Неточные совпадения
— «…Иуда, удавивший в
духе своем все святое, нравственно чистое и нравственно благородное, повесивший себя, как самоубийца лютый, на сухой ветке возгордившегося ума и развращенного таланта, нравственно сгнивший до мозга костей и своим возмутительным нравственно-религиозным злосмрадием заражающий всю жизненную атмосферу нашего интеллигентного общества!
— Разрыв дан именно по этой линии, — кричал Пыльников. — Отказываемся мы от культуры
духа, построенной на
религиозной, христианской основе, в пользу культуры, насквозь материалистической, варварской, — отказываемся или нет?
— Вот, например, англичане: студенты у них не бунтуют, и вообще они — живут без фантазии, не бредят, потому что у них — спорт. Мы на Западе плохое — хватаем, а хорошего — не видим. Для народа нужно чаще устраивать
религиозные процессии, крестные хода. Папизм — чем крепок? Именно — этими зрелищами, театральностью. Народ постигает религию глазом, через материальное. Поклонение богу в
духе проповедуется тысячу девятьсот лет, но мы видим, что пользы в этом мало, только секты расплодились.
— «Западный буржуа беднее русского интеллигента нравственными идеями, но зато его идеи во многом превышают его эмоциональный строй, а главное — он живет сравнительно цельной духовной жизнью». Ну, это уже какая-то поповщинка! «Свойства русского национального
духа указуют на то, что мы призваны творить в области
религиозной философии». Вот те раз! Это уже — слепота. Должно быть, Бердяев придумал.
Но и тут и там господствует более нравственно-философский, нежели
религиозный,
дух и совершенное равнодушие и того и другого народа к религии.
Так крепнет религия плоти, а не
духа, так охраняется твердыня
религиозного материализма.
Сделался шаблонным в
религиозной мысли тот взгляд, что машина умерщвляет
дух.
В основании философии, которая принадлежит царству
Духа, а не царству Кесаря, лежит пережитый духовно-религиозный опыт, а не только опыт Кьеркегора и Ницше, как хочет Ясперс.
Истинный русский мессианизм предполагает освобождение
религиозной жизни, жизни
духа от исключительной закрепощенности у начал национальных и государственных, от всякой прикованности к материальному быту.
Славянофилы хотели оставить русскому народу свободу
религиозной совести, свободу думы, свободу
духа, а всю остальную жизнь отдать во власть силы, неограниченно управляющей русским народом.
Человек иного, не интеллигентского
духа — национальный гений Лев Толстой — был поистине русским в своей
религиозной жажде преодолеть всякую национальную ограниченность, всякую тяжесть национальной плоти.
В этом есть огромная примесь
религиозного натурализма, предшествующего христианской религии
духа, религии личности и свободы.
Достоевский в легенде о «Великом Инквизиторе» провозгласил неслыханную свободу
духа, абсолютную
религиозную свободу во Христе.
Нужно ведь признать, что и славянофилы и народники и разные русские
религиозные направления не всегда только
дух противополагали машине и власти материальности, но также противополагали более развитой технике и хозяйству технику и хозяйство менее развитое, отсталое и примитивное.
Я в 1838 году написал в социально-религиозном
духе исторические сцены, которые тогда принимал за драмы.
Тоталитарный коммунизм, как и тоталитарный фашизм и национал-социализм, требует отречения от
религиозной и моральной совести, отречения от высшего достоинства личности, как свободного
духа.
Меня связывала со многими представителями русской
религиозной мысли начала XX века великая надежда, что возможно продолжение откровения в христианстве, новое излияние
Духа Святого.
Новое
религиозное сознание есть религия
духа.
Религиозную историю,
религиозную традицию я мог принять лишь как знаки совершающегося в глубине, как символику
духа, как относительное, а не абсолютное.
Для
религиозного народничества народ есть некий мистический организм, более уходящий и в глубь земли и в глубь
духа, чем нация, которая есть рационализированное историческое образование, связанное с государством.
Тареев утверждает свободу абсолютной религии
духа от исторических форм и свободу природно-исторической жизни от притязаний
религиозной власти.
Его
религиозная философия проникнута
духом человечности, но она внешне выражена слишком холодно, в ней присущая ему личная мистика рационализирована.
Вл. Соловьев, который не любил Толстого, сказал, что его
религиозная философия есть лишь феноменология его великого
духа.
Из профессоров Духовной академии самый оригинальный и замечательный мыслитель — Несмелов, по
духу своему
религиозный философ, а не богослов, и он делает ценный вклад в создание русской
религиозной философии.
Религиозный анархизм у Достоевского носит особый характер и имеет иное обоснование, чем у Л. Толстого, и идет в большую глубину, для него проблема свободы
духа имеет центральное значение, которого она не имеет у Л. Толстого.
Но, как русский
религиозный мыслитель, он тоже по-своему ждет новой эпохи
Духа Св.
Русская
религиозная философия особенно настаивает на том, что философское познание есть познание целостным
духом, в котором разум соединяется с волей и чувством и в котором нет рационалистической рассеченности.
Но о Перво-Божестве ничего не может быть сказано, оно невыразимо, отношение к нему уже сверхрелигиозно, само
религиозное отношение исчезает там, где прекращается драма действующих лиц, драма Отца, Сына и
Духа и всех лиц творения.
Возложить на Творца ответственность за зло творения есть величайший из соблазнов
духа зла, отравляющий источники
религиозной жизни.
Глубокая и неискоренимая противоположность существует между философским рационализмом и
религиозным реализмом: философский рационализм не выходит из круга идей, мышления, интеллектуальности, рассудочности,
религиозный реализм живет в царстве бытия, реальностей, целостной жизни
духа.
Наступают времена такой тоски
духа, такого томления по
религиозному разрешению противоречий жизни, что неизбежно что-то должно начаться.
Только смирение гностико-рационалистической гордыни рождает
религиозный гнозис как зрелый плод
религиозной жизни, цельной жизни
духа.
Полная и цельная жизнь
духа и есть жизнь
религиозная, и потому гносеология требует
религиозного оправдания — не теологического, как и не метафизического, а
религиозного, т. е. жизненного.
Вот почему исследования Гюисманса о литургике, о готике, о
религиозной символике связаны с самым существом культуры, в них чувствуется
дух великой, не измельчавшей и не оскопленной культуры.
[Этим я лишь отрицаю
религиозный дуализм, который разрывает мир на добрый
дух и злую плоть.
Религиозная философия должна победить и гносеологическую схоластику, и теологическую схоластику, т. е.
дух жизни должен победить всякий отвлеченный рационализм.
И с иконоборческим
духом должно бороться не только во имя веры, но и во имя культуры, не только во имя
религиозной мистики, но и во имя культурной символики.
Звонарь Gévingey —
религиозный энтузиаст, он последователь Иоахима из Флориды, средневекового пророка Вечного Евангелия и Третьего Закона
Духа.
Религиозное какое-нибудь по
духу убеждение?..
Ребята подозревали во мне
религиозного сектанта и добродушно подшучивали надо мною, говоря, что от меня даже родной отец отказался, и тут же рассказывали, что сами они редко заглядывают в храм божий и что многие из них по десяти лет на
духу не бывали, и такое свое беспутство оправдывали тем, что маляр среди людей все равно что галка среди птиц.
По некоторым чертам его жизни, по признакам того
духа и
религиозных воззрений, которые он посеял в своих воспитанниках, и особенно по оставшимся после него немногим книгам его скудной библиотеки, я думаю, что он был если не совсем мартинист, то держался воззрений мистиков.
Толкуя всякий вздор, проповедуя о каких-то видениях, бывших ему, сочиняя свой особенный
религиозный кодекс, Ruhl-Psalter, как он назвал, этот полоумный немец имел, однако же, столько смысла, чтобы сказать при допросе: «Меня послал в Москву
дух для проповедания моих видений; если же вы не хотите меня слушать, то позвольте мне удалиться».
«Секта Брянчанинова», под влияние которой подпал в инженерном училище Николай Федорович Фермор, к его времени потерпела значительное изменение в
духе. С отходом первого своего основателя и руководителя Брянчанинова и его друга Чихачева она утратила преобладание
религиозного направления, но зато еще более повысила требования обшей честности и благородства.
Следствие затянулось… Урбенин и Кузьма были заключены в арестантский дом, имевшийся в деревеньке, в которой находилась моя квартира. Бедный Петр Егорыч сильно пал
духом; он осунулся, поседел и впал в
религиозное настроение; раза два он присылал ко мне с просьбой прислать ему устав о наказаниях; очевидно, его интересовал размер предстоящего наказания.
Теория Шлейермахера, выражаясь современным философским языком, есть воинствующий психологизм, ибо «чувство» утверждается здесь в его субъективно-психологическом значении, как сторона
духа, по настойчиво повторяемому определению Шлейермахера (см. ниже), а вместе с тем здесь все время говорится о постижении Бога чувством, другими словами, ему приписывается значение гносеологическое, т. е.
религиозной интуиции [Только эта двойственность и неясность учения Шлейермахера могла подать повод Франку истолковать «чувство» как
религиозную интуицию, а не «сторону» психики (предисл. XXIX–XXX) и тем онтологизировать психологизмы Шлейермахера, а представителя субъективизма и имманентизма изобразить пик глашатая «
религиозного реализма» (V).], а именно это-то смещение гносеологического и психологического и определяется теперь как психологизм.
Вера есть, быть может, наиболее мужественная сила
духа, собирающая в одном узле все душевные энергии: ни наука, ни искусство не обладают той силой духовного напряжения, какая может быть свойственна
религиозной вере.
Потому-то «чистая» философия, притязающая на решающий голос и в вопросах
религиозного сознания, столь естественно приходит к отрицанию ипостасности Божества, видя в ней лишь недозволительный антропоморфизм или психологизм (наиболее воинствующими здесь являются представители «философии бессознательного» — Гартман и Древе [Вот какими аргументами возражает Древе против личного характера Божества: «Индивидом
дух называется в· конечной своей ограниченности и определимости материальным организмом…
Свободное от этики, искусство по своему
духу, по своему внутреннему пафосу подлежит суду только мистическому и
религиозному.
Ведь
религиозная вера и мифотворчество не может же быть упразднено в своей области какой-либо философемой, и религия существует с большим достоинством вне всякой философии, нежели с несвободной, а потому и неискренней философией, которая как будто хочет показать своей «апологетикой», что сама религия нуждается в апологии, задача апологетики, возомнившей себя
религиозной философией, есть поэтому вообще ложная задача, одинаково недостойная и религии, и философии, ибо в ней соединяется отсутствие
религиозной веры и свободного философского
духа.
Троица, — не только Сын, но и соприсущий Ему Отец, а также и
Дух Св., — отпечатлела Свой образ в софийности мира, и язычество в этом отношении есть предварение
религиозной полноты, грядущей и еще не наступившей.