Неточные совпадения
Требование, предъявленное мне, чтобы я оправдал ссылкой на тексты Священного
Писания свою идею о религиозном
смысле творчества человека, было непониманием проблемы.
Ее понимают в обычном
смысле культурного творчества, творчества «наук и искусств», творчества художественных произведений,
писания книг и прочее.
Мало кто уже дерзает писать так, как писали прежде, писать что-то, писать свое, свое не в
смысле особенной оригинальности, а в
смысле непосредственного обнаружения жизни, как то было в творениях бл. Августина, в
писаниях мистиков, в книгах прежних философов.
Признаться надлежит, скудости ради своей, язык наш на сказанное недостаточен весьма, и нужно для того, чтобы они неизвестные имена вещам в мозгу своем сооружали; или, если употребят древние, то испортят истинный
смысл, чего наипаче опасаемся в
писаниях священных в рассуждении их важности.
Если же все эти выражения должны иметь иносказательный
смысл и суть прообразы, то ведь мы знаем, что, во-первых, не все церковники согласны в этом, а, напротив, большинство настаивает на понимании священного
писания в прямом
смысле, а, во-вторых, то, что толкования эти очень многоразличны и ничем не подтверждаются.
Люди эти большею частью до такой степени, вследствие одурманения властью, потеряли представление о том, что есть то христианство, во имя которого они занимают свое положение, что все то, что есть в христианстве христианского, представляется им сектантством; всё же то, что в
писании как Ветхого, так и Нового Завета может быть перетолковано в
смысле антихристианском и языческом, они считают основанием христианства.
«Много ораторов и писателей, — говорит автор, — восстали против такого положения и старались доказать несправедливость непротивления и по здравому
смыслу и по
писанию; и это совершенно естественно, и во многих случаях эти писатели правы, — правы в отношении к лицам, которые, отказываясь от трудов военной службы, не отказываются от выгод, получаемых ими от правительств, но — не правы но отношению самого принципа «непротивления».
Уже современники читают его не иначе, как угадывая
смысл и цель его
писаний и комментируя и то и другое каждый по-своему; детям же и внукам и подавно без комментариев шагу ступить будет нельзя.
Я знаю, есть люди, которые в скромных моих
писаниях усматривают не только пагубный индифферентизм, но даже значительную долю злорадства, в
смысле патриотизма.
Бабка Авдотья, которая построила постоялый двор, была старой веры, ее же сын и оба внука (отцы Матвея и Якова) ходили в православную церковь, принимали у себя духовенство и новым образам молились с таким же благоговением, как старым; сын в старости не ел мяса и наложил на себя подвиг молчания, считая грехом всякий разговор, а у внуков была та особенность, что они понимали
писание не просто, а всё искали в нем (крытого
смысла, уверяя, что в каждом святом слове должна содержаться какая-нибудь тайна.
сейчас остановятся и скажут: что это за наземные беды? Уж не навозные ли? Подумают, что это слово выдумано Шихматовым; неправда, оно точно в этом
смысле употреблено в священном
писании. Ну что может быть лучше этих выражений...
Такое характерное смешение можно встретить в
писаниях оккультистов, для которых вообще не существует теургии в точном
смысле слова.
То, что пророк принимает от Бога, должно быть им творчески воплощено в слове, пересказано, и в этом
смысле и боговдохновенные
писания пророков есть все-таки род литературного творчества.
Эта мысль неоднократно выражалась в различении двоякого или даже троякого
смысла священного
писания:. буквального (что, собственно, и соответствует предмету научного изучения), аллегорического (
смысл коего хотя и прикрыт, но видим человеческому глазу) и таинственного, мистического, который открывается лишь при благодатном просветлении.
Поверила она, что плоть создана диаволом и потому всячески надо умерщвлять ее, поверила, что Священное
Писание есть ряд иносказаний и притчей, хоть и имеющих таинственный и спасительный
смысл.
И книжек вы не читаете, и насчет
писаний нет у вас никакого
смысла.
Она не увидела в Св.
писании предписаний о творчестве, а понятны для нее были прежде всего предписания и нормы, она не вникла в
смысл притч, не поняла призыва к человеческой свободе, хотела знать лишь откровенное, а не сокровенное.
И подбираются тексты священного
писания не для того, чтобы подтвердить прямой
смысл предписания Христа, а для того, чтобы доказать то, что можно и должно не исполнять его.
Аколуф скоро написал от патриарха правителю грамоту в этом
смысле и вручил это
писание послу вместе с букетом из белых роз и персидской сирени из патриаршего сада.