Должно быть, мой возглас был достаточно красноречив, а глаза, открыто смотревшие прямо в глаза деда, подтверждали искренность моего негодования, потому что по лицу
старого горца скользнула чуть приметная, неуловимая, как змейка, улыбка.
Неточные совпадения
Жизнь обитателей передовых крепостей на чеченской линии шла по-старому. Были с тех пор две тревоги, на которые выбегали роты и скакали казаки и милиционеры, но оба раза
горцев не могли остановить. Они уходили и один раз в Воздвиженской угнали восемь лошадей казачьих с водопоя и убили казака. Набегов со времени последнего, когда был разорен аул, не было. Только ожидалась большая экспедиция в Большую Чечню вследствие назначения нового начальника левого фланга, князя Барятинского.
Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы
горцев; но удержали и там, во всей прежней чистоте, русский язык и
старую веру.
Небольшое зальце было убрано весьма просто, кое-какая сборная мебель, кисейные занавески,
старые клавикорды, а по стенам портреты Ермолова, Паскевича, Воронцова и две литографии, изображающие подвиги простых русских солдатиков: умирающего рядового, который передает товарищу спасенное им полковое знамя, да другого, такого же точно солдата, с дымящимся фитилем пред пороховым погребом, в то время, когда малочисленные защитники укрепления почти все уже перебиты да перерезаны огромными полчищами
горцев.
Когда глаза мало-помалу привыкли к окружающему, прежде всего я увидела
старых, бородатых
горцев с неподвижно суровыми лицами, в праздничных бешметах, сидящих на подушках, раскуривая кальяны.
Конечно, каждый, кто присмотрелся бы к моему лицу, мог разглядеть, что это не настоящие усы, но при скудном освещении — в моей запыленной
старой чохе и огромной папахе — я могла сойти за молоденького горца-путника.
Я вздрогнула от удовольствия. Лучшей похвалы
старая княгиня не могла мне сделать. Я считала
горцев чем-то особенным. Их храбрость, их выносливость и бесстрашие приводили меня в неистовый восторг, я им стремилась подражать, и втайне досадовала, когда мне это не удавалось.
Кроме Брагима, с бабушкою приехала еще
старая горничная, приветствовавшая меня в саду в первый день приезда. Ее звали Анной. С нею был ее внук Андро, маленький слабоумный камердинер Юлико, потом девушка Родам, взятая в помощь Анне, и еще молодой кучер и наездник, быстроглазый
горец Абрек.
Михако знал, что
старый нукер был родом из мюридов [Мюриды — фанатики-горцы, окружавшие Шамиля.] — воинов грозного Шамиля, но, увлеченный львиною храбростью моего деда и образцовыми правилами русских солдат, ушел от своих и на глазах самого Шамиля предался русским.
На нашем дворе стояла коляска, запряженная парою чудесных белых лошадей, а сзади нее крытая арба с сундуками, узлами и чемоданами. У арбы прохаживался
старый седой
горец с огромными усами и помогал какой-то женщине, тоже
старой и сморщенной, снимать узлы и втаскивать их на крыльцо нашего дома.
Горцы отлично знают природу своего дикого края и имеют Я преострое зрение: они определили нам, что этот рой только что отроился от
старого гнезда, которое живет здесь же где-нибудь в горной трещине, и что там у них должен быть мед.