Неточные совпадения
После наряда, то есть распоряжений
по работам завтрашнего дня, и приема всех мужиков, имевших до него дела, Левин пошел в кабинет и
сел за работу. Ласка легла под стол; Агафья Михайловна с чулком уселась на своем
месте.
Брат
сел под кустом, разобрав удочки, а Левин отвел лошадь, привязал ее и вошел в недвижимое ветром огромное серо-зеленое море луга. Шелковистая с выспевающими семенами трава была почти
по пояс на заливном
месте.
Не доезжая слободки, я повернул направо
по ущелью. Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один. Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго, наконец очутился в
месте, мне вовсе не знакомом; я повернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце
садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный, на измученной лошади.
Я приближался к
месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце
садилось. Кибитка ехала
по узкой дороге, или точнее
по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону и, наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал: «Барин, не прикажешь ли воротиться?»
За чаем выпили коньяку, потом дьякон и Макаров
сели играть в шашки, а Лютов забегал
по комнате, передергивая плечами, не находя себе
места; подбегал к окнам, осторожно выглядывал на улицу и бормотал...
Наконец, если и постигнет такое несчастие — страсть, так это все равно, как случается попасть на избитую, гористую, несносную дорогу,
по которой и лошади падают, и седок изнемогает, а уж родное
село в виду: не надо выпускать из глаз и скорей, скорей выбираться из опасного
места…
Он крался, как вор, ощупью, проклиная каждый хрустнувший сухой прут под ногой, не чувствуя ударов ветвей
по лицу. Он полз наудачу, не зная
места свиданий. От волнения он
садился на землю и переводил дух.
— Я спрашиваю вас: к добру или к худу! А послушаешь: «Все старое нехорошо, и сами старики глупы, пора их долой!» — продолжал Тычков, — дай волю, они бы и того… готовы нас всех заживо похоронить, а сами
сели бы на наше
место, — вот ведь к чему все клонится! Как это по-французски есть и поговорка такая, Наталья Ивановна? — обратился он к одной барыне.
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул из лакированного ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал из ряда сидевших
по правую руку, подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал на колени, с поклоном принял бумагу, подошел к Кичибе, опять пал на колени, без поклона подал бумагу ему и
сел на свое
место.
Хозяйка предложила Нехлюдову тарантас доехать до полуэтапа, находившегося на конце
села, но Нехлюдов предпочел идти пешком. Молодой малый, широкоплечий богатырь, работник, в огромных свеже-вымазанных пахучим дегтем сапогах, взялся проводить. С неба шла мгла, и было так темно, что как только малый отделялся шага на три в тех
местах, где не падал свет из окон, Нехлюдов уже не видал его, а слышал только чмоканье его сапог
по липкой, глубокой грязи.
Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов из Деяний Апостолов таким странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было понять, и священником очень внятно было прочтено
место из Евангелия Марка, в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и
сесть по правую руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине, из которой он изгнал семь бесов, и потом одиннадцати ученикам, и как велел им проповедывать Евангелие всей твари, причем объявил, что тот, кто не поверит, погибнет, кто же поверит и будет креститься, будет спасен и, кроме того, будет изгонять бесов, будет излечивать людей от болезни наложением на них рук, будет говорить новыми языками, будет брать змей и, если выпьет яд, то не умрет, а останется здоровым.
Впереди, перед первым классом, стояла только небольшая толпа народа, всё еще смотревшая на тот вагон, в который внесли княгиню Корчагину. Остальной народ был уже весь
по местам. Запоздавшие пассажиры, торопясь, стучали
по доскам платформы, кондуктора захлопывали дверцы и приглашали едущих
садиться, а провожающих выходить.
Когда судебный пристав с боковой походкой пригласил опять присяжных в залу заседания, Нехлюдов почувствовал страх, как будто не он шел судить, но его вели в суд. В глубине души он чувствовал уже, что он негодяй, которому должно быть совестно смотреть в глаза людям, а между тем он
по привычке с обычными, самоуверенными движениями, вошел на возвышение и
сел на свое
место, вторым после старшины, заложив ногу на ногу и играя pince-nez.
— Мы ведь
по старине живем, в двенадцать часов обедаем, — объяснила Марья Степановна, поднимаясь с своего
места. — А по-нынешнему господа в восемь часов вечера
садятся за стол.
Екатерина Ивановна
села и обеими руками ударила
по клавишам; и потом тотчас же опять ударила изо всей силы, и опять, и опять; плечи и грудь у нее содрогались, она упрямо ударяла все
по одному
месту, и казалось, что она не перестанет, пока не вобьет клавишей внутрь рояля.
Он встал с очевидным намерением пройтись
по комнате. Он был в страшной тоске. Но так как стол загораживал дорогу и мимо стола и стены почти приходилось пролезать, то он только повернулся на
месте и
сел опять. То, что он не успел пройтись, может быть, вдруг и раздражило его, так что он почти в прежнем исступлении вдруг завопил...
— В таком случае вот и стул-с, извольте взять место-с. Это в древних комедиях говорили: «Извольте взять
место»… — и штабс-капитан быстрым жестом схватил порожний стул (простой мужицкий, весь деревянный и ничем не обитый) и поставил его чуть не посредине комнаты; затем, схватив другой такой же стул для себя,
сел напротив Алеши, по-прежнему к нему в упор и так, что колени их почти соприкасались вместе.
Я присел на могилу в ожидании Ермолая. Владимир отошел, для приличия, несколько в сторону и тоже
сел. Сучок продолжал стоять на
месте, повеся голову и сложив,
по старой привычке, руки за спиной.
Он и себя не выдавал за дворянина, не прикидывался помещиком, никогда, как говорится, «не забывался», не
по первому приглашению
садился и при входе нового гостя непременно поднимался с
места, но с таким достоинством, с такой величавой приветливостью, что гость невольно ему кланялся пониже.
Река Сыдагоу длиною 60 км. В верхней половине она течет параллельно Вай-Фудзину, затем поворачивает к востоку и впадает в него против
села Пермского. Мы вышли как раз к тому
месту, где Сыдагоу делает поворот. Река эта очень каменистая и порожистая. Пермцы пробовали было
по ней сплавлять лес, но он так сильно обивался о камни, что пришлось бросить это дело. Нижняя часть долины, где проходит почтовый тракт, открытая и удобная для земледелия, средняя — лесистая, а верхняя — голая и каменистая.
При приближении человека они испуганно, с криком снимались с
места и летели сначала в море, потом вдруг круто поворачивали в сторону и разом, точно
по команде,
садились снова на берег.
От описанного
села Казакевичево [
Село Казакевичево основано в 1872 году.]
по долине реки Лефу есть 2 дороги. Одна из них, кружная, идет на
село Ивановское, другая, малохоженая и
местами болотистая, идет
по левому берегу реки. Мы выбрали последнюю. Чем дальше, тем долина все более и более принимала характер луговой.
— Нет. Именно я потому и выбран, что всякий другой на моем
месте отдал бы. Она не может остаться в ваших руках, потому что,
по чрезвычайной важности ее содержания, характер которого мы определили, она не должна остаться ни в чьих руках. А вы захотели бы сохранить ее, если б я отдал ее. Потому, чтобы не быть принуждену отнимать ее у вас силою, я вам не отдам ее, а только покажу. Но я покажу ее только тогда, когда вы
сядете, сложите на колена ваши руки и дадите слово не поднимать их.
Лошади были поданы; Дубровский
сел с Гришею в телегу и назначил им
местом свидания Кистеневскую рощу. Антон ударил
по лошадям, и они выехали со двора.
Подъехав к господскому дому, он увидел белое платье, мелькающее между деревьями сада. В это время Антон ударил
по лошадям и, повинуясь честолюбию, общему и деревенским кучерам как и извозчикам, пустился во весь дух через мост и мимо
села. Выехав из деревни, поднялись они на гору, и Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом
месте серенький домик с красной кровлею; сердце в нем забилось; перед собою видел он Кистеневку и бедный дом своего отца.
Я
сел на
место частного пристава и взял первую бумагу, лежавшую на столе, — билет на похороны дворового человека князя Гагарина и медицинское свидетельство, что он умер
по всем правилам науки. Я взял другую — полицейский устав. Я пробежал его и нашел в нем статью, в которой сказано: «Всякий арестованный имеет право через три дня после ареста узнать причину оного и быть выпущен». Эту статью я себе заметил.
Лошадей приводили, я с внутренним удовольствием слушал их жеванье и фырканье на дворе и принимал большое участие в суете кучеров, в спорах людей о том, где кто
сядет, где кто положит свои пожитки; в людской огонь горел до самого утра, и все укладывались, таскали с
места на
место мешки и мешочки и одевались по-дорожному (ехать всего было около восьмидесяти верст!).
И развязка не заставила себя ждать. В темную ночь, когда на дворе бушевала вьюга, а в девичьей все улеглось
по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла на крыльцо и
села. Снег хлестал ей в лицо, стужа пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен. Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
Новый год весь уезд встречал у предводителя Струнникова, который давал
по этому случаю бал. Вереница экипажей съезжалась 31-го декабря со всех сторон в Словущенское, причем помещики покрупнее останавливались в предводительском доме, а бедные — на
селе у мелкопоместных знакомых. Впрочем, о предводительском бале я уже говорил в своем
месте и более распространяться об этом предмете не считаю нужным.
Пот валит градом
по лицу его, и он в изнеможении
садится на свое
место.
Проезжал через Диканьку блаженной памяти архиерей, хвалил
место, на котором стоит
село, и, проезжая
по улице, остановился перед новою хатою.
Делалось это под видом сбора на «погорелые
места». Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут
по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или
села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня.
Через минуту Коське передали сумочку, и он убежал с ней стремглав, но не в условленное
место, в Поляковский сад на Бронной, где ребята обыкновенно «тырбанили слам», а убежал он
по бульварам к Трубе, потом к Покровке, а оттуда к Мясницкой части, где и
сел у ворот, в сторонке. Спрятал под лохмотья сумку и ждет.
Вышибить из стаи одним или двумя выстрелами несколько штук только в том случае, если местность позволит подкрасться из-за чего-нибудь к бродящей стае или если она налетит на охотника, который имел возможность притаиться в кусту, в рытвине, в овражке, в камыше или просто на земле, но для этого нужно, чтобы охотник знал заранее, когда прилетают кроншнепы и на каком любимом
месте садятся, чтоб он дожидался их или увидел
по крайней мере издали летящую стаю.
Селезень присядет возле нее и заснет в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется в траву, осоку или камыш; отползет, смотря
по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом
месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной стороны к тому
месту, где скрылась; опять
садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Утка была ранена на расстоянии
по крайней мере девяноста или ста шагов, ранена рикошетом, взмывшею от воды 4-го нумера дробинкой (ибо я стрелял в чирков вдвое ближе), улетала вместе со стаей, как будто здоровая, и улетала довольно далеко; потом прилетела назад,
села на прежнее
место и умерла перед моими глазами.
Окошки чистые, не малые, в которых стоит жидкая тина или вода, бросаются в глаза всякому, и никто не попадет в них; но есть прососы или окошки скрытные, так сказать потаенные, небольшие, наполненные зеленоватою, какою-то кисельною массою, засоренные сверху старою, сухою травою и прикрытые новыми, молодыми всходами и побегами мелких, некорнистых трав; такие окошки очень опасны; нередко охотники попадают в них
по неосторожности и горячности, побежав к пересевшей или подстреленной птице, что делается обыкновенно уже не глядя себе под ноги и не спуская глаз с того
места, где
села или упала птица.
Я убеждаюсь в справедливости этого предположения тем, что почти всегда, объезжая весною разливы рек
по долинам и болотам, встречал там кроншнепов, которые кричали еще пролетным криком или голосом, не столь протяжным и одноколенным, а поднявшись на гору и подавшись в степь, на версту или менее, сейчас находил степных куликов, которые, очевидно, уже начали там хозяйничать: бились около одних и тех же
мест и кричали по-летнему: звонко заливались, когда летели кверху, и брали другое трелевое колено, звуки которого гуще и тише, когда опускались и
садились на землю.
— Когда тетеревята подрастут еще побольше и начнут понемногу мешаться, то уже чаще, особенно если
место голо, поднимаются целою выводкой и начинают
садиться на деревья: иногда на разные, а иногда все на одно большое дерево; они
садятся обыкновенно в полдерева, на толстые сучья поближе к древесному стволу, и ложатся вдоль
по сучку, протянув
по нем шеи.
Первой вечер
по свадьбе и следующий день, в которой я ей представлен был супругом ее как его сотоварищ, она занята была обыкновенными заботами нового супружества; но ввечеру, когда при довольно многолюдном собрании пришли все к столу и
сели за первый ужин у новобрачных и я,
по обыкновению моему,
сел на моем
месте на нижнем конце, то новая госпожа сказала довольно громко своему мужу: если он хочет, чтоб она сидела за столом с гостями, то бы холопей за оной не сажал.
Забросив ружье за плечо, я пошел
по левому нагорному краю долины. Выбрав
место поположе, я поднялся к одной из ближайших седловин на хребтике и
сел здесь отдохнуть.
Они
садились на свободные камни и быстро осматривались
по сторонам и часто перелетали с
места на
место.
Посидев еще спокойно несколько минут, орлан снялся и полетел на
место боя. Он
сел на ту же лиственицу, на то же
место и стал смотреть вниз. Затем он опустился на землю и, не найдя там ничего, снова поднялся на воздух и полетел вверх
по долине за новой добычей.
Она прибавила свет, вернулась на свое
место и
села в своей любимой позе — по-турецки. Оба молчали. Слышно было, как далеко, за несколько комнат, тренькало разбитое фортепиано, несся чей-то вибрирующий смех, а с другой стороны — песенка и быстрый веселый разговор. Слов не было слышно. Извозчик громыхал где-то
по отдаленной улице…
Все берега полоев были усыпаны всякого рода дичью; множество уток плавало
по воде между верхушками затопленных кустов, а между тем беспрестанно проносились большие и малые стаи разной прилетной птицы: одни летели высоко, не останавливаясь, а другие низко, часто опускаясь на землю; одни стаи
садились, другие поднимались, третьи перелетывали с
места на
место: крик, писк, свист наполнял воздух.
Мари едва успела отойти от двери и
сесть на свое
место. Лицо ее было по-прежнему взволнованно, но не столь печально, и даже у ней на губах появилась как бы несколько лукавая улыбка, которою она как бы говорила самой себе: «Ну, доктор!»
— Нет, не то что подозреваю, — отвечал священник угрюмо, — а что если остановитесь в другом
месте, то болтовня сейчас пойдет
по селу: что чиновник приехал!.. Они, пожалуй, и остерегутся, и не соберутся к заутрени.
Когда случился тот перелом, который поверг генерала в уныние, Анпетов, напротив того, как-то особенно закопошился: он разъезжал веселый
по селам и весям, обнимался, целовался, плакал, хохотал и в заключение даже принял безмездно
место письмоводителя при мировом посреднике.
Первый случай был в Черноборском уезде. В
селе Березине произошел пожар; причина пожара заключалась в поджоге, признаки которого были слишком очевидны, чтобы дать
место хотя малейшему сомнению. Оставалось раскрыть, кто был виновником поджога, и был ли он умышленный или неумышленный. Среди разысканий моих
по этому предмету являются ко мне мужик и баба, оба очень молодые, и обвиняют себя в поджоге избы. При этом рассказывают мне и все малейшие подробности поджога с изумительною ясностию и полнотою.
— Мне, милостивый государь, чужого ничего не надобно, — продолжала она,
садясь возле меня на лавке, — и хотя я неимущая, но, благодарение богу, дворянского своего происхождения забыть не в силах… Я имею счастие быть лично известною вашим папеньке-маменьке… конечно, перед ними я все равно, что червь пресмыкающий, даже меньше того, но как при всем том я добродетель во всяком
месте,
по дворянскому моему званию, уважать привыкла, то и родителей ваших не почитать не в силах…