Неточные совпадения
Кроме того,
старый Стремов, один из влиятельных людей Петербурга, поклонник Лизы Меркаловой, был по службе
враг Алексея Александровича.
— Митя чувствует демос личным своим
врагом. Мы,
старые дворяне, гораздо более терпимы, чем современная молодежь…
И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный
враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет — и к Десне
Проворно мчится на коне.
Согбенный тяжко жизнью
старой,
Так оный хитрый кардинал,
Венчавшись римскою тиарой,
И прям, и здрав, и молод стал.
О, он не в великолепных кардинальских одеждах своих, в каких красовался вчера пред народом, когда сжигали
врагов римской веры, — нет, в эту минуту он лишь в
старой, грубой монашеской своей рясе.
В протестантской Германии образовалась тогда католическая партия, Шлегель и Лео меняли веру,
старый Ян и другие бредили о каком-то народном и демократическом католицизме. Люди спасались от настоящего в средние века, в мистицизм, — читали Эккартсгаузена, занимались магнетизмом и чудесами князя Гогенлоэ; Гюго,
враг католицизма, столько же помогал его восстановлению, как тогдашний Ламенне, ужасавшийся бездушному индифферентизму своего века.
В
старом режиме стража тюрьмы состояла из довольно добродушных русских солдат, которые видели в заключенных не «
врагов народа», а
врагов правительства, начальник тюрьмы управлял патриархально, если не был особенным зверем, что, конечно, случалось.
Отдел благоустройства МКХ в 1926 году привел Китайгородскую стену — этот памятник
старой Москвы — в тот вид, в каком она была пятьсот лет назад, служа защитой от набегов
врага, а не тем, что застали позднейшие поколения.
Одним словом, дело не склеилось, хотя непоколебимая уверенность
старого штейгера повлияла на недоверчивого Оникова. А кто его знает, может все случиться, чем
враг не шутит! Положим, этот Зыков и сумасшедший человек, но и жильное дело тоже сумасшедшее.
На зимних работах опять проявилось неуклонное бдение
старого штейгера Зыкова, притеснявшего старателей всеми мерами и средствами, как своих заклятых
врагов.
Губернатор, человек
старого закала, только улыбнулся в ответ, присовокупив, что хотя подобные слухи и распространяются
врагами отечества, но что верить им могут только люди, не понимающие истинных потребностей России.
В мирное время управители-князьки были заняты мелкими междоусобиями, личными счетами и копеечными интригами; подкопаться под
врага, подставить ножку при удобном случае своему приятелю, запустить шпильку, отплатить за
старую обиду, — из этих мелочей составлялся почти безвыходный круг, в котором особенно деятельное участие принимали женщины.
Два брата, дружные между собой, оба сражаются со
врагом: один
старый уже, хотя не очень образованный, но храбрый воин, и другой молодой, но тоже молодец…
Кроме своей газеты и «Московского листка», благодаря
старому знакомству с Н.И. Пастуховым, цензор С.И. Соколов все остальные газеты считал вредными, а сотрудников их —
врагами отечества.
Мы вам не
враги, отнюдь нет, мы вам говорим: идите вперед, прогрессируйте, даже расшатывайте, то есть всё
старое, подлежащее переделке; но мы вас, когда надо, и сдержим в необходимых пределах и тем вас же спасем от самих себя, потому что без нас вы бы только расколыхали Россию, лишив ее приличного вида, а наша задача в том и состоит, чтобы заботиться о приличном виде.
Город истратил на украшения и на торжество часть хозяйственных сумм, что еще подлило масла в огонь, так как единодейственники Парана мгновенно оклеветали
врагов; те же, при взаимном наступательном громе, вытащили из-под сукна
старые, неправильно решенные в пользу Парана дела.
Можно было подумать, что
старый брагинский дом охвачен огнем и Татьяна Власьевна спасала от разливавшегося пожара последние крохи. Она заставила и Нюшу все прибирать и прятать и боязливо заглядывала в окна, точно боялась, что вот-вот наедут неизвестные
враги и разнесут брагинские достатки по перышку. Нюша видела, что бабушка не в своем уме, но ничего не возражала ей и машинально делала все, что та ее заставляла.
Сестра продолжала и закончила постройку с тою же быстротою, с которой он вел ее, а когда дом был совершенно отстроен, первым пациентом вошел в пего ее брат. Семь лет провел он там — время, вполне достаточное для того, чтобы превратиться в идиота; у него развилась меланхолия, а сестра его за это время
постарела, лишилась надежд быть матерью, и когда, наконец, увидала, что
враг ее убит и не воскреснет, — взяла его на свое попечение.
Они ожесточенно ищут своего
врага, готовы напуститься на самого невинного, на какого-нибудь Кулигина; но нет ни
врага, ни виновного, которого могли бы они уничтожить: закон времени, закон природы и истории берет свое, и тяжело дышат
старые Кабановы, чувствуя, что есть сила выше их, которой они одолеть не могут, к которой даже и подступить не знают как.
Он кончил писать и встал. У меня еще оставалось время. Я торопил себя и сжимал кулаки, стараясь выдавить из своей души хотя каплю прежней ненависти; я вспоминал, каким страстным, упрямым и неутомимым
врагом я был еще так недавно… Но трудно зажечь спичку о рыхлый камень.
Старое грустное лицо и холодный блеск звезд вызывали во мне только мелкие, дешевые и ненужные мысли о бренности всего земного, о скорой смерти…
Чтобы не говорили
враги мои лютые: вот, мол,
старый дурак, теперь кается; да и вы, сударыня, помните, меня предостерегали: локтя, мол, своего не укусишь!
«Мильон терзаний» и «горе!» — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места
врагов. Фамусов ничего не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами
старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его под рукой, вскользь, сумасшедшим.
Ротмистр думал о том, что скоро и на месте
старого дома начнут строить. Сломают и ночлежку. Придется искать другое помещение, а такого удобного и дешевого не найдешь. Жалко, грустно уходить с насиженного места. Уходить же придется только потому, что некий купец пожелал производить свечи и мыло. И ротмистр чувствовал, что если б ему представился случай чем-нибудь хоть на время испортить жизнь этому
врагу — о! с каким наслаждением он испортил бы ее!
В противоположность им выведено три старика: Л. Н. Рокотов, пристрастный друг старины, ожесточенный
враг новизны; М. П. Прокудин, также осуждающий нововведения и хранящий
старые обычаи, но без ожесточения; читатель чувствует, что этот добрый старик, способный оценить хорошее в противной ему новизне, способен сделать уступки и сделает их со временем; наконец, третий, Д. Н. Загоскин, дядя Симского, уже добровольно уступивший новым мыслям и новому порядку вещей, обривший бороду и надевший немецкое платье, несмотря на вопли его окружающих и на сокрушение своей жены, которая, сказать правду, рассуждает в этом случае гораздо дельнее и логичнее своего супруга.
Он вдруг сознавал свое настоящее положение, вдруг стал понимать, что он одинок и чужд всему миру, один в чужом углу, меж таинственных, подозрительных людей, между
врагов, которые все собираются и шепчутся по углам его темной комнаты и кивают старухе, сидевшей у огня на корточках, нагревавшей свои дряхлые,
старые руки и указывавшей им на него.
Но горе мне, моя полевая нагидочка, [Нагидочка — цветок.] моя перепеличка, моя ясочка, что проживу я остальной век свой без потехи, утирая полою дробные слезы, текущие из
старых очей моих, тогда как
враг мой будет веселиться и втайне посмеиваться над хилым старцем…
Иван Михайлович. Лучше не лучше, а надо. Вон Катенька с Анатолием Дмитричем считают меня и консерватором и ретроградом, а я сочувствую всему. Прорвется
старое — нельзя, а сочувствую. Вон молодое поколенье-то наше растет. И Любочка замуж выйдет за этого ли, за другого, а не за нашего брата, а за нового современного человека, и Петруша уже растет не в тех понятиях. Что же, мне не
врагом же быть своих детей! Где он, Петя-то? С учителем, верно?
Вот ведь маху-то дали, — просто беда!» Она все молчит, а он все глядит на нее, как на своего
врага жестокого, да приговаривает иной раз с усмешкою: «Жгуча крапива родится, да уварится!» Она сохла и чахла от его попреков; да ему и самому нелегко было жить так:
постарел он, сморщился, веселость свою потерял, усмешка стала у него язвительная, да слова такие едкие и злобные…
— Вспомянуть бы вам, отцы, матери, вспомянуть бы вам лета древние и
старых преподобных отец!.. Почитать бы вам письма Аввакума священномученика, иже с самим волком Никоном мужески брань сотворил… Вельми похваляет он самовольное сожжение за Христа и за древлее благочестие… Сам сый в Пустозерске сожженный, благословляет он великим благословением себя и обители свои сожигать, да не будем яты
врагом нечестивым!.. Тако глаголет: «Блажен извол сей о Господе!.. Самовольнии мученицы Христови!..»
Борьба с половой похотью — самая трудная борьба, и нет положения и возраста, кроме первого детства и самой глубокой старости, когда человек был бы свободен от нее. И потому взрослому и не
старому еще человеку, как мужчине, так и женщине, надо всегда быть настороже против
врага, выжидающего только удобного случая нападения.
Думали сначала на цыган или на поляков, но ни цыган, ни поляков нигде не видали; потом падала мысль на поводырей слепого Нефеда, которые курили трубку, но Нефед и его слепой товарищ и их поводыри, оказалось, «пели Лазаря», где-то далеко у чудотворца на празднике, и тогда староста Дементий — старовер и
враг курения — подал мысль, что не виновен ли в этом кто-нибудь из молодых «трубокуров», и это первое подозрение Дементий обобщил с другими известными ему подозрениями насчет маленькой солдатки Наташки — шустрой бабенки с огромным renommée [Репутация(франц.),] всесветной куртизанки, из-за которой в деревне было много беспорядка не только между молодыми людьми, но и между
старыми.
Там живет
старый наиб, второй мой дедушка, бек-Мешедзе, отец моего отца, но
враг нашей семьи.
«Да, да, да, — мысленно проговорил себе Иосаф Платонович, остановившись на минуту пред темными стеклами балконной двери. — Да, и Бодростина, и Горданов, это все свойственники… Свойство и дружество!.. Нет, друзья и вправду, видно, хуже
врагов. Ну, да еще посмотрим, кто кого?
Старые охотники говорят, что в отчаянную минуту и заяц кусается, а я хоть и загнан, но еще не заяц».
— Я не слыхал, что «все это» давно было опровергнуто в Западной Европе, a Zweikindersystem тут ни при чем. Это —
старая истина, которая не может быть опровергнутой. «Я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее. И
враги человека — домашние его», — сказал Иисус…
Но наше счастье длилось недолго. Прошло всего несколько месяцев после того блаженного дня, как вдруг моя бедная дорогая мама тяжко заболела и скончалась. Говорят, она зачахла от тоски по родному аулу, который не могла даже навещать, боясь оскорблений со стороны фанатиков-татар и непримиримого
врага ее —
старого муллы.
Он много говорил тогда о своем друге Годефруа Кавеньяке, брате временного диктатора, которого он считал одним из величайших граждан своей родины. И в его тоне слышны были еще ноты раздражения.
Старые счеты с своими сверстниками,
врагами или лжедрузьями, еще не улеглись в его душе.
Лица девушек — есть совсем юные — рдеют… И они стоят за дорогие вольности университета. И они знают, кто
враг и кто друг этих
старых, честных и выносливых стен, где учат одной только правде, где знают заботу, но не о хлебе едином.
Позавидовал
враг рода человеческого. Подосадовал треклятый, глядя на новые порядки в Заборье. И вложил в стихшую душу князя Алексея Юрьича помысл греховный, распалил
старого сластолюбца бесовскою страстью… Стал князь сноху на нечистую любовь склонять. В ужас княгиня пришла, услыхавши от свекра гнусные речи… Хотела образумить, да где уж тут!.. Вывел окаянный князя на стару дорогу…
Вследствие этого
старые счеты были отложены в сторону, прежние
враги соединились, и против Пруссии составилась могущественная коалиция.
Все равно — что бы они ни нашли в этих
старых залах, уже тесных для такой"уймы"студенчества, крылатые слова или мертвечину, самобытные идеи или параграфы учебников — нужды нет! — они тут только стряхнут с себя ненавистную узду гимназической муштры, здесь только почуют себя в огромной семье сверстников, здесь только будут знать — за что стоять, чего ждать от жизни, кто друг, кто
враг; здесь только идейные течения захватят их и потребуют не одних слов, а и личной расплаты…
— Клевета и злословие — естественные спутники добродетели на земле… — отвечал, вздыхая и опустив глаза в землю, аббат. — Мы, иезуиты, поборники
старых порядков, стражи Христовой церкви и охранители монархических начал. При теперешнем настроении умов, зараженных зловредным учением якобинцев, естественно, мы не можем встречать повсюду никого иного, как злейших
врагов.
Столкновение
старого, черного, закостенелого суеверного христианства новым, белым христианством изображено в лице отца Ферапонта,
врага Зосимы.
И вот для этого благой памяти
старый полковник наскочил с хлопьятами и разорил жидовский дом, а потом и самого жида выгнал из Перегуд и разметал его «бебехи», чтобы не было тут того подлого и духу жидовского, «бо выбачайте, все жиды одинаково суть
враги рода христианского».
С тех пор, как смерть смежила вежди и восторженные уста батюшки Мины Силыча, в
Старом Городе не было человека, который пользовался бы такою популярностью, какою пользуется там в это время очень скромный человек, обработавший бесплодную почву ныне плодоносного городского острова. Человек этот происходил от колена самых яростнейших
врагов Кочетова, от колена купца Деева; но не род и не порода, а жизнь этого человека и его история дали ему его настоящую известность.