Неточные совпадения
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала
на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза,
смотрю: она, моя голубушка, сидит
на постели, сложила вот этак
ручки, а слезы в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
Кох остался, пошевелил еще раз тихонько звонком, и тот звякнул один удар; потом тихо, как бы размышляя и осматривая, стал шевелить
ручку двери, притягивая и опуская ее, чтоб убедиться еще раз, что она
на одном запоре. Потом пыхтя нагнулся и стал
смотреть в замочную скважину; но в ней изнутри торчал ключ и, стало быть, ничего не могло быть видно.
Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степени уличною толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата, который хотел их взять и куда-то вести, вдруг, как бы сговорившись, схватили друг друга за
ручки и бросились бежать. С воплем и плачем кинулась бедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было
смотреть на нее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед за нею.
Закурив очень вонючую папиросу, он
посмотрел в синий дым ее, сунул руку за голенище сапога и положил
на стол какую-то медную вещь, похожую
на ручку двери.
Он начал цинически, бешено ругаться, пристукивая кулаком по
ручке дивана, но делал он все это так, точно бесилась только половина его, потому что Самгин видел: мигая одним глазом, другим Лютов
смотрит на него.
Говоря, он пристально, с улыбочкой,
смотрел на Лидию, но она не замечала этого, сбивая наплывы
на свече
ручкой чайной ложки. Доктор дал несколько советов, поклонился ей, но она и этого не заметила, а когда он ушел, сказала, глядя в угол...
И он вспомнил, как за день до смерти она взяла его сильную белую руку своей костлявой чернеющей
ручкой,
посмотрела ему в глаза и сказала: «Не суди меня, Митя, если я не то сделала», и
на выцветших от страданий глазах выступили слезы.
Ляховский молча
посмотрел на Привалова через очки, потер себе лоб и нетерпеливо забарабанил сухими пальцами по
ручке кресла.
Подъезжая к пригорку,
на котором стоял белый кош Ляховской, Привалов издали заметил какую-то даму, которая
смотрела из-под руки
на него. «Уж не пани ли Марина?» — подумал Привалов. Каково было его удивление, когда в этой даме он узнал свою милую хозяйку, Хионию Алексеевну. Она даже сделала ему
ручкой.
Грушенька, ангел, дайте мне вашу
ручку,
посмотрите на эту пухленькую, маленькую, прелестную
ручку, Алексей Федорович; видите ли вы ее, она мне счастье принесла и воскресила меня, и я вот целовать ее сейчас буду, и сверху и в ладошку, вот, вот и вот!
Миленькое, смеющееся личико Lise сделалось было вдруг серьезным, она приподнялась в креслах, сколько могла, и,
смотря на старца, сложила пред ним свои
ручки, но не вытерпела и вдруг рассмеялась…
— У ней к вам, Алексей Федорович, поручение… Как ваше здоровье, — продолжала маменька, обращаясь вдруг к Алеше и протягивая к нему свою прелестно гантированную
ручку. Старец оглянулся и вдруг внимательно
посмотрел на Алешу. Тот приблизился к Лизе и, как-то странно и неловко усмехаясь, протянул и ей руку. Lise сделала важную физиономию.
На что же мне завялый твой цветок!
Куда бегу?
Смотри, вон села птичка
На деревце! Немножко попоет
И прочь летит: удержишь ли ее?
Вон видишь, ждут меня и
ручкой манят.
Побегаем, пошутим, посмеемся,
Пошепчемся у тына под шумок,
От матушек сердитых потихоньку.
Ребенок замолк, облокотился
на его колена, и, подперши
ручкой щеку, поднял головку и задумчиво, как дети иногда задумываются, пристально
на него
смотрит.
— О, не беспокойтесь, — перебил я опять, хватаясь за
ручку двери, — меня
смотрел на прошлой неделе Б-н (опять я ввернул тут Б-на), — и дело мое решенное. Извините…
Стан высокий, стройный и роскошный, античная грудь, античные плечи, прелестная
ручка, волосы черные, черные как вороново крыло, и кроткие, умные голубые глаза, которые так и
смотрели в душу, так и западали в сердце, говоря, что мы
на все
смотрим и все видим, мы не боимся страстей, но от дерзкого взора они в нас не вспыхнут пожаром.
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться, другому делается завидно, — дело сейчас находится, и,
смотришь, несколько человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать
на зеркальные окна Невского проспекта и изучать то особенное чувство благоговейного трепета, которое охватывает человека, когда он прикасается к топазовой
ручке звонка у квартиры могущественной особы.
Много прошло уже времени до теперешней минуты, когда я записываю все это прошлое, но до сих пор с такой тяжелой, пронзительной тоской вспоминается мне это бледное, худенькое личико, эти пронзительные долгие взгляды ее черных глаз, когда, бывало, мы оставались вдвоем, и она
смотрит на меня с своей постели,
смотрит, долго
смотрит, как бы вызывая меня угадать, что у ней
на уме; но видя, что я не угадываю и все в прежнем недоумении, тихо и как будто про себя улыбнется и вдруг ласково протянет мне свою горячую
ручку с худенькими, высохшими пальчиками.
Она рыдала до того, что с ней сделалась истерика. Насилу я развел ее руки, обхватившие меня. Я поднял ее и отнес
на диван. Долго еще она рыдала, укрыв лицо в подушки, как будто стыдясь
смотреть на меня, но крепко стиснув мою руку в своей маленькой
ручке и не отнимая ее от своего сердца.
— Что с ним делать теперь! И как он мог оставить вас для меня, не понимаю! — воскликнула Катя. — Вот как теперь увидала вас и не понимаю! — Наташа не отвечала и
смотрела в землю. Катя помолчала немного и вдруг, поднявшись со стула, тихо обняла ее. Обе, обняв одна другую, заплакали. Катя села
на ручку кресел Наташи, не выпуская ее из своих объятий, и начала целовать ее руки.
Присел он и скорчился, а сам отдышаться не может от страху и вдруг, совсем вдруг, стало так ему хорошо:
ручки и ножки вдруг перестали болеть и стало так тепло, так тепло, как
на печке; вот он весь вздрогнул: ах, да ведь он было заснул! Как хорошо тут заснуть! «Посижу здесь и пойду опять
посмотреть на куколок, — подумал, мальчик и усмехнулся, вспомнив про них, — совсем как живые!..» И вдруг ему послышалось, что над ним запела его мама песенку. «Мама, я сплю, ах, как тут спать хорошо!»
Она
смотрела на меня, крепко вцепившись в
ручки кресла, —
смотрела, пока глаза совсем не закрылись.
Или вот гулять выдет:
на крылечке маленечко постоит,
ручки скламши,
посмотрит на нас, как мы в горелки бегаем, да и домой.
— Вчера, только вчера ты не осмеливался прикоснуться губами к ее фотографическому портрету, а,
смотри, сегодня она тебе назначила рандеву
на катке, где ты поцелуешь не кусок картона, а, может быть, живую теплую душистую перчатку
на маленькой
ручке. Ох, уж вы мне, скрипучие пессимисты!
«И как ведь скончалась-то, именно только праведники такой кончины удостоиваются! — лгал он самому себе, сам, впрочем, не понимая, лжет он или говорит правду, — без болезни, без смуты… так! Вздохнула —
смотрим, а ее уж и нет! Ах, маменька, маменька! И улыбочка
на лице, и румянчик… И
ручка сложена, как будто благословить хочет, и глазки закрыла… адье!»
Попадья при виде его закручинилась и захлопотала об яичнице; деревенские мальчишки столпились вокруг него и
смотрели на барина изумленными глазами; мужики, проходя мимо, молча снимали шапки и как-то загадочно взглядывали
на него; какой-то старик дворовый даже подбежал и попросил у барина
ручку поцеловать.
Я испытывал каждый раз какое-то жуткое чувство, когда Мелюдэ протягивала мне свою изящную тонкую
ручку и
смотрела прямо в лицо немигающими наивно открытыми глазами, — получалось таксе же ощущение, какое испытываешь, здороваясь с теми больными, которые еще двигаются
на ногах, имеют здоровый вид и про которых знаешь, что они бесповоротно приговорены к смерти.
Анна Петровна с печальной улыбкой
посмотрела на его измятое лицо,
на опухшие красные глаза и как-то брезгливо подала свою маленькую худую
ручку.
Просунь сквозь окошечко хоть белую
ручку свою…» Для великорусского крестьянина это слишком нежно; но и он очень любит
смотреть на всякую рыбу в воде, весело мелькающую
на поверхности, сверкающую то серебряной, то золотой чешуей своей, то радужными полосами; иногда тихо, незаметно плывущую, иногда неподвижно стоящую в речной глубине!..
Долинский подал ей книжку; она вложила ее в футляр и сунула под подушку. Долго-долго
смотрела она, облокотясь своей исхудалой
ручкой о подушку, то
на сестру, то
на Нестора Игнатьевича; кусала свои пересмяглые губки и вдруг совершенно спокойным голосом сказала...
С выходом Долинского она не переменила ни места, ни положения и, опустив глаза, тихо
посмотрела на свои покоившиеся
на коленях
ручки.
А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий
на птицу, готовую лететь куда-то,
смотрел во тьму вперед лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым носом, одной рукой цепко держал
ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы. Челкаш был доволен своей удачей, собой и этим парнем, так сильно запуганным им и превратившимся в его раба. Он
смотрел, как старался Гаврила, и ему стало жалко, захотелось ободрить его.
На завтрашний день Петруся и меня прибрали и убрали отлично! Батенькины лучшие пояса, ножи с золотыми цепьями за поясами, сабли турецкие в богатых оправах… фа! такие молодцы мы были, что из-под
ручки посмотреть! Маменька и Тетяся очень мною любовались. Повезли же нас в берлине, данном за маменькою в приданое, запряженном в шесть коней, в шорах; один машталер управлял ими и поминутно хлопал бичом. Мы выехали из дому очень покойно, и я с маменькою, и даже с Тетясею, попрощался кое-как.
Однажды поутру, часов в двенадцать, всё семейство Перекатовых собралось в гостиную. Муж, в зеленом круглом фраке, высоком клетчатом галстухе и гороховых панталонах с штиблетами, стоял перед окном и с большим вниманием ловил мух. Дочь сидела за пяльцами; ее небольшая, полненькая
ручка в черной митенке грациозно и медленно подымалась и опускалась над канвой. Ненила Макарьевна сидела
на диване и молча
посматривала на пол.
Зачем мне пятиться! Какая стать!
Ну, чем ты не жених? Собой красавец,
И развеселый, и такой удалый!
Других таких не сыщешь. Из-под
ручкиНа женихов таких невесты
смотрят.
«Другой-то? А вот какой:
посмотри ты
на себя, какой ты есть детина. Вот супротив тебя старик — все одно как ребенок. Он тебя сомущать, а ты бы ему благородным манером ручки-то назад да к начальству. А ты, не говоря худого слова, бац!.. и свалил. Это надо приписать к твоему самоуправству, потому что этак не полагается. Понял?»
А минута казалась неизбежной. Он медленно повернул голову и опять
посмотрел на револьвер. Револьвер был большой, казенного образца, системы Смита и Вессона, когда-то вороненый, но теперь побелевший от долгих скитаний в кобуре доктора. Он лежал
на столе
ручкою к Алексею Петровичу, которому были видны потертое дерево
ручки с кольцом для шнурка, кусок барабана с взведенным курком да кончик ствола, глядевший в стену.
Фани убежала в свою комнату и когда явилась, то была уже одета совершенно по-балетному, даже в трико, которое нарочно купил для нее Аполлос Михайлыч в Москве. Дарья Ивановна села играть за фортепьяно. Впечатление, произведенное танцами Фани, было таково же, как и прежде. Трагик качал от удовольствия головою; Матрена Матвевна делала ей
ручкой; комик
смотрел на девушку гораздо внимательнее, чем в первый раз.
Куницын. Хорошенько ты их, братец, хорошенько! Я сам тебе про себя скажу: я ненавижу этих миллионеров!.. Просто, то есть,
на улице встречать не могу, так бы взял кинжал да в пузо ему и вонзил; потому завидно и досадно!.. Ты, черт возьми, год-то годенской бегаешь, бегаешь, высуня язык, и все ничего, а он только
ручкой поведет, контрактик какой-нибудь подпишет, —
смотришь, ему сотни тысяч в карман валятся!..
Она встала с дивана, подошла, чуть шумя шелковым платьем, к окну кабинета и, приложив к переносице золотой двойной лорнет [Лорнет — складные очки с
ручкой.],
посмотрела на нового ссыльного.
— Нет, теперь. Теперь горячий, после холодный. — Она ухватила кофейник за
ручку и, высоко приподняв его, стала лить в обе чашки. Кофе падал тонкою, как бы перекрученною струей; Колибри положила голову
на плечо и
смотрела, как он лился. — Вот, клади сахару… пей… и я буду!
Осип (
смотрит на стенные часы). Двадцать две минуты второго… Позвольте мне вашу
ручку поцеловать!
Разверните, разверните бел тонкой саван,
Размахни ты, моя голубонька,
ручки белые,
Разомкни ты, моя ластушка, очи звездистые,
Распечатай, моя лебедушка, уста сахарные,
Посмотри на меня,
на горюшу победную,
Ты промолви-ка мне хоть едино словечушко…
Она села
на ручку кресла и обвила рукой шею Алмазова. Он не сопротивлялся, но продолжал
смотреть в угол с обиженным выражением.
«Современник» кричал, что Тургенев — ненавистник всякого образования, особенно женского, ненавистник всего народа и молодежи, проповедник помещичьего разврата, и даже не может поднести лица своего к микроскопу, для наблюдений над козявкой, «а наши, мол, девушки готовы
смотреть в микроскоп
на что только угодно и даже
ручками потрогать» [«Современник», март 1862.
— Дела завтра… Или нет — послезавтра… Просить буду, в землю поклонюсь,
ручки, ножки у тебя расцелую!.. Ты ведь друг, так
смотри же выручай меня… Выручай, Никита Сокровенный!.. Вся надежда
на тебя.
Дядин (повязывая
на шею салфетку). А какое у вас превосходное хозяйство, Юлия Степановна! Еду ли я по вашему полю, гуляю ли под тенью вашего сада,
смотрю ли
на этот стол, всюду вижу могучую власть вашей волшебной
ручки. За ваше здоровье!
— Слушайте, да что же это такое?! Ну-ка, ну-ка! Господи, какие нежные, барские
ручки! Белые, мягкие, и два кровавых волдырика
на них!..
Посмотрите мои.
— Нет, нет, дайте мне
посмотреть! Что же это такое? Я такие
ручки только в прежнее время у барышень видела, которые всегда в перчатках… Если сейчас людей сортировать по мозолистым рукам, то вас в первую очередь надо
на мушку!.. Ха-ха-ха!
Перед зеркалом Саня не любит долго сидеть. Лицо свое ей не нравится. Слишком свежо, кругло, краснощеко. Настоящая «кубышка». Она находит, что у нее простоватый вид. Но отчего же Николай Никанорыч так
на нее
посматривает, когда они у тетки Марфы сидят за столом, лакомятся и пьют наливку.
Ручками ее он уже сколько раз восхищался.