Неточные совпадения
Так что об «ужасном происшествии» она просто даже позабыла, и только уж ложась в постель и вдруг вновь вспомнив о том, «как близка была от
смерти», она проговорила: «Ах, это ужасно, ужасно!» Но тотчас же заснула самым крепким и
сладким сном.
Но что со мной: блаженство или
смерть?
Какой восторг! Какая чувств истома!
О, Мать-Весна, благодарю за радость
За
сладкий дар любви! Какая нега
Томящая течет во мне! О, Лель,
В ушах твои чарующие песни,
В очах огонь… и в сердце… и в крови
Во всей огонь. Люблю и таю, таю
От
сладких чувств любви! Прощайте, все
Подруженьки, прощай, жених! О милый,
Последний взгляд Снегурочки тебе.
Оттого все страшатся
смерти, но малодушные дураки обманывают себя перспективами лучезарных садов и
сладкого пения кастратов, а сильные — молча перешагивают грань необходимости.
— Quel charme, que cette femrae! [Как очаровательна эта женщина! (франц.)] — говорит Леонид Сергеич Разбитной, который, по
смерти князя Чебылкина [37], охотно пристроился под крыло генерала Голубовицкого. Дарья Михайловна слышит это и слегка улыбается тою
сладкою улыбкой, которая принадлежит только хорошеньким женщинам, вполне уверенным в своем торжестве.
— Сумасшедшие, хотите вы сказать?.. договаривайте, не краснейте! Но кто же вам сказал, что я не хотел бы не то чтоб с ума сойти — это неприятно, — а быть сумасшедшим? По моему искреннему убеждению,
смерть и сумасшествие две самые завидные вещи на свете, и когда-нибудь я попотчую себя этим лакомством.
Смерть я не могу себе представить иначе, как в виде состояния
сладкой мечтательности, состояния грез и несокрушимого довольства самим собой, продолжающегося целую вечность… Я понимаю иногда Вертера.
Александров остановил извозчика у Красных казарм, напротив здания четвертого кадетского корпуса. Какой-то тайный инстинкт велел ему идти в свой второй корпус не прямой дорогой, а кружным путем, по тем прежним дорогам, вдоль тех прежних мест, которые исхожены и избеганы много тысяч раз, которые останутся запечатленными в памяти на много десятков лет, вплоть до самой
смерти, и которые теперь веяли на него неописуемой
сладкой, горьковатой и нежной грустью.
— Как это странно, Анночка: боялся — не боялся. Понятное дело — боялся. Ты не верь, пожалуйста, тому, кто тебе скажет, что не боялся и что свист пуль для него самая
сладкая музыка. Это или псих, или хвастун. Все одинаково боятся. Только один весь от страха раскисает, а другой себя держит в руках. И видишь: страх-то остается всегда один и тот же, а уменье держать себя от практики все возрастает: отсюда и герои и храбрецы. Так-то. Но испугался я один раз чуть не до
смерти.
После его
смерти наследники под этим кипарисом расплескивали, угощая друзей, «пену
сладких вин» гурзуфских виноградников, пока не расплескали и самый Гурзуф, и отцовские миллионы.
Что значит
смерть? за
сладкий миг свиданья
Безропотно отдам я жизнь.
Но прошли две недели, и как-то само собой сделалось, что эти пряные разговоры стали реже и короче, там и совсем прекратились. Зима, подобно
смерти, все сглаживает и уравнивает. К концу января оба — и фельдшер и учитель — испытывали чувство стыда и отвращения, если один из них случайно заговаривал о Шилове. Прежняя добродушная услужливость в воспоминаниях и маленькая невинная
сладкая ложь теперь казались им издали невыносимо противными.
И во всем этом ярком празднике
смерти чувствуется безотчетная томная грусть, от которой сердце сжимается медленной и
сладкой болью.
Ты мне простишь? не правда ли, мой ангел?
Я спас тебя!.. смотрите: улыбнулась!
Улыбкой
смерти,
сладкою улыбкой!
Он долго сидел один, в сумраке, в
сладком запахе свежих огурцов, думая сразу обо всём, что дали эти три дня;
смерть отца не удручала его; кроме этого, как будто ничего особенного не случилось, а всё — было страшно; жизнь стала сразу жуткой и запутанной.
Я знаю, что найдутся неразумные жены и девы, которые назовут
сладким и славным удел прекрасной Мафальды, царицы поцелуев, и что найдутся юноши столь безумные, чтобы позавидовать
смерти ее последнего и наиболее обласканного ею любовника. Но вы, почтенные, добродетельные дамы, для поцелуев снимающие одни только перчатки, вы, которые так любите прелести семейного очага и благопристойность вашего дома, бойтесь, бойтесь легкомысленного желания, бегите от лукавого соблазнителя.
Мать… Любимая, милая мать… Будущая мастерская…
Сладкая мечта успокоить старость родимой… Не удастся все это ей, Дорушке? Не удастся ни за что. Впереди —
смерть!
— И пока есть
смерть, Церковь незыблема! Качайте ее все, подкапывайтесь, валите, взрывайте — вам ее не повалить. А если бы это и случилось, то первыми под развалинами погибнете вы. Кто тогда защитит вас от
смерти? Кто тогда даст вам
сладкую веру в бессмертие, в вечную жизнь, в вечное блаженство?.. Поверьте, м-р Вандергуд, мир вовсе, вовсе не хочет вашего рацио, это недоразумение!
Первой ученицей! Я об этом не думала, но слова Maman невольно наполнили мое сердце самыми честолюбивыми замыслами… В первый раз после
смерти Нины я ощущала какое-то
сладкое душевное удовлетворение. Быстро подсчитала я мои баллы и не без восторга убедилась, что они превосходят отметки Додо — самой опасной соперницы.
Бабушка с Юлико приехали надолго, кажется, навсегда. Бабушка поселилась наверху, в комнатах мамы. Эти дорогие для меня комнаты, куда я входила со
смерти деды не иначе как с чувством
сладкой тоски, стали мне теперь вдруг ненавистными. Каждое утро я и Юлико отправлялись туда, чтобы приветствовать бабушку с добрым утром. Она целовала нас в лоб — своего любимчика-внука, однако, гораздо нежнее и продолжительнее, нежели меня, — и потом отпускала нас играть.
Этот глупый и
сладкий гостинодворческий дипломат не даст ему передышки… Не даст! Все было у него так хорошо рассчитано. И вдруг
смерть Нетовой!.. Просить, каяться перед двумя купчишками?! Никогда!
— Прости, прости, Костинька, я пошутила… Видимо, ты еще дитя малое, несмышленое… Тем
слаще полюбишь меня, за мою ласку женскую, коли ты ее еще не испытывал… А как я люблю тебя, ненаглядный мой, не рассказать мне тебе словами… Зацелую тебя я до
смерти…
«Без роду, без прозвища. Как траве без корней — перекати-поле — катиться мне по полю житейскому… Прощайте,
сладкие мечты! Прощай, княжна, моя лапушка!.. Легко на словах попрощаться, а как из сердца-то вырвать?
Смерть лучше, чем жизнь такая бездольная»!..
Ты и в смерти-то шла на тяжкий, но
сладкий грех!
Лелька очень мучилась позорностью своего поступка. И все-таки из души перла весенне-свежая радость. Как хорошо! Как хорошо! Бюллетень выдали на три дня. Да потом еще воскресенье. Четыре дня не дышать бензином! Не носить везде с собою этого мерзостно-сладкого запаха, не чувствовать раскалывающей голову боли, не задумываться о
смерти. Как хорошо!
«Не хуже ли
смерти такое помилование» — неотвязно вертелся в голове его вопрос. Но он вспомнил об оставленной им Аленушке, и какое-то
сладкое, теплое чувство стало подниматься с глубины его сердца…
В низкой, тоже со сводом комнате, отделенной от подземелья полуразрушенной стеной, висела лампада и тускло освещала убогую деревянную кровать, на которой, казалось, покоилась
сладким сном прелестная, но бледная, как
смерть, девушка.
Глаза слипаются, дремота одолевает их более и более;
смерть уж протягивает на них руки, усыпляет их, убаюкивает сказками,
сладкими видениями; еще одна минута… и они заснули бы навеки.
Ей было это очень неприятно. Разделение общего горя с близким человеком умеряет его тяжесть. Сознание, что другой близкий человек также несчастлив, составляет почему-то
сладкое утешение в несчастьи. Недаром говорит пословица; на людях и
смерть красна.
Смерть, впрочем, казалась ему теперь только
сладким освобождением. Мучительно больно было ему расставаться только с одним существом в доме. Этим существом была Фимка. Он привязался к ней всей душой — это была привязанность больного ребенка к заботливой няне. Ее присутствие, ее ласки производили на него, повторяем, оживляющее действие.
Надпись на урне иль дышащий в мраморе лик не воротят
В прежнюю область ее отлетевшую жизнь, и хвалебный
Голос не тронет безмолвного праха, и в хладно-немое
Ухо
смерти не вкра́дется
сладкий ласкательства лепет.
В низкой, тоже со сводом комнате, отдаленной от подземелья полуразрушенной стеной, висела лампада и тускло освещала убогую деревянную кровать, на которой, казалось, покоилась
сладким сном прелестная, но бледная как
смерть девушка.
Ужель смягчится
смерть сплетаемой хвалою
И невозвратную добычу возвратит?
Не
слаще мертвых сон под мраморной доскою;
Надменный мавзолей лишь персть их бременит.
Особенно про стада: «Чем заслужили
смерть мирные стада, рожденные для поддержания жизни людей; вы, которые даете нам
сладкий нектар, одеваете нас своею шерстью и приносите жизнью больше пользы, нежели
смертью?
Друзья, прощанью кубок сей!
И смело в бой кровавый
Под вихорь стрел, на ряд мечей,
За
смертью иль за славой…
О вы, которых и вдали
Боготворим сердцами,
Вам, вам все блага на земли!
Щит промысла над вами!..
Всевышний Царь, благослови!
А вы, друзья, лобзанье
В завет: здесь верныя любви,
Там
сладкого свиданья!