Уж видит златоверхий град;
Уже Фарлаф по граду мчится,
И шум на стогнах восстает;
В волненье
радостном народ
Валит за всадником, теснится;
Бегут обрадовать отца:
И вот изменник у крыльца.
Наши писатели никогда не доходили до того, чтобы броситься в море, проповедуя гибель кораблю (на то они люди, а не мыши); совершенно напротив: во время опасного плавания в открытом море они, увидав на
волнах щепочку, брошенную с их корабля, не раз поднимали
радостный вопль, что берег близко…
Ожесточенные крики рвут веселую песню
волн, такую постоянную, так гармонично слитую с торжественной тишиной сияющего неба, что она кажется звуком
радостной игры солнечных лучей на равнине моря.
Море, принимая солнце в свои недра, встречало его приветливой музыкой плеска
волн, разукрашенных его прощальными лучами в дивные, богатые оттенками цвета. Божественный источник света, творящего жизнь, прощался с морем красноречивой гармонией своих красок, чтобы далеко от трех людей, следивших за ним, разбудить сонную землю
радостным блеском лучей восхода.
При звуках
радостных, громовых,
На брань от пристани спеша,
Вступает в царство
волн суровых;
Дуб — тело, ветр — его душа,
Хребет его — в утробе бездны,
Высоки щоглы — в небесах,
Летит на легких парусах,
Отвергнув весла бесполезны;
Как жилы напрягает снасть,
Вмещает силу с быстротою,
И горд своею красотою,
Над морем восприемлет власть.
Он взглянул на качающуюся мачту, которая была уже близко, увидал эти дико
радостные лица и уже более не обращал внимания на
волны и почти не замечал, что был весь мокрый. — Vive la Russie!.. Vive la Russie! — раздалось с полузатонувшего корабля, когда баркас был в нескольких саженях.
В тот же миг громкий хор сорока возбужденных
радостных голосов звонкой
волною прокатился по классной...
Тихо дремлет ночь немая,
Месяц свет лучистый льет,
A русалка молодая
Косы чешет и поет:
«Мы живем на дне, глубоко
Под студеной
волной,
И выходим из потока
Поздно, поздно в час ночной!
Там, где лилии сверкают
Изумрудом их стеблей,
Там русалки выплывают
В пляске
радостной своей.
Тихо, тихо плещут воды,
Всюду сон, покой и тишь…
Мы заводим хороводы
Там, где шепчется камыш…
Там, где...
Она опять запела. И еще несколько песен спела. Буйный восторг, несшийся от толпы, как на
волне, поднял ее высоко вверх. Глаза вдохновенно горели, голос окреп. Он наполнил всю залу, и бился о стены, и — могучий,
радостный, — как будто пытался их растолкнуть.
В
радостном волнении не могла она сомкнуть глаз, лежа в своей роскошной постели, утопая в
волнах тончайшего батиста. Лишь под утро заснула она тревожным сном. В двенадцать часов она уже была одета и стала ждать. До назначенного княгиней часа оставалось два часа. Время казалось ей вечностью. Она сидела в приемной, у одного из окон которой, ближайших к подъезду была система зеркал, позволявшая видеть подъезжавшие экипажи.
И вдруг открылся тот
радостный смысл, что есть в беге
волны по безбрежному простору, когда, то падая, то поднимаясь, идет она в глубокую беспредельность.