Неточные совпадения
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому,
светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и
загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
Сотни свежих окровавленных тел людей, за 2 часа тому назад полных разнообразных, высоких и мелких надежд и желаний, с окоченелыми членами, лежали на росистой цветущей долине, отделяющей бастион от траншеи, и на ровном полу часовни Мертвых в Севастополе; сотни людей с проклятиями и молитвами на пересохших устах — ползали, ворочались и стонали, — одни между трупами на цветущей долине, другие на носилках, на койках и на окровавленном полу перевязочного пункта; а всё так же, как и в прежние дни,
загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего темного моря, зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и всё так же, как и в прежние дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное
светило.
Желтыми огнями
загорелась осень, частыми дождями заплакало небо, и быстро стали пустеть дачи и умолкать, как будто непрерывный дождь и ветер гасили их, точно
свечи, одну за другой.
Позади несчастного капитана пылал опрокинутый стол; во время тревоги никто не заметил, что
свеча, которую сшибло пулею со стола, не погасла; от нее
загорелась скатерть; а как тушить было некому, то вскоре весь стол запылал.
В будке
загораются свечи, в ней появляется Суфлер.
В соседней комнате г-н Кругликов не торопясь зажигал
свечи; серная спичка сначала кинула синеватый, мертвенный свет, потом вдруг
загорелась и осветила комнату.
В соседней комнате что-то зашевелилось… шаркнулась спичка и
загорелась синевато-бледным пламенем: Иосаф, босой, с растрепанными волосами и накинув наскоро халатишко, вставал… Дрожащими руками он
засветил свечку и вытянулся перед нами во весь свой громадный рост. Я почти не узнал его, до того он в последнее время постарел, похудел и пожелтел.
— Правда твоя, правда, Пантелеюшка, — охая, подтвердила Таифа. — Молодым девицам с чужими мужчинами в одном доме жить не годится… Да и не только жить, видаться-то почасту и то опасливое дело, потому человек не камень, а молодая кровь горяча… Поднеси
свечу к сену, нешто не
загорится?.. Так и это… Долго ль тут до греха? Недаром люди говорят: «Береги девку, что стеклянну посуду, грехом расшибешь — ввек не починишь».
Свиделись они впервые на супрядках. Как взглянула Матренушка в его очи речистые, как услышала слова его покорные да любовные,
загорелось у ней на сердце, отдалась в полон молодцу… Все-то цветно да красно до той поры было в очах ее, глядел на нее Божий мир светло-радостно, а теперь мутятся глазыньки, как не видят друга милого. Без Якимушки и цветы не цветно цветут, без него и деревья не красно растут во дубравушке, не светло
светит солнце яркое, мглою-мороком кроется небо ясное.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди — на песчаной косе
Загорались вечерние
свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
А я — представитель потерпевшей компании — махнул рукой, хотя, каюсь, сгоряча сам хотел начать расследование — почему это завод
загорелся точно
свеча, когда работы в нем никакой не было!
— Я! Я! Беда-то. Ахти, беда! Горим! Тетка со
свечой на чердак пошла.
Свечу оборонила в солому. Шасть и
загорелось! Ой-ой-ой! сгорим, сгорим дотла, как ни на есть, право!
Сел на краю оврага, гляжу, вот вместо дыма языки огненные показались, полымем охватило избушку, как
свеча, она
загорелась и дотла сгорела, и дым такой черный пошел от пожарища.
Когда вошли с ним, при пении запыхавшегося и слабого клира, в алтарь, тогда только
загорелся серничек в руках ктитора и начали зажигаться
свечи».
— Кто привез? — спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда
загорелась свеча, своею холодною строгостью.