Неточные совпадения
Вдруг, в последнем письме,
Соня написала, что он заболел весьма серьезно и
лежит в госпитале, в арестантской палате…
— Кого хотите! Пусть кто хочет, тот и обыскивает! — кричала Катерина Ивановна, —
Соня, вывороти им карманы! Вот, вот! Смотри, изверг, вот пустой, здесь платок
лежал, карман пустой, видишь! Вот другой карман, вот, вот! Видишь! Видишь!
— Кстати,
Соня, это когда я в темноте-то
лежал и мне все представлялось, это ведь дьявол смущал меня? а?
Лежал я тогда… ну, да уж что!
лежал пьяненькой-с, и слышу, говорит моя
Соня (безответная она, и голосок у ней такой кроткий… белокуренькая, личико всегда бледненькое, худенькое), говорит: «Что ж, Катерина Ивановна, неужели же мне на такое дело пойти?» А уж Дарья Францовна, женщина злонамеренная и полиции многократно известная, раза три через хозяйку наведывалась.
— Я так и знал, что ты так примешь,
Соня, — проговорил он. Так как мы все встали при входе его, то он, подойдя к столу, взял кресло Лизы, стоявшее слева подле мамы, и, не замечая, что занимает чужое место, сел на него. Таким образом, прямо очутился подле столика, на котором
лежал образ.
Соня.
Лежи и слушай! Кончим мы с ним наши науки и будем жить дружно, ярко, хорошо! Нас будет четверо, мама, четверо смелых, честных людей!..
Соня. Ш-ш!
Лежи спокойно…
Расчеты тети
Сони на действие свежего воздуха, на перемещение в карету нисколько не оправдались; затруднения только возросли. Верочка,
лежа на ее коленях, продолжала, правда, рыдать, по-прежнему вскрикивая поминутно: «Ай, мальчик! Мальчик!!» — но Зизи стала жаловаться на судорогу в ноге, а Паф плакал, не закрывая рта, валился на всех и говорил, что ему спать хочется… Первым делом тети, как только приехали домой, было раздеть скорее детей и уложить их в постель. Но этим испытания ее не кончились.
— Нет, мама, я лягу тут на полу, — сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стоны адъютанта послышались из открытого окна явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи и графиня видела, как тонкая шея ее тряслась от рыданий и билась о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей
лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с
Соней.
Вернувшись поздно вечером,
Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящую на диване. На столе подле нее
лежало открытое письмо Анатоля.
Соня взяла письмо и стала читать его.
Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе
лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа
Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Действительно,
Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его,
лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками.
—
Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой! как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… — заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения
Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно
лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Графиня
лежала на кресле, странно-неловко вытягиваясь, и билась головой об стену.
Соня и девушки держали ее за руки.
Я видела, что он
лежит на постели, — говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, — и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, — говорила
Соня, убеждаясь по мере того, как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда.