Отступление от этих правил граф считал позволительным только в том единственном случае, когда для человека возникают новые обязательства к существам, с которыми он должен искать полного единения, для которых человек обязан «оставить отца и мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко ставя принцип семейный, граф говорил, что он считает в высшей степени вредным, чтобы члены одной и той же семьи держались разных
религиозных взглядов и принадлежали к разным церквам.
Очень характерно, что углубленный,
религиозный взгляд на жизнь допускает жертвы и страдания, во многом слишком трудно видеть искупление и путь к высшей жизни.
Неточные совпадения
Сделался шаблонным в
религиозной мысли тот
взгляд, что машина умерщвляет дух.
Тот
взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности,
религиозный, — ценности ставит выше блага, он принимает жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых целей, во имя человеческого восхождения.
Человек, который ничему не может распахнуть груди своей, жалок; ему не одна наука затворяет свою храмину; он не может быть ни глубоко
религиозным, ни истинным художником, ни доблестным гражданином; ему не встретить ни глубокой симпатии друга, ни пламенного
взгляда взаимной любви.
Здесь
религиозная апория, и в смирении остановиться пред этой недоступной тайной повелевает
религиозное целомудрие и скромность [Положительный смысл осуждения Церковью оригенизма, вообще далеко не ясный, на наш
взгляд, заключается в устранении его чересчур прямолинейного и притязательного догматизирования, притом с явным наклоном в сторону нехристианского спиритуализма.
Как это ни странно с первого
взгляда, но именно из недр марксизма — скорее впрочем критического, чем ортодоксального, — вышло у нас идеалистическое, а потом
религиозное течение.
При стройном
взгляде на
религиозные разномыслия русского народа, все названные сейчас ереси не должно и ставить под одно имя с тем, что у нас собственно и исключительно должно разуметь под словами раскол и раскольники.
Сознание о разнородности
религиозных разномыслий русского народа, по отношению к их учению и
взгляду на общественные связи, а не по отношению к внешним обрядам, возникло только в нынешнем столетии, в ближайшее к нам время.
В вопросах веры он был невежда круглый и ни в критику, ни в философию
религиозных вопросов не пускался, находя, что «се дiло поповское», а как «лыцарь» он только ограждал и отстаивал «свою веру» от всех «иноверных», и в этом пункте смотрел на дело
взглядом народным, почитая «христианами» одних православных, а всех прочих, так называемых «инославных» христиан — считал «недоверками», а евреев и «всю остальную сволочь» — поганцами.