Неточные совпадения
Возвращаясь же в комнату, начинал обыкновенно чем-нибудь развлекать и утешать своего дорогого мальчика, рассказывал ему
сказки, смешные анекдоты или представлял из себя
разных смешных людей, которых ему удавалось встречать, даже подражал животным, как они смешно воют или кричат.
Разные умные книжки, которые она читала раньше с отцом, казались ей теперь детскою
сказкой.
— Ну, уж этого я не разумею, извините!.. Вот хоть бы тоже и промеж нас, мужиков,
сказки эти
разные ходят; все это в них рассказываются глупости одни только, как я понимаю; какие-то там Иван-царевичи, Жар-птицы, Царь-девицы — все это пустяки, никогда ничего того не было.
Это, видишь, я им
сказки сказывал, вырезывал фигурки
разные и раскрашивал.
Точно птицы в воздухе, плавают в этой светлой ласковой воде усатые креветки, ползают по камню раки-отшельники, таская за собой свой узорный дом-раковину; тихо двигаются алые, точно кровь, звезды, безмолвно качаются колокола лиловых медуз, иногда из-под камня высунется злая голова мурены с острыми зубами, изовьется пестрое змеиное тело, всё в красивых пятнах, — она точно ведьма в
сказке, но еще страшней и безобразнее ее; вдруг распластается в воде, точно грязная тряпка, серый осьминог и стремительно бросится куда-то хищной птицей; а вот, не торопясь, двигается лангуст, шевеля длиннейшими, как бамбуковые удилища, усами, и еще множество
разных чудес живет в прозрачной воде, под небом, таким же ясным, но более пустынным, чем море.
При жизни мать рассказала Евсею несколько
сказок. Рассказывала она их зимними ночами, когда метель, толкая избу в стены, бегала по крыше и всё ощупывала, как будто искала чего-то, залезала в трубу и плачевно выла там на
разные голоса. Мать говорила
сказки тихим сонным голосом, он у неё рвался, путался, часто она повторяла много раз одно и то же слово — мальчику казалось, что всё, о чём она говорит, она видит во тьме, только — неясно видит.
Кроме того, Зинка умел рассказывать
разные страшные
сказки и достоверные истории про домовых, водяных, а также колдунов и вообще злых людей и, что всего дороже, умел так же хорошо слушать и себе на уме соглашаться со всем, что ему говорил его барин.
С нами вместе занималась этой хозяйственною и преполезною частью Тетяся, а сестра Верка забавляла нас
разными веселыми
сказками и приказками.
— Купи книжек… Себе купи, которые по вкусу там, и мне купи — хоть две. Мне — которые про мужиков. Вот вроде Пилы и Сысойки… И чтобы, знаешь, с жалостью было написано, а не смеха ради… Есть иные — чепуха совсем! Панфилка и Филатка — даже с картинкой на первом месте — дурость. Пошехонцы,
сказки разные. Не люблю я это. Я не знал, что есть этакие, вот как у тебя.
То Кондратьевна, старуха бывалая, слывшая по деревне лекаркою и исходившая на веку своем много — в Киев на богомолье и в
разные другие города, — приковывает внимание слушателей; то тетка Арина, баба также не менее прыткая и которая, как говорили ее товарки, «из семи печей хлебы едала», строчит
сказку свою узорчатую; то, наконец, громкий, оглушающий хохот раздается вслед за прибаутками другой, не менее торопливой кумы.
Оттого-то и нравится нам доселе поэзия древнего мира и некоторые фантастические произведения поэтов нового времени, тогда как ничего, кроме отвращения, не возбуждают в нас нелепые
сказки, сочиняемые
разными молодцами на потеху взрослых детей и выдаваемые нередко за романы, были, драмы и пр.
Еще когда читал он наши лубочные
сказки, и тогда уже воображение его разыгрывалось, независимо от этих
сказок, и в мечтах мальчика являлись
разные чудесные происшествия, сцепление которых составляло цельные картины и истории, но которые никогда им не были записаны и скоро позабыты.
Набрал мужик пуху лебяжьего мягкого и устлал им дно лодочки. Устлавши, уложил на дно генералов и, перекрестившись, поплыл. Сколько набрались страху генералы во время пути от бурь да от ветров
разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство — этого ни пером описать, ни в
сказке сказать. А мужик все гребет да гребет да кормит генералов селедками.
Ездил он, ездил по
разным царствам, по
разным государствам — скоро
сказка сказывается, не скоро дело делается — и приехал в чужедальное государство.
«Все это, конечно, показывает благородство адмирала, но все-таки лучше, если бы таких выходок не было!» — думал Ашанин, имея перед глазами пример капитана. И, слушая в кают-компании
разные анекдоты о «глазастом дьяволе», — так в числе многих кличек называли адмирала, — он испытывал до некоторой степени то же чувство страха и вместе захватывающего интереса, какое, бывало, испытывал, слушая в детстве страшную нянину
сказку.
Зачем же было рассказывать себе
сказки про сошествие на землю Саваофа, про небывалые смерти и телесные воскресения
разных христов?
Не раз я уменьшал шаг, проходя мимо солдатской палатки, в которой светился огонь, и прислушивался или к
сказке, которую рассказывал балагур, или к книжке, которую читал грамотей и слушало целое отделение, битком набившись в палатке и около нее, прерывая чтеца изредка
разными замечаниями, или просто к толкам о походе, о родине, о начальниках.
Потом, оставшись наедине со мной, он рассказывал мне
разные чудесные, совсем незнакомые
сказки.
Существует старинная
сказка, где отец, желая сохранить мир между своими двумя сыновьями, подарил им небольшую доску и гвоздей
разной величины, от самых мелких до самых крупных.
И после попыток с этой стороны осталась ни при чем, как богатыри наших
сказок на перекрестке
разных дорог, не зная, которую избрать, чтобы доехать до цели своих поисков.
Ночь явилась в виде красных, зеленых и желтых фонариков. Пока их не было, не было и ночи, а теперь всюду легла она, заползла в кусты, прохладною темнотою, как водой, залила весь сад, и дом, и самое небо. Стало так прекрасно, как в самой лучшей
сказке с раскрашенными картинками. В одном месте дом совсем пропал, осталось только четырехугольное окно, сделанное из красного света. А труба на доме видна, и на ней блестит какая-то искорка, смотрит вниз и думает о своих делах. Какие дела бывают у трубы?
Разные.