Неточные совпадения
Варвара. Ну, уж едва ли.
На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все
на нее косится, так
змеей и
смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то
на нее! Да и я боюсь.
Запущенный под облака,
Бумажный
Змей, приметя свысока
В долине мотылька,
«Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть тебя мне видно;
Признайся, что тебе завидно
Смотреть на мой высокий столь полёт». —
«Завидно? Право, нет!
Напрасно о себе ты много так мечтаешь!
Хоть высоко, но ты
на привязи летаешь.
Такая жизнь, мой свет,
От счастия весьма далёко;
А я, хоть, правда, невысоко,
Зато лечу,
Куда хочу;
Да я же так, как ты, в забаву для другого,
Пустого,
Век целый не трещу».
— Пойдемте же в кусты за ним! — приглашал я, но не пошел. И никто не пошел. Кусты стеснились в такую непроницаемую кучу и
смотрели так подозрительно, что можно было побиться об заклад, что там гнездился если не крокодил, так непременно
змея, и, вероятно, не одна: их множество
на Яве.
На другой день проснулся,
смотрю: уже дед ходит по баштану как ни в чем не бывало и прикрывает лопухом арбузы. За обедом опять старичина разговорился, стал пугать меньшего брата, что он обменяет его
на кур вместо арбуза; а пообедавши, сделал сам из дерева пищик и начал
на нем играть; и дал нам забавляться дыню, свернувшуюся в три погибели, словно
змею, которую называл он турецкою. Теперь таких дынь я нигде и не видывал. Правда, семена ему что-то издалека достались.
Было неприятно
смотреть на расщелину, буквально заполненную
змеями, которые к тому же издавали какой-то особый специфический запах.
Петр Васильич по пальцам начал вычислять, сколько получили бы они прибыли и как все это легко сделать, только был бы свой прииск,
на который можно бы разнести золото в приисковую книгу. У Матюшки даже голова закружилась от этих разговоров, и он
смотрел на змея-искусителя осовелыми глазами.
И мистер Борк пошел дальше. Пошли и наши, скрепя сердцем, потому что столбы кругом дрожали, улица гудела, вверху лязгало железо о железо, а прямо над головами лозищан по настилке
на всех парах летел поезд. Они
посмотрели с разинутыми ртами, как поезд изогнулся в воздухе
змеей, повернул за угол, чуть не задевая за окна домов, — и полетел опять по воздуху дальше, то прямо, то извиваясь…
Всю дорогу грусть томила Передонова. Враждебно все
смотрело на него, все веяло угрожающими приметами. Небо хмурилось. Ветер дул навстречу и вздыхал о чем-то. Деревья не хотели давать тени, — всю себе забрали. Зато поднималась пыль длинною полупрозрачно-серою
змеею. Солнце с чего-то пряталось за тучи, — подсматривало, что ли?
«Он засмеялся и пошел, куда захотелось ему, — к одной красивой девушке, которая пристально
смотрела на него; пошел к ней и, подойдя, обнял ее. А она была дочь одного из старшин, осудивших его. И, хотя он был красив, она оттолкнула его, потому что боялась отца. Она оттолкнула его да и пошла прочь, а он ударил ее и, когда она упала, встал ногой
на ее грудь, так, что из ее уст кровь брызнула к небу, девушка, вздохнув, извилась
змеей и умерла.
Из больших кусков пробки построены горы, пещеры, Вифлеем и причудливые замки
на вершинах гор;
змеею вьется дорога по склонам;
на полянах — стада овец и коз; сверкают водопады из стекла; группы пастухов
смотрят в небо, где пылает золотая звезда, летят ангелы, указывая одною рукой
на путеводную звезду, а другой — в пещеру, где приютились богоматерь, Иосиф и лежит Младенец, подняв руки в небеса.
Аристарх. Погоди, безобразный! (Прислуге). Вы тут пьяные-то по саду путаетесь, так вы
смотрите, там у меня в капкан не попадите;
на хорька поставлен. Тоже прислуга! Не плоше хозяина. Да там у меня
змей под деревом.
А когда очнулся, то увидал, что сидит в овраге и
на груди у него болтаются оборванные подтяжки, брюки лопнули, сквозь материю жалобно
смотрят до крови исцарапанные колени. Всё тело полно боли, особенно болела шея, и холод точно кожу с него сдирал. Запрокинувшись назад, Евсей
посмотрел на обрыв, — там, под белым сучком берёзы, в воздухе качался ремень тонкой
змеёй и манил к себе.
— Ты у меня. Викторина,
смотри! — заговорила, стуча ладонью по столу, матроска. — Если еще ты, мерзавка, будешь похожа
на эту
змею, я тебя, шельму, пополам перерву.
На одну ногу стану, а другую оторву.
— Хорошо как успеете! Вы помните, как
змеи смотрят на зайцев? Те, может быть, и хотели бы уйти, да не могут. — А скажите, пожалуйста, кстати: правда это, что зайца можно выучить барабанить?
Перед нею Федосей плавал в крови своей, грыз землю и скреб ее ногтями; а над ним с топором в руке
на самом пороге стоял некто еще ужаснее, чем умирающий: он стоял неподвижно,
смотрел на Ольгу глазами коршуна и указывал пальцем
на окровавленную землю: он торжествовал, как Геркулес, победивший
змея: улыбка, ядовито-сладкая улыбка набегала
на его красные губы: в ней дышала то гордость, то презрение, то сожаленье — да, сожаленье палача, который не из собственной воли, но по повелению высшей власти наносит смертный удар.
Артамонов пил густое пиво и
смотрел сквозь деревья
на мутную полосу Оки и левее, где в бок ей выползала из ельника, из болот, зелёной
змеёю фигурно изогнувшаяся Ватаракша.
Они вступали в дремучий, неведомый лес, шли по топкому опасному болоту, видели под ногами разных гадов и
змей и лезли
на дерево, — отчасти, чтоб
посмотреть, не увидят ли где дороги, отчасти же для того, чтобы отдохнуть и хоть
на время избавиться от опасности увязнуть или быть ужаленными.
Только эта усмешка и оставалась у меня от его речей. Точно он
на всё из-за угла
смотрел, кем-то изгнанный отовсюду и даже не очень обижаясь, что изгнали. Остра и догадлива была его мысль, гибка, как
змея, но бессильна покорить меня, — не верил я ей, хотя иной раз восхищался ловкостью её, высокими прыжками разума человеческого.
День ясный, в окно солнце
смотрит, и сидит Антоний весь в его лучах. Вдруг одна неожиданная мною мысль подняла голову, как
змея, и ужалила сердце моё — взныл я весь; словно обожжённый, вскочил со стула,
смотрю на монаха. Он тоже привстал; вижу — берёт со стола нож, играет им и спрашивает...