Неточные совпадения
— Большинство людей только ищет красоту, лишь немногие
создают ее, — заговорил он. — Возможно, что в
природе совершенно отсутствует красота, так же как в жизни — истина; истину и красоту
создает сам человек…
— Красота — распутна. Это, должно быть, закон
природы. Она скупа на красоту и потому,
создав ее, стремится использовать как можно шире. Вы что молчите?
— Женщины, которые из чувства ложного стыда презирают себя за то, что
природа,
создавая их, грубо наглупила. И есть девушки, которые боятся любить, потому что им кажется: любовь унижает, низводит их к животным.
— Я не виноват в том, что
природа создает девиц, которые ничего не умеют делать, даже грибы мариновать…
Германец по
природе метафизик, и свои физические орудия
создает он с метафизическим пафосом, он никогда не бывает наивно-реалистичен.
Такую же ошибку делали, когда совершали революцию во имя
природы; ее можно делать только во имя духа,
природа же, т. е. присущий человеку инстинкт,
создавала лишь новые формы рабства.
Казалось, что все злые духи собрались в одно место и с воем и плачем носились по тайге друг за другом, точно они хотели разрушить порядок, данный
природе, и
создать снова хаос на земле. Слышались то исступленный плач и стенания, то дикий хохот и вой; вдруг на мгновение наступала тишина, и тогда можно было разобрать, что происходит поблизости. Но уже по этим перерывам было видно, что ветер скоро станет стихать.
Если бы от
природы была во мне сила
создать что-нибудь маленькое новое в науке, я от этого чувства приобрел бы силу пересоздать науку.
Если наклонность не дана
природою или не развита жизнью независимо от намерений самого человека, этот человек не может
создать ее в себе усилием воли, а без влечения ничто не делается так, как надобно.
Природа любви-эроса очень сложная и противоречивая и
создает неисчислимые конфликты в человеческой жизни, порождает человеческие драмы.
Так бы оно могло быть, но холодные течения Охотского моря и льдины, которые плавают у восточного берега даже в июне, свидетельствуют с неумолимою ясностью, что когда
природа создавала Сахалин, то при этом она меньше всего имела в виду человека и его пользу.
Впрочем, сама
природа, казалось,
создала Зачатиевского для услуги.
Стоя почти исключительно на почве психологической, они думали, что человек сам собой, независимо от внешней
природы и ее тайн, при помощи одной доброй воли, может
создать свое конечное благополучие.
Правда. Это оттого, свинья, что когда
природа создавала тебя, то, создаваючи, приговаривала: не видать тебе, свинья, солнца красного!
Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью.
Природа так хорошо
создала его, что любовь матери и поклонение окружающих подействовали только на добрые его стороны, развили, например, в нем преждевременно сердечные склонности, поселили ко всему доверчивость до излишества. Это же самое, может быть, расшевелило в нем и самолюбие; но ведь самолюбие само по себе только форма; все будет зависеть от материала, который вольешь в нее.
Везде его преследует представление о какой-то фантастический еде, которая ему приличествует и которую он не может назвать, о какой-то женщине с диковинным секретом, за который он дорого бы заплатил, но который еще сама
природа покуда не догадалась
создать…
Передонов чувствовал в
природе отражения своей тоски, своего страха под личиною ее враждебности к нему, — той же внутренней и недоступной внешним определениям жизни во всей
природе, жизни, которая одна только и
создает истинные отношения, глубокие и несомненные, между человеком и
природою, этой жизни он не чувствовал.
Природа создала его в одну из тех минут благодатной тишины, когда из материнского ее лона на всех льется мир и благоволение. В эти краткие мгновения во множестве рождаются на свете люди не весьма прозорливые, но скромные и добрые; рождаются и, к сожалению, во множестве же и умирают… Но умные муниципии подстерегают уцелевших и, по достижении ими законного возраста, ходатайствуют об них перед начальством. И со временем пользуются плодами своей прозорливости, то есть бывают счастливы.
— Гм… Пожалуй, я не буду спорить. Но негодяй создан негодяем и не виноват, что
природа создала его именно негодяем, а нехорошо то, когда люди порядочные, то есть те, которые считают себя порядочными, знаются с негодяями. Скажи мне, кто твои друзья, и так далее.
— Если бы у меня были часы, — повторял он с особою убедительностью, — я показал бы ей, что нельзя ставить самовар целый час. Вот проклятая баба навязалась… Сколько она испортила крови моего сердца и сока моих нервов! Недаром сказано, что господь
создал женщину в минуту гнева… А Федосья — позор натуры и ужас всей
природы.
Мы благодарим, потому что мы благодарны по самой
природе, потому что наши предания, заветы наших отцов, наше воспитание, правила, внушенные нам с детства, — все, en un mot, [одним словом.]
создало нас благодарными…»
Малейший штрих здесь блещет неувядаемой красотой: так в состоянии творить толы, одна
природа, которая из линий и красок
создает смелые комбинации и неожиданные эффекты.
Беркутов. Нет, на это имение, ну и на Евлампию Николаевну, разумеется. Сколько удобств, сколько доходных статей, какая красивая местность. (Указывая в дверь.) Погляди, ведь это роскошь! А вон, налево-то, у речки, что за уголок прелестный! Как будто сама
природа создала.
Мысль, что
природа не
создала его для взаимной страсти, избавила его от самонадеянности и притязаний самолюбия, что придавало редкую прелесть обращению его с женщинами.
Нам скажут: «архитектура
создает новое, не существовавшее в
природе, она совершенно переделывает свой материал...
Все, что он
создал до сих пор, прекрасно, ново и необыкновенно, а то, что
создаст он со временем, когда с возмужалостью окрепнет его редкий талант, будет поразительно, неизмеримо высоко, и это видно по его лицу, по манере выражаться и по его отношению к
природе.
К чему служили мои детские мечты? разве есть необходимость предчувствовать напрасно? будучи ребенком, я часто, под влиянием светлого неба, светлого солнца, веселой
природы,
создавала себе существа такие, каких требовало мое сердце; они следовали за мною всюду, я разговаривала с ними днем и ночью; они украшали для меня весь мир.
Они или вместо живого изображения дают нам общие фразы, которые всегда скучны, или, не чувствуя поэзии в простоте и естественности явления, которое берутся изображать, прибегают к преувеличениям и украшениям,
создавая чудовищные, неестественные образы, каких нет и не может быть в
природе.
Бледные девы Севера не поверят этому; они не знают этого ада страстей, привыкнувшие к своим мечтам о духовном, о небе, то есть не о настоящем небе, а о том, которое они
создали себе для бегства от скупой и туманной
природы.
«А не могла ль, — заметил я, —
природаПодобие чудовища
создать,
Как
создает она иного рода...
Воскрешение, как и рождение, есть творческий акт Божьего всемогущества, которым возвращается душе усопшего животворящая ее сила, способность
создать для себя, соответственно своей
природе, тело; оно есть излияние животворящей силы Божией на человеческую душу, т. е. акт теургический.
Столь же в бемовском духе развито и следующее объяснение мирового зла и несовершенства из божественной полноты: «На вопрос, почему Бог не
создал всех людей таким образом, чтобы они руководствовались одним только разумом, у меня нет другого ответа, кроме следующего: конечно, потому что у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей; или, прямее говоря, потому, что законы
природы его настолько обширны, что их было достаточно для произведения всего, что только может представить себе бесконечный ум» (ib., 62)134.].
Одно для него стоит твердо, именно, что художник творит красоту наряду с
природой, а до известной степени, и вопреки
природе; он
создает свой собственный мир красоты в пределах своего искусства.
«Наша мысль, в своей чисто логической форме, не способна представить себе действительную
природу жизни, — говорит Бергсон. — Жизнь
создала ее в определенных обстоятельствах для воздействия на определенные предметы; мысль — только проявление, один из видов жизни, — как же может она охватить жизнь?.. Наш ум неисправимо самонадеян; он думает, что по праву рождения или завоевания, прирожденно или благоприобретено, он обладает всеми существенными элементами для познания истины».
Борясь с необходимостью
природы, человек
создал цивилизацию, воздух которой удушлив, нормы которой не дают свободы движения.
Дух в своей борьбе
создает научное знание о
природе,
создает технику и экстериоризируется, объективируется, попадая в рабскую зависимость от собственной экстериоризации и объективации.
Человек, коллективный человек борется против порабощающей его и угрожающей ему стихийной
природы, гуманизирует окружающую его природную среду,
создает орудия борьбы, которые стоят между нами и
природой, переходит в роковую действительность техники, цивилизации, разума, от которых ставит в зависимость свою судьбу.
— Ну, да (ja wohl)! В этом и ужас.
Создавали культуру, науку, покоряли
природу, — и все для того, чтобы превратить Европу в дикую пустыню, и людей — в зверей. Какой позор (welcher Unfug)! И вдруг русские: не хотим! Довольно! Molodtzi rebiata! И с любовью он оглядывал красноармейцев за соседним столиком, евших с заломленными на затылок фуражками.
Всякая попытка со стороны тварного существа
создать существо, лицо ведет лишь к созданию автомата, мертвого механизма [Гениальный роман Вилье де Лиль-Адана «L’Eve future», насыщенный глубокими мыслями, изобличает демоническую
природу творчества существа, в котором организм подменяется механизмом.
Любя науки и
природу, как страстный юноша, с чувствами свежими, как жизнь, развернувшаяся в первый день творения, он чуждался большого света, в котором не находил наук,
природы и себя, и потому
создал для себя свой, особенный, мир, окружил себя своим обществом греков и римлян, которых был страстный поклонник.
Природа странно
создала меня: в те лета, когда другие рвут играючи цветы на лугу жизни, я бегал детских игр, я уж задумывался и, тревожимый непонятным чувством, искал чего-то, сам не зная чего.
Он остался один. От
природы робкий и нерешительный, он растерялся и смотрел вслед удалявшейся тетки глазами, полными слез. Он знал, что теперь разрыв между ним и ей окончательный; как знал также, что Глафира Петровна не постесняется на самом деле принять всевозможные меры, чтобы расстроить его женитьбу. Она имела влияние и вес не только в Москве, но и в Петербурге, и мало ли препятствий можно
создать, имея такие, как она, связи, и такое настойчивое, твердое желание. Надо будет с ней бороться. Но как?
Злая
природа создает социализм.
Ни страх минувшей опасности, ни оскорбление, которое он должен был почувствовать, когда ему хотели заплатить червонец, как за акробатское представление, ни мой дорогой подарок, стоимость которого далеко превосходила ценность трехсот червонцев, — ничто не заставило его чувствовать себя иным, чем
создала его благородная
природа.