Неточные совпадения
Над дверями столовой было вырезано неизменной
славянской вязью: «Не красна изба углами, а красна пирогами», на одном поставце красовались
слова: «И курица пьет».
Наша национальная мысль должна творчески работать под новой
славянской идеей, ибо пробил тот час всемирной истории, когда
славянская раса должна выступить со своим
словом на арену всемирной истории.
Славянофилов же нельзя даже назвать мессианистами в строгом смысле
слова, они скорее националисты, и по сознанию своему они стоят многими головами ниже польских мессианистов, которые должны быть признаны первыми провозвестниками
славянской идеи.
Каждая черта его лица, вовсе не правильного и скорее напоминающего
славянский тип, чем итальянский, оживлена, проникнута беспредельной добротой, любовью и тем, что называется bienveillance (я употребляю французское
слово, потому что наше «благоволение» затаскалось до того по передним и канцеляриям, что его смысл исказился и оподлел).
Часто, выбившись из сил, приходил он отдыхать к нам; лежа на полу с двухлетним ребенком, он играл с ним целые часы. Пока мы были втроем, дело шло как нельзя лучше, но при звуке колокольчика судорожная гримаса пробегала по лицу его, и он беспокойно оглядывался и искал шляпу; потом оставался, по
славянской слабости. Тут одно
слово, замечание, сказанное не по нем, приводило к самым оригинальным сценам и спорам…
Слова были знакомы, но
славянские знаки не отвечали им: «земля» походила на червяка, «глаголь» — на сутулого Григория, «я» — на бабушку со мною, а в дедушке было что-то общее со всеми буквами азбуки. Он долго гонял меня по алфавиту, спрашивая и в ряд и вразбивку; он заразил меня своей горячей яростью, я тоже вспотел и кричал во всё горло. Это смешило его; хватаясь за грудь, кашляя, он мял книгу и хрипел...
Но так как мне эти трагедии наскучили вельми, — и заметьте, я говорю серьезно, хоть и употребляю
славянские выражения, — так как всё это вредит, наконец, моим планам, то я и дал себе
слово спровадить Лебядкиных во что бы ни стало и без вашего ведома в Петербург, тем более что и сам он туда порывался.
Словом, он представлял тот благородный, откровенный, чистый тип
славянского племени, который так часто встречается в нашем простонародье, но который, к сожалению, редко достигает полного своего развития.
Солдатская шинель и пятнадцать лет, проведенные вне дома, конечно, много изменили его наружность; но при всем том трудно было обознаться: возмужалое, загоревшее лицо его отражало, как и прежде, простоту души, прямизну нрава и какое-то внутреннее достоинство —
словом, он представлял все тот же благородный, откровенный, чистый тип
славянского племени, который, как мы уже сказали, так часто встречается в нашем простонародье.
— А я — Долгов! — воскликнул Долгов. — Пожар оттого… — продолжал он без перерыва, — теперь Герцеговина… Там Черногория… Сербия… Румыния!..
Словом, весь
славянский мир с Россией во главе…
Так, он приводит более сотни
слов, сходных в русском и латинском языках, и доказывает, что оба эти языка произошли от одного корня, что резко отличает его от тогдашних филологов, которые были помешаны на заимствованиях одного языка из другого и часто производили всё от
славянского.
В дальнейшем изложении, впрочем, и Любослов приближается к тому же, доказывая, что
славянский древнее латинского, потому что в латинском есть suadeo как одно
слово, а у нас оно является в своих корнях — с + вет, равно как
слово donee = до + неле, solidus = со + лит (как бы слитой), и пр., и потому, что у нас есть первоначальные формы
слов, которые в латинском являются в форме уже распространенной, например, око = oculus, небо = nebula, грач = graculus и пр.
На этих немногих
словах Любослов основывает свое мнение о древности
славянского языка, простирающейся далее двух тысяч лет.
Неужели, перенося его из позднейшего периода ко временам Рюрика, — автор не сообразил, что
слова муж и князь не могли быть занесены в Русь варягом Рюриком, что они гораздо ранее существовали в
славянских наречиях, без всякого отношения к родословному древу Рюрика, и что во времена Рюрика и Олега летописи упоминают князей, которые вовсе не должны были приходиться роднёю Рюрику.
Лицо было желто-бронзовое, косо поставленные глаза, волоса — воронова крыла;
словом, он являлся выродком в
славянской семье.
(В этом месте по описке или по невежеству усердствовавшего автора было поставлено прежде „русских“, но Непомук, к которому для просмотра и одобрения была предварительно доставлена корректура, зачеркнул
слово „русских“ и собственноручно вместо его изволил написать „
славянских“.)
— Для этой встречи и я готовлю свои орудия. Во-первых, господин цейгмейстер, во-первых, как говаривал добрый наш Фриц, возьму я под мышку «
Славянскую Библию» моего перевода…
Слово Божие есть лучшее орудие для убеждения победителя.
Славянская культура, в обыденном смысле этого
слова, гораздо ниже культуры германской.
В Западной Европе многие предчувствуют, что будущее принадлежит
славянской расе, что она призывается ныне сказать миру свое новое
слово, в то время как старые расы Европы уже сказали свое
слово.
На скором поезде между чешской Прагой и Веной я очутился vis-à-vis с неизвестным мне
славянским братом, с которым мы вступили по дороге в беседу. Предметом наших суждений был «наш век и современный человек». И я, и мой собеседник находили много странного и в веке, и в человеке; но чтобы не впадать в отчаяние, я привел на память
слово Льва Толстого и сказал...
У русского народа могло бы быть и должно было бы быть свое
слово в тот исторический час, когда разыгралась страшная борьба мира
славянского и мира германского.