Неточные совпадения
7. Да памятует градоправитель, что не от кого иного
слава Российской
империи украшается, а прибытки казны умножаются, как от обывателя.
Что такое положение Венеции между тогдашним Востоком и тогдашним Западом — перед положением Сингапура между Индиею, Китаем, Малаккским полуостровом, Австралиею, Сиамом, Кохинхиной и Бирманской
империей, которые все
шлют продукты свои в Сингапур и оттуда в Европу?
— Дела
идут превосходно.
Империя не знает, что делать. Elle est débordée. [Ее захлестнуло (фр.).] Сегодня еще я имел вести: невероятный успех в общественном мнении. Да и довольно, кто мог думать, что такая нелепость продержится до 1864.
— Речь
идет об официальном гимне Российской
империи «Боже, царя храни».], и к концу обеда все подвыпили, не выключая даже дам, и особенно разрумянилась Екатерина Петровна, которая после горячего выпила хересу, перед рыбой портвейну, а после мяса красного вина — и не рюмку, а стакан; шампанского тоже не то что глотала понемногу из бокала, а разом его опустошала.
— Нет, в этих сапожищах невозможно, — размышлял он, оглядывая меня. —
Слава и женщины не любят, когда к ним подходят в скверных сапогах. Да… Это, так сказать, мировой вопрос. Я даже подозреваю, что и священная римская
империя разрушилась главным образом потому, что римляне не додумались до сапог.
— Друг, я погибаю… — трагически прошептал Пепко, порываясь
идти за ней. — О ты, которая цветка весеннего свежей и которой черных глаз глубина превратила меня в чернила… «Гафиз убит, а что его сгубило? Дитя, свой черный глаз бы ты спросила»… Я теперь в положении священной римской
империи, которая мало-помалу, не вдруг, постепенно, шаг за шагом падала, падала и, наконец, совсем разрушилась. О, моя юность, о, мое неопытное сердце…
— Непременно так-с, непременно! — подтвердил Елпидифор Мартыныч. — Очень старик доволен; с коронации […с коронации. — Речь
идет о коронации императора Александра II в 1856 году.] еще он желая сей первенствующей ленты Российской
империи и вдруг получил ее. Приятно каждому, — согласитесь!
Стр. 55. «В 941 году, воспользовавшись несчастной войною
империи с болгарами, Игорь
пошел на греков». Удивительно, как неудачно г. Жеребцов навязывает князьям русским дипломатические соображения. Действительно, Симеон болгарский вел войну с императором Романом, но только это было в 929 году. Игорь опоздал 12-ю годами у г. Жеребцова; в 941 году, когда он
пошел на греков, то, по известиям наших летописей, «послаша болгаре весть ко царю, яко
идут Русь на Царьград».
— А может, царь и простит, назад велит отдать. Мы против русской
империи — ничего, мы — верные слуги; вот коканцы — те мятежники. А мы бумагу такую напишем, чтобы, значит, ни вам, ни нам. Смотри-ка! да никак Науматулла опять с шампанским
идет! Постой, я его расспрошу!
Эта Россия начинается с императора и
идет от жандарма до жандарма, от чиновника до чиновника, до последнего полицейского в самом отдаленном закоулке
империи.
В"Библиотеку"он явился после своей первой поездки за границу и много рассказывал про Париж, порядки Второй
империи и тогдашний полицейский режим. Дальше заметок и небольших статей он у нас не
пошел и, по тогдашнему настроению, в очень либеральном тоне. Мне он тогда казался более стоящим интереса, и по истории русской словесности у него были уже порядочные познания. Он был уже автором этюда о Веневитинове.
Дела между тем
шли своим порядком. Указом от 17 января 1756 года, состоявшимся по прошению гетмана Разумовского, все дела малороссийские были переведены из Коллегии иностранных дел в Сенат. Таким образом, гетман стал зависеть от первой в государстве инстанции. В этой мере нельзя не видеть первого шага к уравнению Малороссии с остальными частями
империи.
Много воды утекло за эти долгие годы. Россия под скипетром «благословенного» Александра, пресыщенная бранною
славою, быстрыми шагами
шла по пути законодательного, административного и экономического процветания. «Свод законов Российской
Империи» является бессмертным памятником этой эпохи подъема государственного духа, явившегося как бы последствием подъема народного духа, выразившегося в войне 1812 года.
Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека — Петра Великого, и Франция из республики сложилась в
империю, и французские войска
пошли в Россию по воле одного человека — Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна, потому что у Наполеона был большой насморк 26-го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно-последовательно.