Неточные совпадения
В это блистательное время Марья Гавриловна жила с матерью в *** губернии и не видала, как обе столицы праздновали возвращение
войск. Но в уездах и деревнях общий восторг, может быть, был еще
сильнее. Появление в сих местах офицера было для него настоящим торжеством, и любовнику во фраке плохо было в его соседстве.
По случаю войны здесь все в ужасной агитации — и ты знаешь, вероятно, из газет, что нашему бедному Севастополю угрожает
сильная беда;
войска наши, одно за другим, шлют туда; мужа моего тоже посылают на очень важный пост — и поэтому к нему очень благосклонен министр и даже спрашивал его, не желает ли он что-нибудь поручить ему или о чем-нибудь попросить его; муж, разумеется, сначала отказался; но я решилась воспользоваться этим — и моему милому Евгению Петровичу вдула в уши, чтобы он попросил за тебя.
У него
сильный стальной голос, слышимый из конца в конец огромнейшего Ходынского поля, на котором летом свободно располагаются лагерями и производят учение все
войска Московского военного округа.
Я кончал эту двухлетнюю работу, когда 9-го сентября мне случилось ехать по железной дороге в местность голодавших в прошлом году и еще
сильнее голодающих в нынешнем году крестьян Тульской и Рязанской губерний. На одной из железнодорожных станций поезд, в котором я ехал, съехался с экстренным поездом, везшим под предводительством губернатора
войска с ружьями, боевыми патронами и розгами для истязания и убийства этих самых голодающих крестьян.
— Но разве это может быть, чтобы в тебя заложено было с такой силой отвращение к страданиям людей, к истязаниям, к убийству их, чтобы в тебя вложена была такая потребность любви к людям и еще более
сильная потребность любви от них, чтобы ты ясно видел, что только при признании равенства всех людей, при служении их друг другу возможно осуществление наибольшего блага, доступного людям, чтобы то же самое говорили тебе твое сердце, твой разум, исповедуемая тобой вера, чтобы это самое говорила наука и чтобы, несмотря на это, ты бы был по каким-то очень туманным, сложным рассуждениям принужден делать всё прямо противоположное этому; чтобы ты, будучи землевладельцем или капиталистом, должен был на угнетении народа строить всю свою жизнь, или чтобы, будучи императором или президентом, был принужден командовать
войсками, т. е. быть начальником и руководителем убийц, или чтобы, будучи правительственным чиновником, был принужден насильно отнимать у бедных людей их кровные деньги для того, чтобы пользоваться ими и раздавать их богатым, или, будучи судьей, присяжным, был бы принужден приговаривать заблудших людей к истязаниям и к смерти за то, что им не открыли истины, или — главное, на чем зиждется всё зло мира, — чтобы ты, всякий молодой мужчина, должен был идти в военные и, отрекаясь от своей воли и от всех человеческих чувств, обещаться по воле чуждых тебе людей убивать всех тех, кого они тебе прикажут?
Будь это сознание еще
сильнее и потому количество этих воздействий больше, чем то, какое было, очень может быть, что губернатор с
войсками не решился бы даже и срубить леса, отдавая его помещику.
Небольшой артиллерийской парк и отряд русского
войска, состоящий из одной
сильной пехотной роты, расположены были на этом мысе в деревеньке, окруженной со всех сторон садами.
Войска потеряли всякий воинский дух, не будучи одушевляемы никаким
сильным чувством, не имея никаких ясных понятий даже о своих обязанностях.
Шестьдесят воинов, из числа пятисот самых
сильных и храбрых во всем
войске, держали посменно караул во внутренних покоях дворца.
Мирослав писал, что
войско изъявляет жаркую ревность, что все именитые витязи уверяют его в дружбе, и всех более Димитрий
Сильный, что Иоанн соединил полки свои с тверскими и приближается, что славный воевода московский Василий Образец идет впереди и что Холмский есть главный по князе начальник.
— A теперь смолкните, юнаки! «Он» близко… — послышался голос одного из командиров, обращенный к отряду. И словно по мановению волшебного жезла оборвалась песня в передних частях
войска… Там, позади вспыхивало еще местами: — «Боже
Сильный, Ты спасаешь нас от злобы и врагов…» — и тотчас же гасла, оборванная наполуслове.
Между
войсками движение становилось
сильнее и заметнее.
Известны последствия этой войны: бесполезная трата людей и денег, слезы тысячей, бесчестье
войска, небывалые награждения военачальников и неудовольствия
сильных единомышленников младшего царя.
Прусскими
войсками овладел панический страх: целые дивизии без выстрела бросали оружие, и
сильные крепости сдавались французским гусарам.
Во время войны союзников с Наполеоном Пруссия держалась нейтралитета, и хотя общественное мнение было за войну, а
войско ненавидело Наполеона, осторожный и малодушный король Фридрих Вильгельм держал себя робко и употреблял все средства, чтобы отклонить разрыв с
сильным завоевателем.
По поводу телеграммы из Парижа о том, что будто бы граф Келлер с большим количеством
войска идёт на выручку Порт-Артура, мои собеседники выразили
сильное сомнение в верности этого известия.
А между тем переговоры затягивались именно потому, что Австрия предъявила непомерные требования. Не дождавшись ответа, она двинула в Польшу два
сильных корпуса, вслед затем придвинулись дальше и прусские
войска.
В японских
войсках давно уже свирепствует дизентерия, унося массу жертв, а по последним сведениям в окрестностях Фынхуанчена развивается
сильная холера.
Но правило это, при котором упускается из виду дух
войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является
сильный подъем или упадок духа
войска — во всех народных войнах.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и
войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки не поразили его.
Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие-то солдаты косили очевидно на корм и по которому стояли лагерем: это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других
войск и под
сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску.
18-го и 19-го ноября
войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19-го числа началось
сильное хлопотливо-возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20-го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем, такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противуположна известному и, признанному за непогрешимое, тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои
войска с тем, чтобы в момент боя быть
сильнее противника.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб-медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших
войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в
сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
— Дарю вам, ребята, эту колонну, — говорил он, подъезжая к
войскам и указывая кавалеристам на французов, И кавалеристы на еле-двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после
сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, т. е. к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться
сильнее всей храбрости русских
войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.