Неточные совпадения
У западного берега Сахалина, как раз против устья Амура, на карте есть
надпись,
сделанная миссионерами: «Saghalien-angahata», что по-монгольски значит «скалы черной реки».
На стене висела наклеенная на серый коленкор, засиженная мухами карта России, по которой, от скуки ожидания, я и путешествовал пальцем между
надписями: «Воронеж», «Саратов„, «Козлов“ и все никак не находил Тамбова: его не было. Там, где, по моим знаниям, он должен был находиться, красовался
сделанный порыжелыми чернилами треугольник, через который проходили линии железной дороги на Саратов и Рязань.
На каждой из серых дверей этих маленьких конурок грязноватою желтою краскою написаны подряд свои нумера, а на некоторых есть и другие
надписи,
сделанные просто куском мела.
Прочитав это письмо, князь сделался еще более мрачен; велел сказать лакею, что обедать он не пойдет, и по уходе его, запершись в кабинете, сел к своему столу, из которого, по прошествии некоторого времени, вынул знакомый нам ящик с револьвером и стал глядеть на его крышку, как бы прочитывая
сделанную на ней
надпись рукою Елены.
Показали ему форму с разными
надписями — славянской вязью и рисунками, которые отзывались уже новыми «фасончиками». Он пожалел про стародавние, грубо
сделанные наивные изображения.
Вдруг он вздрогнул и чуть не вскрикнул; в нескольких шагах от него на ковре лежал портрет Тамары Викентьевны, который он постоянно носил с собой. Он, вероятно, выронил его, а жена нашла и прочла
сделанную на нем
надпись: «Моему милому, единственному, ненаглядному. Т.А.»
Князь Луговой не обратил на это внимания и продолжал свой рассказ о состоянии княжны Людмилы Васильевны после убийства ее матери и служанки, о странной перемене, происшедшей в ней, о похоронах матери и даже о
надписи,
сделанной по приказанию княжны на кресте, поставленном над могилой Тани Берестовой.
Акт, сохранившийся в бумагах покойного Пеликана, кончается на том, что мы могли из него выбрать и сообщить; но на нем есть еще чрезвычайно любопытная пометка,
сделанная собственною рукою Евгения Венцеславовича 8-го декабря 1878 года. Из этой
надписи видно, что покойному председателю медицинского совета описанное загадочное событие пяти смертей оставалось необъяснимым до 1878 года, т. е. в течение ровно двадцати пяти лет.
Командированный князем чиновник взял жида и покатил с ним в лавру, а я получил с рассыльным клочок бумажки с
сделанною наскоро карандашом
надписью: «Задержите ставку, — едем к митрополиту».