Неточные совпадения
Степан Аркадьич с тем несколько торжественным лицом, с которым он
садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив руки за
спину, ходил по комнате и думал о том же, о чем Степан Аркадьич говорил с его женою.
Левин положил брата на
спину,
сел подле него и не дыша глядел на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но на лбу его изредка шевелились мускулы, как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он видел по выражению этого спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно остается для Левина.
По причине толщины, он уже не мог ни в каком случае потонуть и как бы ни кувыркался, желая нырнуть, вода бы его все выносила наверх; и если бы
село к нему на
спину еще двое человек, он бы, как упрямый пузырь, остался с ними на верхушке воды, слегка только под ними покряхтывал да пускал носом и ртом пузыри.
Здесь Чичиков, не дожидаясь, что будет отвечать на это Ноздрев, скорее за шапку да по-за
спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо,
сел в бричку и велел Селифану погонять лошадей во весь дух.
После обеда господин выкушал чашку кофею и
сел на диван, подложивши себе за
спину подушку, которую в русских трактирах вместо эластической шерсти набивают чем-то чрезвычайно похожим на кирпич и булыжник.
К удивлению Самгина все это кончилось для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и товарищ прокурора вышли в столовую с видом людей, которые поссорились; адъютант
сел к столу и начал писать, судейский, остановясь у окна, повернулся
спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко сказал...
Запахивая капот на груди, прислонясь
спиною к косяку, она опускалась, как бы желая
сесть на пол, колени ее выгнулись.
Она взвизгивала все более пронзительно. Самгин, не сказав ни слова, круто повернулся
спиною к ней и ушел в кабинет, заперев за собою дверь. Зажигая свечу на столе, он взвешивал, насколько тяжело оскорбил его бешеный натиск Варвары.
Сел к столу и, крепко растирая щеки ладонями, думал...
Вошла Марина в сером халате, зашпиленном английскими булавками, с полотенцем на шее и распущенными по
спине волосами, похожая на княжну Тараканову с картины Флавицкого и на уголовную арестантку;
села к столу, вытянув ноги в бархатных сапогах, и сказала Самгину...
Потом он шагал в комнату, и за его широкой, сутулой
спиной всегда оказывалась докторша, худенькая, желтолицая, с огромными глазами. Молча поцеловав Веру Петровну, она кланялась всем людям в комнате, точно иконам в церкви,
садилась подальше от них и сидела, как на приеме у дантиста, прикрывая рот платком. Смотрела она в тот угол, где потемнее, и как будто ждала, что вот сейчас из темноты кто-то позовет ее...
— Так — уютнее, — согласилась Дуняша, выходя из-за ширмы в капотике, обшитом мехом; косу она расплела, рыжие волосы богато рассыпались по
спине, по плечам, лицо ее стало острее и приобрело в глазах Клима сходство с мордочкой лисы. Хотя Дуняша не улыбалась, но неуловимые, изменчивые глаза ее горели радостью и как будто увеличились вдвое. Она
села на диван, прижав голову к плечу Самгина.
Самгин
сел, прислонясь
спиной к забору, оглянулся.
— Почему они так кричат? Кажется, что вот сейчас начнут бить друг друга, а потом
садятся к столу, пьют чай, водку, глотают грибы… Писательша все время гладила меня по
спине, точно я — кошка.
Самгин задумался: на кого Марина похожа? И среди героинь романов, прочитанных им, не нашел ни одной женщины, похожей на эту. Скрипнули за
спиной ступени, это пришел усатый солдат Петр. Он бесцеремонно
сел в кресло и, срезая ножом кожу с ореховой палки, спросил негромко, но строго...
К столу за пальмой
сел,
спиной к Самгину, Дронов, а лицом — кудластый, рыжебородый, длиннорукий человек с тонким голосом.
Штольц
сел подле Ольги, которая сидела одна, под лампой, поодаль от чайного стола, опершись
спиной на кресло, и мало занималась тем, что вокруг нее происходило.
— Стоит только поужинать хорошенько, — продолжала она, не поднимая глаз с работы, — да полежать дня три, особенно на
спине, непременно
сядет ячмень.
— Да… иногда. Он очень хорошо поет, — прибавила она и
села на диван,
спиной к свету.
— Болен, друг, ногами пуще; до порога еще донесли ноженьки, а как вот тут
сел, и распухли. Это у меня с прошлого самого четверга, как стали градусы (NB то есть стал мороз). Мазал я их доселе мазью, видишь; третьего года мне Лихтен, доктор, Едмунд Карлыч, в Москве прописал, и помогала мазь, ух помогала; ну, а вот теперь помогать перестала. Да и грудь тоже заложило. А вот со вчерашнего и
спина, ажно собаки едят… По ночам-то и не сплю.
В другой раз, где-то в поясах сплошного лета, при безветрии, мы прохаживались с отцом Аввакумом все по тем же шканцам. Вдруг ему вздумалось взобраться по трехступенной лесенке на площадку, с которой обыкновенно, стоя, командует вахтенный офицер. Отец Аввакум обозрел море и потом, обернувшись
спиной к нему, вдруг…
сел на эту самую площадку «отдохнуть», как он говаривал.
Мы вышли к большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и
сели там на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут с ношами овощей взад и вперед или ведут лошадей с перекинутыми через
спину кулями риса, с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В полях везде работают. Мы пошли на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями с рисом, которые были наполнены водой и походили на пруды с зеленой, стоячей водой.
Он показал ей, что и где писать, и она
села за стол, оправляя левой рукой рукав правой; он же стоял над ней и молча глядел на ее пригнувшуюся к столу
спину, изредка вздрагивавшую от сдерживаемых рыданий, и в душе его боролись два чувства — зла и добра: оскорбленной гордости и жалости к ней, страдающей, и последнее чувство победило.
— Ну, хорошо, я попытаюсь сделать, — сказала она и легко вошла в мягко капитонированную коляску, блестящую на солнце лаком своих крыльев, и раскрыла зонтик. Лакей
сел на козлы и дал знак кучеру ехать. Коляска двинулась, но в ту же минуту она дотронулась зонтиком до
спины кучера, и тонкокожие красавицы, энглизированные кобылы, поджимая затянутые мундштуками красивые головы, остановились, перебирая тонкими ногами.
Погода переменилась. Шел клочьями спорый снег и уже засыпал дорогу, и крышу, и деревья сада, и подъезд, и верх пролетки, и
спину лошади. У англичанина был свой экипаж, и Нехлюдов велел кучеру англичанина ехать в острог,
сел один в свою пролетку и с тяжелым чувством исполнения неприятного долга поехал за ним в мягкой, трудно катившейся по снегу пролетке.
Алеша поднял голову,
сел и прислонился
спиной к дереву. Он не плакал, но лицо его выражало страдание, а во взоре виднелось раздражение. Смотрел он, впрочем, не на Ракитина, а куда-то в сторону.
— Что батюшка, спит или проснулся? — тихо и смиренно проговорил он, себе самому неожиданно, и вдруг, тоже совсем неожиданно,
сел на скамейку. На мгновение ему стало чуть не страшно, он вспомнил это потом. Смердяков стоял против него, закинув руки за
спину, и глядел с уверенностью, почти строго.
Наконец я окончательно выбился из сил и, подойдя к первому лежащему на земле дереву,
сел на него, опершись
спиной на сук, и задремал.
Я присел на могилу в ожидании Ермолая. Владимир отошел, для приличия, несколько в сторону и тоже
сел. Сучок продолжал стоять на месте, повеся голову и сложив, по старой привычке, руки за
спиной.
Когда мы пили чай, в фанзу пришел еще какой-то китаец. За
спиной у него была тяжелая котомка; загорелое лицо, изношенная обувь, изорванная одежда и закопченный котелок свидетельствовали о том, что он совершил длинный путь. Пришедший снял котомку и
сел на кан. Хозяин тотчас же стал за ним ухаживать. Прежде всего он подал ему свой кисет с табаком.
Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец, который никому на
селе в ус не дул, сгибал в руке пятаки и подковы, как гречневые блины, тот самый кузнец лежал у ног его. Чтоб еще больше не уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза по
спине.
Он опять
сел к столу и задумался. Харитина ходила по комнате, заложив руки за
спину. Его присутствие начинало ее тяготить, и вместе с тем ей было бы неприятно, если бы он взял да ушел. Эта двойственность мыслей и чувств все чаще и чаще мучила ее в последнее время.
Заплакали дети, отчаянно закричала беременная тетка Наталья; моя мать потащила ее куда-то, взяв в охапку; веселая рябая нянька Евгенья выгоняла из кухни детей; падали стулья; молодой широкоплечий подмастерье Цыганок
сел верхом на
спину дяди Михаила, а мастер Григорий Иванович, плешивый, бородатый человек в темных очках, спокойно связывал руки дяди полотенцем.
Женичка, как только вскочил в лодку, сейчас же убежал к лодочнику и стал с любопытством смотреть, как тот разводил на носу огонь. Симонов, обернувшись
спиной к Вихрову и Мари,
сел грести. Лодка тронулась.
—
Садитесь, пожалуйста! — сказал Салов, любезно усаживая Вихрова на диван и даже подкладывая ему за
спину вышитую подушку. Сам он тоже развалился на другом конце дивана; из его позы видно было, что он любил и умел понежиться и посибаритничать. [Посибаритничать — жить в праздности и роскоши. От названия древнегреческого города Сибарис, о жителях которого ходила молва как о людях изнеженных.]
В ожидании разговора Луша
села на свой прорванный диванчик, а Раиса Павловна тяжело ходила по комнате, заложив руки за
спину.
Когда его увели, она
села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь
спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у матери сына за то, что сын ищет правду.
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее
село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют, плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух на мертвом теле. Деготь гоним, уголь жгем. Получаю за работу вчетверо меньше, а
спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот! Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один парень — Ефим, такой ярый, беда!
Мать оперлась
спиной о стену и, закинув голову, слушала их негромкие, взвешивающие слова. Встала Татьяна, оглянулась и снова
села. Ее зеленые глаза блестели сухо, когда она недовольно и с пренебрежением на лице посмотрела на мужиков.
Ромашов потихоньку встал с кровати и
сел с ногами на открытое окно, так что его
спина и его подошвы упирались в противоположные косяки рамы.
Ввел ее князь, взял на руки и посадил, как дитя, с ногами в угол на широкий мягкий диван; одну бархатную подушку ей за
спину подсунул, другую — под правый локоток подложил, а ленту от гитары перекинул через плечо и персты руки на струны поклал. Потом
сел сам на полу у дивана и, голову склонил к ее алому сафьянному башмачку и мне кивает: дескать,
садись и ты.
Лизавета Александровна помогла ему
сесть, подложила под
спину подушку, под ноги подвинула скамеечку.
В знак согласия Иона дергает вожжи, отчего со
спины лошади и с его плеч сыплются пласты снега… Военный
садится в сани. Извозчик чмокает губами, вытягивает по-лебединому шею, приподнимается и больше по привычке, чем по нужде, машет кнутом. Лошаденка тоже вытягивает шею, кривит свои палкообразные ноги и нерешительно двигается с места…
Мельник разговаривал с стройным человеком, но Вяземский не мог видеть лица его, потому что незнакомец повернулся к нему
спиною, готовясь
сесть в седло.
Октавист, покачиваясь, стоял перед квартальным, сняв картуз, и спорил с ним, невнятно, глухо выкрикивая какие-то слова; потом квартальный толкнул его в грудь, он покачнулся,
сел; тогда полицейский не торопясь вынул из кармана веревочку, связал ею руки певчего, привычно и покорно спрятанные им за
спину, а квартальный начал сердито кричать на зрителей...
Кругом стало сонное царство. Тишь до того нерушима, что из чащи леса сюда на опушку выскочил подлинялый заяц, сделав прыжок,
сел на задние лапки, пошевелил усиками, но сейчас же и сконфузился: кинул за
спину длинные уши и исчез.
Хаджи-Мурат, оправив на себе пистолет за
спиною, подошел к разложенным женщиной подушкам и, запахивая черкеску,
сел на них. Старик
сел против него на свои голые пятки и, закрыв глаза, поднял руки ладонями кверху. Хаджи-Мурат сделал то же. Потом они оба, прочтя молитву, огладили себе руками лица, соединив их в конце бороды.
Передонов сумрачно поздоровался с Мартою и
сел, — выбрал такое место, чтобы
спину защищал от ветра столб и чтобы в уши не надуло сквозняком.
«Вор! Максим!» — сообразил Кожемякин, приходя в себя, и, когда вор сунул голову под кровать, тяжело свалился с постели на
спину ему,
сел верхом и, вцепившись в волосы, стал стучать головою вора о пол, хрипя...
Николай Артемьевич насупился, прошелся раза два по комнате, достал из бюро бархатный ящичек с «фермуарчиком» и долго его рассматривал и обтирал фуляром. Потом он
сел перед зеркалом и принялся старательно расчесывать свои густые черные волосы, с важностию на лице наклоняя голову то направо, то налево, упирая в щеку языком и не спуская глаз с пробора. Кто-то кашлянул за его
спиною: он оглянулся и увидал лакея, который приносил ему кофе.
Ветер дул в
спину. По моему расчету, через два часа должен был наступить рассвет. Взглянув на свои часы с светящимся циферблатом, я увидел именно без пяти минут четыре. Ровное волнение не представляло опасности. Я надеялся, что приключение окончится все же благополучно, так как из разговоров на «Бегущей» можно было понять, что эта часть океана между Гарибой и полуостровом весьма судоходна. Но больше всего меня занимал теперь вопрос, кто и почему
сел со мной в эту дикую ночь?