Неточные совпадения
Потом Самгин погасил лампу, лег в постель, — тогда вокруг него
стало еще более тихо,
пусто и обидно.
Мне
стало скучно и как-то грустно-пусто; я, однако, долго не хотел уходить и вернулся поздно, не увидав ее более.
Отец решил как-то, что мне и младшему брату пора исповедываться, и взял нас с собой в церковь. Мы отстояли вечерню. В церкви было почти
пусто, и по ней ходил тот осторожный, робкий, благоговейный шорох, который бывает среди немногих молящихся. Из темной кучки исповедников выделялась какая-нибудь фигура,
становилась на колени, священник накрывал голову исповедующегося и сам внимательно наклонялся… Начинался тихий, важный, проникновенный шопот.
—
Пусто стало, — говорила дрожащим голосом Полинька, относя к комнате внутреннюю пустоту своей нежной натуры, у которой смерть отняла последний предмет необходимой живой привязанности.
И
стало место это опять
пусто, только слышал он, как некто вблизи его сказал:"Подождем мало, теперь еще не время"…
Не поверил я, что закройщица знает, как смеются над нею, и тотчас решил сказать ей об этом. Выследив, когда ее кухарка пошла в погреб, я вбежал по черной лестнице в квартиру маленькой женщины, сунулся в кухню — там было
пусто, вошел в комнаты — закройщица сидела у стола, в одной руке у нее тяжелая золоченая чашка, в другой — раскрытая книга; она испугалась, прижала книгу к груди и
стала негромко кричать...
Кончив «представление», я чувствовал себя легко, точно сбросил ношу, тяготившую меня; на полчаса, на час в голове
становилось приятно
пусто, а потом снова казалось, что голова у меня полна острых, мелких гвоздей, они шевелятся там, нагреваются.
Вдруг послышался грохот, — разбилось оконное стекло, камень упал на пол, близ стола, где сидел Передонов. Под окном слышен был тихий говор, смех, потом быстрый, удаляющийся топот. Все в переполохе вскочили с мест; женщины, как водится, завизжали. Подняли камень, рассматривали его испуганно, к окну никто не решался подойти, — сперва выслали на улицу Клавдию, и только тогда, когда она донесла, что на улице
пусто,
стали рассматривать разбитое стекло.
— Какое наше веселье? Идёшь ночью — темно,
пусто и охоты нет идти куда идёшь, ну жутко, знаешь,
станет и закричишь, запоёшь, в окно стукнешь чьё-нибудь, даже и не ради озорства, а так, — есть ли кто живой? Так и тут: не сам по себе веселишься, а со скуки!
Ночами, чувствуя, что в сердце его, уже отравленном, отгнивает что-то дорогое и хорошее, а тело горит в бурном вожделении, он бессильно плакал, — жалко и горько было сознавать, что каждый день не даёт, а отнимает что-то от души и
становится в ней
пусто, как в поле за городом.
Если б хоть раз поговорил он с женою, хоть раз обошелся с нею ласково, Дуня, подавив в себе остаток девичьего чувства, привела бы ему еще другое доказательство их связи: авось-либо перестал бы он тогда упрекать ее, пожалел бы ее; авось помягче
стало бы тогда его сердце, которое не столько было злобно, сколько
пусто и испорчено.
Не я один, но и граф Твэрдоонто это заметил."Когда я был у кормила, — говорил он мне, — то покуда не издавал циркуляров об голоде — все по горло были сыты; но однажды нелегкая дернула меня сделать зависящее по сему предмету распоряжение — изо всех углов так и полезло! У самого последнего мужика в брюхе
пусто стало!"
— Погоди… — хрипящим голосом сказал Фома, не глядя на него. — Погоди… отдохну… Языка вы мне не связали… — Но Фома уже понимал, что больше он ничего не может ни сделать, ни сказать. И не потому не может, что связали его, а потому, что сгорело в нем что-то и — темно,
пусто стало в душе…
Анна Михайловна вернулась домой довольно спокойной — даже она сама не могла надивиться своему спокойствию. Она хлопотала в магазине, распоряжалась работами, обедала вместе с m-lle Alexandrine, и только к вечеру, когда начало темнеть, ей
стало скучнее. Она вошла в комнату Даши —
пусто, вошла к Долинскому — тоже
пусто. Присела на его кресле, и невыносимая тоска, словно как нежнейший друг, так и обняла ее из-за мягкой спинки. В глазах у Анны Михайловны затуманилось и зарябило.
Я
стал смотреть вперед; вижу в стороне казачий ведет [ближайший к неприятелю конный караул.], но вдали не блестят штыки моих солдат: все
пусто и по всему валу до самой рощи не видно ни души.
По-видимому, она ждала, что ее встретят, и оглядывалась по сторонам. Поезд таял в темноте, красная звездочка в конце его
становилась все меньше. Кругом было
пусто. А я сидел в глубине беседки, боясь пошевелиться.
Улыбался умильно и ждал. Но было
пусто и в душе и вокруг. И не возвращался тихий и скорбный образ. Вспоминались ненужно и мучительно восковые горящие свечи, поп в рясе, нарисованная на стене икона, и как отец, сгибаясь и разгибаясь, молится и кладет поклоны, а сам смотрит исподлобья, молится ли Васька, не занялся ли баловством. И
стало еще страшнее, чем до молитвы.
На полу кухни дымились поленья дров, горела лучина, лежали кирпичи, в черном жерле печи было
пусто, как выметено. Нащупав в дыму ведро воды, я залил огонь на полу и
стал швырять поленья обратно в печь.
Я и был поражен… но со всем тем мой смущенный детский взор заметил тотчас многое: он заметил, как Слёткин, проворно и робко, словно краденую вещь, швырнул в сторону ружье, как он и жена его оба мгновенно
стали предметом хотя безмолвного, но общего отчуждения, как сделалось
пусто вокруг них…
Иногда от таких его речей
становилось мне
пусто и жутко, и готов я был спросить его...
Дрожь ее сообщилась и ему. Он взглянул еще раз на кресло, которое уже было
пусто, почувствовал вдруг слабость в руках и ногах, испугался и
стал одеваться.
Мы въехали в деревню и скоро остановились у ворот замка. Я велел людям слезть и в сопровождении унтер-офицера вошел в дом. Всё было
пусто. Пройдя несколько комнат, я был встречен самим графом, дрожащим и бледным, как полотно. Я объявил ему мое поручение, разумеется он уверял, что у него нет оружий, отдал мне ключи от всех своих кладовых и, между прочим, предложил завтракать. После второй рюмки хереса граф
стал просить позволения представить мне свою супругу и дочерей.
«Ах, чтоб те
пусто было!» Ну все же спорить не
стали, потому что он старый бродяга. И притом сами видим, что не дело и мы затеяли: в первый-то день побольше уйти надо — тут не до отдыху.
И
стало черно в глазах его и
пусто в душе его, и выронил он флаг. Но не упало кровавое знамя на землю: чья-то рука подхватила его и подняла высоко навстречу подходящему поезду. Машинист увидел его, закрыл регулятор и дал контрпар. Поезд остановился.
Но вот всенощная окончилась, все тихо разошлись, и
стало опять темно и
пусто, и наступила та самая тишина, какая бывает только на станциях, одиноко стоящих в поле или в лесу, когда ветер подвывает и ничего не слышно больше и когда чувствуется вся эта пустота кругом, вся тоска медленно текущей жизни.
Уехала Манефа в Осиповку, и в обители
стало тихо и
пусто. Не суетятся матери вкруг игуменьиной «стаи» в ожиданье Манефиных распорядков по хозяйству, не раздается веселых криков Фленушки; все почти молодые белицы на сорочины уехали, остались пожилые старицы да с утра до ночи копавшиеся в огороде чернорабочие трудницы. Хоть Марье Гавриловне давно уже постыла обитель и на думах ее было не обительское, однако ж и ей
стало скучней и грустней против прежнего, когда вокруг нее все затихло.
Слова сыпались, как мелкие горошины, — ровные, круглые и сухие. На душе сразу
стало сухо и
пусто. Токарев слушал, стараясь изобразить на лице внимание. Таня села к окну и
стала читать. А Ольга Петровна со своими растерянными, странно-голубыми глазами продолжала высыпать свое восхищение от книжки.
Город унылый и думы унылые…
Целую ночь я сегодня не спал.
Старые образы, образы милые
Вновь пробудились с чарующей силою,
Вновь я безумно всю ночь промечтал.
Нынче проснулся, — досадно и больно.
Вновь прикоснулась насмешка уж к ним.
Слезы к глазам приступают невольно,
Пусто и в мыслях и в сердце… Довольно!
Сам уж себе
становлюсь а смешным.
Не умом я понял. Всем телом, каждою его клеточкою я в мятущемся ужасе чувствовал свою обреченность. И напрасно ум противился, упирался, смотря в сторону. Мутный ужас смял его и втянул в себя. И все вокруг втянул. Бессмысленна
стала жизнь в ее красках, борьбе и исканиях. Я уничтожусь, и это неизбежно. Не через неделю, так через двадцать лет. Рассклизну, начну мешаться с землей, все во мне начнет сквозить,
пусто станет меж ребрами, на дне пустого черепа мозг ляжет горсточкою черного перегноя…
Год-от перерода минет, на хлеб
станет цена хорошая, промыслы поднимутся, глядишь — справился мужик: скотом обзавелся, сбруей, и в мошне не
пусто стало.
А тут с первых его слов она почувствовала бесповоротно, что прежний Гаярин действительно умер. И вдруг ей
стало тошно,
пусто, точно она в гробу лежит, живым покойником, засыпанным землей.
Порою казалось, что кто-то, быть может, сам Норден, отчаянно борется с воспоминаниями и делает так, чтоб все было
пусто; но чем шире разевала рот пустота, тем осязательнее
становились изгнанные воспоминания, убитые образы, содранные следы.
Минута черного молчания — далекий, тихо сверкающий, загадочный, как зарница, женский смех, — и стихло все, и тяжелая тьма словно придавила идущих.
Стало мертвенно-тихо и
пусто, как в пустом пространстве, на тысячу верст над землей. Жизнь прошла мимо со всеми ее песнями, любовью и красотой — прошла в эту июльскую темную ночь.