Неточные совпадения
Задумались головотяпы: надул курицын
сын рукосуй! Сказывал, нет этого князя глупее — ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под дождем онучи сушили,
на сосну Москву
смотреть лазили. И все нет как нет порядку, да и полно. Тогда надоумил всех Пётра Комар.
— Да, это очень дурно, — сказала Анна и, взяв
сына за плечо не строгим, а робким взглядом, смутившим и обрадовавшим мальчика,
посмотрела на него и поцеловала. — Оставьте его со мной, — сказала она удивленной гувернантке и, не выпуская руки
сына, села за приготовленный с кофеем стол.
Дайте, — сказала она, быстрым движением отбирая от Вронского карточки
сына, которые он
смотрел, и значительно блестящими глазами взглядывая
на него.
Она услыхала голос возвращавшегося
сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову,
посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
Я не мог перенести того, как
сын мой
смотрел на меня.
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с
сыном и часто сама, пред тем как ехать
на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось
посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой пошла за альбомом. Лестница наверх в ее комнату выходила
на площадку большой входной теплой лестницы.
Бульба по случаю приезда
сыновей велел созвать всех сотников и весь полковой чин, кто только был налицо; и когда пришли двое из них и есаул Дмитро Товкач, старый его товарищ, он им тот же час представил
сыновей, говоря: «Вот
смотрите, какие молодцы!
На Сечь их скоро пошлю». Гости поздравили и Бульбу, и обоих юношей и сказали им, что доброе дело делают и что нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь.
Один только раз Тарас указал
сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: «
Смотрите, детки, вон скачет татарин!» Маленькая головка с усами уставила издали прямо
на них узенькие глаза свои, понюхала воздух, как гончая собака, и, как серна, пропала, увидевши, что козаков было тринадцать человек.
Теперь он тешил себя заранее мыслью, как он явится с двумя
сыновьями своими
на Сечь и скажет: «Вот
посмотрите, каких я молодцов привел к вам!»; как представит их всем старым, закаленным в битвах товарищам; как поглядит
на первые подвиги их в ратной науке и бражничестве, которое почитал тоже одним из главных достоинств рыцаря.
Я сидел погруженный в глубокую задумчивость, как вдруг Савельич прервал мои размышления. «Вот, сударь, — сказал он, подавая мне исписанный лист бумаги, —
посмотри, доносчик ли я
на своего барина и стараюсь ли я помутить
сына с отцом». Я взял из рук его бумагу: это был ответ Савельича
на полученное им письмо. Вот он от слова до слова...
Николай Петрович
посмотрел сбоку
на сына, и коляска проехала с полверсты, прежде чем разговор возобновился между ними.
Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут
на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно
смотрят на немой камень, под которым лежит их
сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку елки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их
сына, до воспоминаний о нем…
Целых два дня он крепился, хотя вид
сына,
на которого он все
посматривал украдкой, ему очень не нравился… но
на третий день за обедом не выдержал.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович
посмотрел ему вслед и в смущенье опустился
на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и
сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости — сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений — и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
—
Смотрю я
на вас, мои юные собеседники, — говорил между тем Василий Иванович, покачивая головой и опираясь скрещенными руками
на какую-то хитро перекрученную палку собственного изделия, с фигурой турка вместо набалдашника, —
смотрю и не могу не любоваться. Сколько в вас силы, молодости, самой цветущей, способностей, талантов! Просто… Кастор и Поллукс! [Кастор и Поллукс (они же Диоскуры) — мифологические герои-близнецы,
сыновья Зевса и Леды. Здесь — в смысле: неразлучные друзья.]
— Я? — Хотяинцев удивленно
посмотрел на него и обратился к Дронову: — Ваня, скажи ему, что Мордвин — псевдоним мой. Деточка, — жалобно глядя
на Говоркова, продолжал он. — Русский я, русский,
сын сельского учителя, внук попа.
Незадолго до этого дня пред Самгиным развернулось поле иных наблюдений. Он заметил, что бархатные глаза Прейса
смотрят на него более внимательно, чем
смотрели прежде. Его всегда очень интересовал маленький, изящный студент, не похожий
на еврея спокойной уверенностью в себе и
на юношу солидностью немногословных речей. Хотелось понять: что побуждает
сына фабриканта шляп заниматься проповедью марксизма? Иногда Прейс, состязаясь с Маракуевым и другими народниками в коридорах университета, говорил очень странно...
Самгин-сын
посмотрел на это несколько секунд и, опустив голову, прикрыл глаза, чтоб не видеть. В изголовье дивана стояла, точно вырезанная из гранита, серая женщина и ворчливым голосом, удваивая гласные, искажая слова, говорила...
— Имею основание, — отозвался Дьякон и, гулко крякнув, поискал пальцами около уха остриженную бороду. — Не хотел рассказывать вам, но — расскажу, — обратился он к Маракуеву, сердито шагавшему по комнате. — Вы не
смотрите на него, что он такой якобы ничтожный, он — вредный, ибо хотя и слабодушен, однако — может влиять. И — вообще… Через подобного ему… комара
сын мой излишне потерпел.
Когда он подрос, отец сажал его с собой
на рессорную тележку, давал вожжи и велел везти
на фабрику, потом в поля, потом в город, к купцам, в присутственные места, потом
посмотреть какую-нибудь глину, которую возьмет
на палец, понюхает, иногда лизнет, и
сыну даст понюхать, и объяснит, какая она,
на что годится. Не то так отправятся
посмотреть, как добывают поташ или деготь, топят сало.
Между тем около собралась кучка любопытных соседей
посмотреть, с разинутыми ртами, как управляющий отпустит
сына на чужую сторону.
Ей не совсем нравилось это трудовое, практическое воспитание. Она боялась, что
сын ее сделается таким же немецким бюргером, из каких вышел отец.
На всю немецкую нацию она
смотрела как
на толпу патентованных мещан, не любила грубости, самостоятельности и кичливости, с какими немецкая масса предъявляет везде свои тысячелетием выработанные бюргерские права, как корова носит свои рога, не умея кстати их спрятать.
Теперь я вижу твой взгляд
на мне и знаю, что
на меня
смотрит мой
сын, а я ведь даже вчера еще не мог поверить, что буду когда-нибудь, как сегодня, сидеть и говорить с моим мальчиком.
Отец с
сыном предложили нам
посмотреть ферму, и мы вышли опять
на крыльцо.
Шестилетний мальчик не понимал, конечно, значения этих странных слов и
смотрел на деда с широко раскрытым ртом. Дело в том, что, несмотря
на свои миллионы, Гуляев считал себя глубоко несчастным человеком: у него не было
сыновей, была только одна дочь Варвара, выданная за Привалова.
Поэтому понятно, что
на сына своей подруги Марья Степановна
смотрела глазами родной матери.
Вообще отец
на многое по отношению к младшему
сыну смотрел сквозь пальцы, не желая напрасно огорчать жену, и часто делал вид, что не подозревает печальной истины.
— Положим, в богатом семействе есть
сын и дочь, — продолжала она дрогнувшим голосом. — Оба совершеннолетние…
Сын встречается с такой девушкой, которая нравится ему и не нравится родителям; дочь встречается с таким человеком, который нравится ей и которого ненавидят ее родители. У него является ребенок… Как
посмотрят на это отец и мать?
Хозяева домишка — старик столяр, его
сын и старушка, жена его, — даже подозрительно
посмотрели на Алешу.
И он, в самом деле, потухал как-то одиноко в своей семье. Возле него стоял его брат, его друг — Петр Васильевич. Грустно, как будто слеза еще не обсохла, будто вчера посетило несчастие, появлялись оба брата
на беседы и сходки. Я
смотрел на Ивана Васильевича, как
на вдову или
на мать, лишившуюся
сына; жизнь обманула его, впереди все было пусто и одно утешение...
Закончилось это большим скандалом: в один прекрасный день баба Люба, уперев руки в бока, ругала Уляницкого
на весь двор и кричала, что она свою «дытыну» не даст в обиду, что учить, конечно, можно, но не так… Вот
посмотрите, добрые люди: исполосовал у мальчика всю спину. При этом баба Люба так яростно задрала у Петрика рубашку, что он завизжал от боли, как будто у нее в руках был не ее
сын, а сам Уляницкий.
Один из них, по фамилии Беспалов, строит
на своем участке большой двухэтажный дом с балконом, похожий
на дачу, и все
смотрят на постройку с недоумением и не понимают, зачем это; то, что богатый человек, имеющий взрослых
сыновей, быть может, останется навсегда в Рыковском в то время, как отлично мог бы устроиться где-нибудь
на Зее, производит впечатление странного каприза, чудачества.
Смотря иногда
на большого моего
сына и размышляя, что он скоро войдет в службу или, другими сказать словами, что птичка вылетит из клетки, у меня волосы дыбом становятся.
Глафира Петровна, которая только что выхватила чашку бульону из рук дворецкого, остановилась,
посмотрела брату в лицо, медленно, широко перекрестилась и удалилась молча; а тут же находившийся
сын тоже ничего не сказал, оперся
на перила балкона и долго глядел в сад, весь благовонный и зеленый, весь блестевший в лучах золотого весеннего солнца.
Коваль даже засучил рукава, чтобы поучить ведмедицу, но в тот же момент очутился сначала во дворе, а потом
на улице. «Щось таке було?» — удивился старик вслух. Когда за ним громко захлопнулись ворота, Коваль
посмотрел на стоявшего рядом
сына Терешку, улыбнулся и проговорил...
Илюшка упорно отмалчивался, что еще больше злило Рачителиху. С парнишкой что-то сделалось: то молчит, то так зверем
на нее и
смотрит. Раньше Рачителиха спускала
сыну разные грубые выходки, а теперь, обозленная радовавшимися пьяницами, она не вытерпела.
За воротами Ганна натолкнулась
на новую неприятную сцену. Тит стоял у телеги с черемуховою палкой в руках и
смотрел на подъезжавшего верхом второго
сына, Макара. Лесообъездчик прогулял где-то целую ночь с товарищами и теперь едва держался в седле. Завидев отца, Макар выпрямился и расправил болтавшиеся
на нем лядунки.
Ты уже должен знать, что 14 августа Иван Дмитриевич прибыл в Иркутск с старшим своим
сыном Вячеславом. Дорога ему помогла, но болезнь еще не уничтожена. Будет там опять пачкаться. Дай бог, чтоб это шло там удачнее, нежели здесь в продолжение нескольких месяцев. Просто страшно было
на него
смотреть. Не знаю, можно ли ему будет добраться до вас. Мне это необыкновенно, кажется, удалось, но и тут тебя, добрый друг, не поймал. Авось когда-нибудь как-нибудь свидимся.
— Рудин! Рудин! — кричал он
на Зарницына. — Все с проповедями ходишь,
на великое служение всех подбиваешь: мать Гракхов
сыновей кормила, а ты,
смотри, бабки слепой не умори голодом с проповедями-то.
Варвара Ивановна
на другой день встала ранее обыкновенного. Она не позвала к себе ни мужа, ни
сына и страшно волновалась, беспрестанно
посматривая на часы. В одиннадцать часов она велела закладывать для себя карету и к двенадцати выехала из дома.
Внимательно
смотрел Розанов
на этих стариков, из которых в каждом сидел семейный тиран, способный прогнать свое дитя за своеволие сердца, и в каждом рыдал Израиль «о своем с
сыном разлучении».
—
Смотри на Рютли, — шепнул
сыну пастор. Дитя было спокойно, но выстрела не раздавалось. «Боже, подкрепи меня!» — молился в душе пастор. А в четырнадцати шагах перед ним происходила другая драма.
— Полно, пожалуйста: ты меня этим тревожишь. Я не знаю, право, как
на это
смотрит маркиза, зачем она все это позволяет
сыну.
На нее самое, я думаю, во сто глаз
смотрят, а она еще позволяет
сыну.
Я бы умерла спокойно, ежели бы еще раз
посмотреть на него,
на моего любимого
сына; но бог не хочет этого», — и он заплакал…
Полковник
смотрел на всю эту сцену, сидя у открытого окна и улыбаясь; он все еще полагал, что
на сына нашла временная блажь, и вряд ли не то же самое думал и Иван Алексеев, мужик, столь нравившийся Павлу, и когда все пошли за Кирьяном к амбару получать провизию, он остался
на месте.
Павел продолжал
смотреть на все это равнодушно; полковник поднялся, помолился и подошел поцеловать
сына.
Тогда и отец стал
смотреть на связь
сына с Наташей сквозь пальцы, предоставляя все времени, и надеялся, зная ветреность и легкомыслие Алеши, что любовь его скоро пройдет.
Князь сидел молча и с какой-то торжествующе иронической улыбкой
смотрел на Алешу. Точно он рад был, что
сын выказывает себя с такой легкомысленной и даже смешной точки зрения. Весь этот вечер я прилежно наблюдал его и совершенно убедился, что он вовсе не любит
сына, хотя и говорили про слишком горячую отцовскую любовь его.
Князь, который до сих пор, как уже упомянул я, ограничивался в сношениях с Николаем Сергеичем одной сухой, деловой перепиской, писал к нему теперь самым подробным, откровенным и дружеским образом о своих семейных обстоятельствах: он жаловался
на своего
сына, писал, что
сын огорчает его дурным своим поведением; что, конечно,
на шалости такого мальчика нельзя еще
смотреть слишком серьезно (он, видимо, старался оправдать его), но что он решился наказать
сына, попугать его, а именно: сослать его
на некоторое время в деревню, под присмотр Ихменева.
— Почему уже давно мне кажется, что ты
смотришь на меня враждебно, с холодной насмешкой, а не как отец
на сына?