Неточные совпадения
Он издавна привык думать, что идея — это форма организации фактов, результат механической деятельности
разума, и уверен был, что основное человеческое коренится в таинственном качестве, которое
создает исключительно одаренных людей, каноника Джонатана Свифта, лорда Байрона, князя Кропоткина и других этого рода.
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического
разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот
разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам
создал и
создает…
«Это и есть — моя функция? — спросил он себя. — По Ламарку — функция
создает орган. Органом какой функции является человек, если от него отнять инстинкт пола? Толстой прав, ненавидя
разум».
Единодушье и
разумВсюду дадут торжество,
Да не придут они разом,
Вдруг не
создашь ничего, —
Красноречивым воззваньем
Не разогреешь рабов,
Не озаришь пониманьем
Темных и грубых умов.
Словом, вера не обрекает на спячку или бездействие за ненадобностью, не берет под подозрение философствующий
разум, но ставит ему свою задачу,
создает особый стимул для деятельности.
Столь же в бемовском духе развито и следующее объяснение мирового зла и несовершенства из божественной полноты: «На вопрос, почему Бог не
создал всех людей таким образом, чтобы они руководствовались одним только
разумом, у меня нет другого ответа, кроме следующего: конечно, потому что у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей; или, прямее говоря, потому, что законы природы его настолько обширны, что их было достаточно для произведения всего, что только может представить себе бесконечный ум» (ib., 62)134.].
И потому есть величайшее чудо, совершенное вечностью, именно то, что вечное
создало их воплощенными духами, чего не объемлет
разум и не принимает смысл, и это нам недоступно для исследования (nicht ergründlich).
Сказать «прости» собственному телу и
создать высшее тело, пересоздать великий
разум, творящий наше жизнеощущение и наше «я»…
Чего он хотел, так это цельности: он боролся с разрозненностью
разума, чувственности, чувства, воли, он дисциплинировал себя в нечто цельное, он
создал себя.
Будущее, которое революция претендует
создавать, всегда есть рациональное будущее, в будущем должен восторжествовать
разум.
Человек, коллективный человек борется против порабощающей его и угрожающей ему стихийной природы, гуманизирует окружающую его природную среду,
создает орудия борьбы, которые стоят между нами и природой, переходит в роковую действительность техники, цивилизации,
разума, от которых ставит в зависимость свою судьбу.
Так дух свободы, разоряя
Вознесшейся неволи гнет,
В градах и селах пролетая,
К величию он всех зовет,
Живит, родит и
созидает,
Препоны на пути не знает,
Вождаем мужеством в стезях;
Нетрепетно с ним
разум мыслит,
И слово собственностью числит,
Невежства что развеет прах.
— Ах, владыко, да как же на нее не полагаться: тайны-то уже там очень большие творятся — вся благодать оттуда идет: и материно молоко детопитательное, и любовь там живет, и вера. Верь — так, владыко. Там она, вся там; сердцем одним ее только и вызовешь, а не
разумом.
Разум ее не
созидает, а разрушает: он родит сомнения, владыко, а вера покой дает, радость дает… Это, я тебе скажу, меня обильно утешает; ты вот глядишь, как дело идет, да сердишься, а я все радуюсь.