Неточные совпадения
9-го августа, при той же ясной, но, к сожалению, чересчур жаркой погоде, завидели мы тридесятое государство. Это были еще самые южные острова, крайние пределы, только островки и
скалы Японского архипелага, носившие европейские и свои имена. Тут были Юлия, Клара, далее Якуносима, Номосима, Ивосима, потом пошли саки: Тагасаки, Коссаки, Нагасаки. Сима значит остров, саки —
мыс, или наоборот, не помню.
9-го мы думали было войти в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту сторону
мыса. Исполинские
скалы, почти совсем черные от ветра, как зубцы громадной крепости, ограждают южный берег Африки. Здесь вечная борьба титанов — моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные бури. Особенно хороша
скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Со всех сторон глядят на нас
мысы, там и сям видны маленькие побочные заливы,
скалы и кое-где брошенные в одиночку голые камни.
Прибыль и убыль в этих водах также не подвергнута пока контролю мореплавателей, и оттого мы частенько становились на мель в виду какого-нибудь
мыса или
скалы.
Они бросаются, гребут, торопятся, и лишь только дойдут до крайних
мысов и
скал, до выхода в открытое море, как спрячутся в бухтах и ждут.
К югу от
мыса Бринера, в 200 м от берега, из воды торчат еще две
скалы, именуемые, как и всегда, Братом и Сестрой.
Между тем неотложное дело требует их на
мыс Гардена или, как мы назвали его, «Троячка» — по образу трех
скал, стоящих в воде у берега.
Бакланий
мыс вполне оправдывает свое название. Этих птиц здесь очень много. От их помета белела вся
скала, точно ее вымазали известью. Грузные черно-серые гагары и длинношеие с синеватым металлическим отливом морские бакланы сидели по карнизам всюду, где можно было поставить ноги. Они были настороже и, подавшись вперед, готовы были слететь при первом намеке на опасность. Когда мы поровнялись со
скалой, бакланы сидели, но когда лодка прошла мимо, они вдруг все разом ринулись вниз и полетели в море.
Через час мы дошли до
мыса Омодуони. Надежда, что за ним мы увидим наш бивак, придавала энергию. Еще сотни две шагов, и мы взобрались на
скалу. Впереди был все тот же пустынный берег, те же камни, а дальше — еще какой-то высокий
мыс.