Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Не
смея беспокоить своим присутствием, отнимать времени, определенного на
священные обязанности… (Раскланивается с тем, чтобы уйти.)
— Ты гулял хорошо? — сказал Алексей Александрович, садясь на свое кресло, придвигая к себе книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен твердо знать
священную историю, он сам в Ветхом Завете часто справлялся с книгой, и Сережа
заметил это.
Почтмейстер
заметил, что Чичикову предстоит
священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян некоторого рода отцом, по его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те, в свою очередь, обучают других учеников.
И поэзия изменила свою
священную красоту. Ваши музы, любезные поэты [В. Г. Бенедиктов и А. Н. Майков — примеч. Гончарова.], законные дочери парнасских камен, не подали бы вам услужливой лиры, не указали бы на тот поэтический образ, который кидается в глаза новейшему путешественнику. И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами силы, не с искрой демонского огня в глазах, не с
мечом, не в короне, а просто в черном фраке, в круглой шляпе, в белом жилете, с зонтиком в руках.
И ты
смеешь поносить сие
священное имя?
— Что же это они
священный союз [
Священный Союз — союз, заключенный в Париже в 1815 году Россией, Австрией и Пруссией с целью подавления революционных и национально-освободительных движений.], что ли, хотят вспомнить? —
заметил Еспер Иваныч.
— Нет, ты
заметь! — наконец произносит он, опять изменяя «вы» на «ты», —
заметь, как она это сказала:"а вы, говорит, милый старец, и до сих пор думаете, что Ева из Адамова ребра выскочила?"И из-за чего она меня огорошила? Из-за того только, что я осмелился выразиться, что с одной стороны история, а с другой стороны
Священное писание… Ah, sapristi! Les gueuses! [А, черт возьми! Негодяйки! (франц.)]
Вошел мужчина лет сорока, небольшого роста, с лицом весьма благообразным и украшенным небольшою русою бородкой. Одет он был в длинный сюртук, вроде тех, какие носят в великороссийских городах мещане, занимающиеся приказничеством, и в особенности по питейной части; волоса обстрижены были в кружок, и вообще ни по чему нельзя было
заметить в нем ничего обличающего
священный сан.
— Мужик, — говорит, — ты и подлец, если ты
смеешь над
священным сердца чувством смеяться и его пустяками называть.
А между тем дряннейшие людишки получили вдруг перевес, стали громко критиковать всё
священное, тогда как прежде и рта не
смели раскрыть, а первейшие люди, до тех пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать.
— Ну что ж, что знаете! Помилуйте, дождь, туман (вот, однако ж, обязанность
священную натащил!)… Слушайте, Лизавета Николаевна, одно из двух: или вы со мной на дрожках, тогда подождите и ни шагу вперед, потому что если еще шагов двадцать, то нас непременно
заметит Маврикий Николаевич.
— А эти столбы и мозаический пол взяты в подражание храму Соломона; большая звезда означает тот
священный огонь, который постоянно горел в храме… — начала было дотолковывать gnadige Frau, но,
заметив, что Сусанна была очень взволнована, остановилась и, сев с нею рядом, взяла ее за руку.
— Помилуйте, —
заметил полицеймейстер, — это
священная обязанность наша, и самая приятная обязанность, когда можно эдак мирным образом и к общему удовольствию.
Красный угол был выбелен; тут помещались образа, остальные части стен, составлявшие продолжение угла, оставались только вымазанными глиной; медные ризы икон, вычищенные
мелом к светлому празднику, сверкали, как золото; подле них виднелся возобновленный пучок вербы, засохнувшая просфора, святая вода в муравленом кувшинчике, красные яйца и несколько
священных книг в темных кожаных переплетах с медными застежками — те самые, по которым Ваня учился когда-то грамоте.
Зачем здесь
метать бисер, как говорится в
Священном писании.
Он украсит розами детей своих и поведет их в
священный храм
молить за Екатерину.
— Я не
смею вас и беспокоить. Вы женатый человек, а все женатые для меня
священные особы: они неприкосновенны! Но дело в том, что я в одну прекрасную лунную ночь… — На этом слове Хозаров остановился, потому что в комнату вбежала Татьяна Ивановна.
Разве вы не знаете других руководств истории, которые гораздо лучше?» Напротив, человек почтенных лет, да еще с некоторой маниловщиной в характере, в том же самом случае сочтет долгом сначала похвалить мою любознательность, распространиться о пользе чтения книг вообще и исторических в особенности,
заметить, что история есть в некотором роде
священная книга народов и т. п., и только уже после долгих объяснений решится намекнуть, что, впрочем, о книге г. Зуева нельзя сказать, чтобы после нее ничего уже более желать не оставалось.
Англичанин не верит, а я выступил и разъясняю ему всю разницу: что ноне,
мол, у светских художников не то искусство: у них краски масляные, а там вапы на яйце растворенные и нежные, в живописи письмо мазаное, чтобы только на даль натурально показывало, а тут письмо плавкое и на самую близь явственно; да и светскому художнику, говорю, и в переводе самого рисунка не потрафить, потому что они изучены представлять то, что в теле земного, животолюбивого человека содержится, а в
священной русской иконописи изображается тип лица небожительный, насчет коего материальный человек даже истового воображения иметь не может.
Никто не
смел мне здесь сказать
Священных слов: отец и мать!
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно
замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль,
священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].
Электра решает взять на себя
священное дело
мести за отца и приглашает в помощницы сестру Хрисотемиду. Та испуганно отказывается: «Ведь ты женщина, не мужчина… Умоляю, укроти себя, научись, наконец, в своей слабости преклоняться перед силою». И хор спешит поддержать слова робкой...
И ни единой
священной искры не
замечаю теперь в вас, той искры, которая так радовала меня в предыдущем году.
— Государь и великий князь, — начал Феофил. — Я, богомолец твой, со
священными семи соборов и с другими людинами,
молим тебя утушить гнев, который ты возложил на отчину твою. Огонь и
меч твой ходят по земле нашей, не попусти гибнуть рабам твоим под зельем их.
Смеет ли Образец противиться этому грозному,
священному имени, Образец, который держит это имя по старине, по наказу родительскому, который блюдет его в сердце, как завет бога?
Они не щадили ничего, опрокинули престол, разбросали
священные сосуды, иконы, книги. Увидя, что хоры заперты, они выломали дверь и бросились туда. Не найдя и там митрополита, они уже шли к выходу, когда находившийся среди них мальчик
заметил в одной из ниш притаившегося несчастного мученика.
— Неприличное место выбрали, господа, для диспута, — говорили несколько лифляндских офицеров и дворян, благоразумнее других. — Не худо
заметить, что мы, провозглашая о правах, нарушили
священные права гостеприимства и потеряли всякое уважение к прекрасному полу; не худо также вспомнить, что мы одного государя подданные, одной матери дети.
— Музыка в четвертом нумере! Боже мой! — кричал едва не с плачем какой-то басистый голос. — Что это будет? В четвертом нумере, говорю вам! Кто
смел привесть сюда этих побродяг? Кто осмелился нарушить
священную волю госпожи баронессы? Кажется, она не первый день госпожа в своем замке.
— Государь и великий князь! — начал Феофил, — я, богомолец твой, со
священными семи соборов и с другими людинами,
молим тебя утушить гнев, который ты возложил на отчину твою. Огонь и
меч ходят по земле нашей, не попусти гибнуть рабам твоим под зельем их.
Здесь, на этом Фарросе, ближе к
молу Александра, жили те, которые переводили на греческий язык
священные книги евреев, и здесь же ближе к пристани Разбойников жили те, которые считали библейские книги за собрание недостойных жидовских выдумок.
Napoléon». [«Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал-адъютантов, для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу вашу светлость верить всему, чтò он вам скажет, особенно когда станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. За сим
молю Бога о сохранении вас под Своим
священным кровом. Москва, 30 октября, 1812. Наполеон».]
Где Кульнев наш, рушитель сил,
Свирепый пламень брани?
Он пал — главу на щит склонил
И стиснул
меч во длани
Где жизнь судьба ему дала,
Там брань его сразила;
Где колыбель его была,
Там днесь его могила.
И тих его последний час:
С молитвою
священнойО милой матери угас
Герой наш незабвенный.