Неточные совпадения
Сам он сидел за столом
на лавке и,
смотря в
тетрадь, что-то чертил пером.
Вера Павловна
смотрит:
на столике у кроватки лежит
тетрадь с надписью: «Дневник В. Л.» Откуда взялась эта
тетрадь? Вера Павловна берет ее, раскрывает —
тетрадь писана ее рукою; когда же?
— Я теперь только вижу, что сделал ужасную ошибку, прочтя им эту
тетрадь! — проговорил Ипполит, с таким внезапно доверчивым видом
смотря на Евгения Павловича, как будто просил у друга дружеского совета.
Учитель развернул
тетрадь и, бережно обмакнув перо, красивым почерком написал Володе пять в графе успехов и поведения. Потом, остановив перо над графою, в которой означались мои баллы, он
посмотрел на меня, стряхнул чернила и задумался.
Но эта
тетрадь была совсем лишнею: Евгений Константиныч уже истощил весь запас своего удивления и
посмотрел на Прейна беспокойным взглядом, точно искал у него защиты.
— Нет, теперь нет. Не послать ли за ней? Евсей! Опять заснул:
смотри, там мою шинель у тебя под носом украдут! Сходи скорее ко мне, спроси там у Василья толстую
тетрадь, что лежит в кабинете
на бюро, и принеси сюда.
Александр сидел, опершись
на руку, и
смотрел в камин. Принесли
тетрадь. Александр поглядел
на плод полугодовых трудов и задумался. Петр Иваныч заметил это.
Все таковые были с пушистыми подбородками, имели выпущенное белье и сидели смирно, не раскрывая книг и
тетрадей, принесенных с собою, и с видимой робостью
смотрели на профессоров и экзаменные столы.
— Я вам говорю, что я положил тут
тетради, — сказал я, начиная нарочно горячиться, думая испугать его своей храбростью. — Все видели, — прибавил я, оглядываясь
на студентов; но хотя многие с любопытством
смотрели на меня, никто не ответил.
Волнуясь, он торопливо перелистывал
тетрадь, ему хотелось в чём-то разубедить её, предостеречь и хотелось ещё чего-то — для себя. Девушка пошевелилась
на стуле, села твёрже, удобнее — её движение несколько успокоило и ещё более одушевило старика: он видел в её глазах новое чувство. Так она ещё не
смотрела на него.
Когда старик поднимает голову —
на страницы
тетради ложится тёмное, круглое пятно, он гладит его пухлой ладонью отёкшей руки и, прислушиваясь к неровному биению усталого сердца, прищуренными глазами
смотрит на белые изразцы печи в ногах кровати и
на большой, во всю стену, шкаф, тесно набитый чёрными книгами.
Бывало, забыв лекции и
тетради, сидит он в невеселой гостиной осининского дома, сидит и украдкой
смотрит на Ирину: сердце в нем медленно и горестно тает и давит ему грудь; а она как будто сердится, как будто скучает, встанет, пройдется по комнате, холодно
посмотрит на него, как
на стол или
на стул, пожмет плечом и скрестит руки; или в течение целого вечера, даже разговаривая с Литвиновым, нарочно ни разу не взглянет
на него, как бы отказывая ему и в этой милостыне; или, наконец, возьмет книжку и уставится в нее, не читая, хмурится и кусает губы, а не то вдруг громко спросит у отца или у брата: как по-немецки"терпение"?
Упадышевский нежно любил меня и, с заботливостью матери, всякий день осматривал мое платье и постель, чистоту рук,
тетрадей и книг; он часто твердил мне, чтобы я всегда
смотрел в глаза Николаю Иванычу и ничего не возражал
на его замечания и выговоры; из любви к старику, я исполнял в точности его наставления.
— Вот это сыграйте, — сказал он, раскрывая
тетрадь Бетховена
на адажио сонаты quasi una fantasia. —
Посмотрим, как-то вы играете, — прибавил он и отошел с стаканом в угол залы.
— Вот что, Natalie, — сказал я, не глядя
на нее. — Позвольте мне взять все эти бумаги и тетрадки к себе наверх. Я там
посмотрю, ознакомлюсь и завтра скажу вам свое мнение. Нет ли у вас еще каких бумаг? — спросил я, складывая
тетради и листки в пачки.
Не
смотря на все возражения моего рассудка, дерзкая мысль сделаться писателем поминутно приходила мне в голову. Наконец не будучи более в состоянии противиться влечению природы, я сшил себе толстую
тетрадь с твердым намерением наполнить ее чем бы то ни было. Все роды поэзии (ибо о смиренной прозе я еще и не помышлял) были мною разобраны, оценены, и я непременно решился
на эпическую поэму, почерпнутую из Отечественной Истории. Не долго искал я себе героя. Я выбрал Рюрика — и принялся за работу.
Своим ровным, резким голосом она нанизывала фразу за фразой, строго покрикивая
на нерадивую, поминутно отстающую от подруг Машу Рыжову или
на маленькую, болезненную Чуркову, украшавшую то и дело чернильными кляксами свою
тетрадь, но при этом лицо ее все еще хранило то недавнее выражение радости, с которым она вошла объявить счастливую весть о выздоровлении Наташи, а глаза
смотрели мягче и добрее, каким-то совсем новым и непривычным им взглядом.
Елочка, только что усердно долбившая коринфский и дорийский стили, покорно захлопывает
тетрадь с лекциями и
смотрит на меня мечтательными глазами.
Мардарьев с благоговением
смотрел на занятие старика и
на самую
тетрадь, которую тот перелистывал, как бы чуя, что в ней его спасение.
Лицо его вдруг просияло. Он взял у меня из рук
тетрадь и
смотрел на нее, точно Володя
смотрит на игрушку.
От него желтели, как старая слоновая кость,
тетради и бумаги, разбросанные по столу, и нерешенная алгебраическая задача
на одной из них со своими ясными цифрами и загадочными буквами
смотрела так старо, так заброшенно и ненужно, как будто много скучных лет пронеслось над нею; желтело от него и лицо Павла, лежавшего
на кровати.
— А, это вы, — сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. — А я вот работаю, — сказал он, указывая
на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым
смотрят несчастливые люди
на свою работу.