Неточные совпадения
«Кто бы такой был этот Чичиков? — думал брат Василий. — Брат Платон на знакомства неразборчив и, верно, не узнал, что он за человек». И оглянул он Чичикова, насколько позволяло приличие, и увидел, что он
стоял, несколько наклонивши голову и сохранив
приятное выраженье в лице.
А Базаров между тем ремизился да ремизился. [Ремизиться — Ремиз (в карточной игре) — штраф за недобор установленного числа взяток.] Анна Сергеевна играла мастерски в карты, Порфирий Платоныч тоже мог
постоять за себя. Базаров остался в проигрыше хотя незначительном, но все-таки не совсем для него
приятном. За ужином Анна Сергеевна снова завела речь о ботанике.
Климу стало неловко. От выпитой водки и странных стихов дьякона он вдруг почувствовал прилив грусти: прозрачная и легкая, как синий воздух солнечного дня поздней осени, она, не отягощая, вызывала желание говорить всем
приятные слова. Он и говорил,
стоя с рюмкой в руках против дьякона, который, согнувшись, смотрел под ноги ему.
Осторожно, не делая резких движений, Самгин вынул портсигар, папиросу, — спичек в кармане не оказалось, спички лежали на столе. Тогда он, спрятав портсигар, бросил папиросу на стол и сунул руки в карманы.
Стоять среди комнаты было глупо, но двигаться не хотелось, — он
стоял и прислушивался к непривычному ощущению грустной, но
приятной легкости.
«Ни жрец, ни жертва, а — свободный человек!» — додумался он, как бы издали следя за быстрым потоком мыслей. Он
стоял у окна в
приятном оцепенении и невольно улыбался, пощипывая бородку.
По воскресеньям у Катина собиралась молодежь, и тогда серьезные разговоры о народе заменялись пением, танцами. Рябой семинарист Сабуров, медленно разводя руками в прокуренном воздухе, как будто
стоя плыл и
приятным баритоном убедительно советовал...
Прежде всех обратил его внимание молодой человек в короткой жакетке, с
приятным лицом, который,
стоя перед немолодой уже чернобровой женщиной, что-то горячо и с жестами рук говорил ей.
— Здравствуй, батюшка, милости просим, — медленно раздался за моей спиной сочный и
приятный голос. Я оглянулся: передо мною, в синей долгополой шинели,
стоял старик среднего роста, с белыми волосами, любезной улыбкой и с прекрасными голубыми глазами.
—
Приятная нонеча
стоит погода, — продолжал Недопюскин и с благодарностию посмотрел на меня, как будто бы погода от меня зависела, — хлеба, можно сказать, удивительные.
За моей спиной
стоял один субъект не очень
приятного вида, который вдруг выступил и сказал: «От Всероссийской чрезвычайной комиссии объявляю прения открытыми».
Знакомство с барчуками продолжалось, становясь всё
приятней для меня. В маленьком закоулке, между стеною дедова дома и забором Овсянникова, росли вяз, липа и густой куст бузины; под этим кустом я прорезал в заборе полукруглое отверстие, братья поочередно или по двое подходили к нему, и мы беседовали тихонько, сидя на корточках или
стоя на коленях. Кто-нибудь из них всегда следил, как бы полковник не застал нас врасплох.
Нашу спутницу, жизнерадостную даму, ожидала
приятная случайность: на Корсаковском рейде
стоял пароход Добровольного флота «Владивосток», только что пришедший из Камчатки, и на нем находился ее муж, офицер.
— Это действительно довольно
приятная охота, — принялся объяснять ей Вихров. — Едут по озеру в лодке, у которой на носу горит смола и освещает таким образом внутренность воды, в которой и видно, где
стоит рыба в ней и спит; ее и бьют острогой.
— И об ней, и она, наверно, будет определена, — отвечал Кергель и, осторожно перейдя на ту сторону, где
стояла Катишь, подошел к ней и начал ей передавать
приятную новость; но Катишь была не такова: когда она что-нибудь делала для других, то о себе в эти минуты совершенно забывала.
Зала была оклеена какими-то удивительно
приятного цвета обоями; в углу
стоял мраморный камин с бронзовыми украшениями и с своими обычными принадлежностями, у которых ручки были позолочены. Через тяжелую драпировку виднелось, что в гостиной была поставлена целая роща кактусов, бананов, олеандров, и все они затейливо осеняли стоявшую промеж них разнообразнейших форм мебель. У директора была квартира казенная и на казенный счет меблируемая.
— Значит, все и кончено! — воскликнул доктор, хлопнув при этом еще рюмку водки, к чему он всегда прибегал, когда его что-либо
приятное или неприятное поражало, и gnadige Frau на этот раз не выразила в своих глазах неудовольствия, понимая так, что дело, о котором шла речь,
стоило того, чтобы за успех его лишнее выпить!..
Глядишь на него и всё ждёшь — вот он что-либо сделает или скажет, необычное, всем
приятное, и очень хорошо
стоять в тёмном уголку с этим ожиданием в душе».
Он полюбил ходить на Петухову горку — это было
приятное место: маленькие домики, дружно связанные плетнями,
стоят смиренно и смотрят задумчиво в тихое поле, на холмы, весною позолоченные цветами лютиков и одуванчиков, летом — буро-зелёные, словно они покрыты старинным, выцветшим штофом, а в тусклые дни долгой зимы — серебристо-белые, приветно мягкие.
У Берсенева в комнате
стояло фортепьяно, небольшое и не новое, но с мягким и
приятным, хоть и не совсем чистым тоном.
— В Третьем Парголове… Там отлично. Один Шуваловский парк чего
стоит… Кстати, у вас там есть свои
приятные воспоминания. Одним словом, все отлично…
Он хрипел в лицо Илье, и его жирные бритые щёки вздрагивали, а глаза вращались справа налево и обратно. Все окружили их тесной толпой и
стояли в дверях, охваченные
приятным предчувствием скандала. Хозяйка, побледнев, тревожно дёргала гостей за рукава, восклицая...
Илья слушал и пытался представить себе купца Строганого. Ему почему-то стало казаться, что купец этот должен быть похож на дедушку Еремея, — такой же тощий, добрый и
приятный. Но когда он пришёл в лавку, там за конторкой
стоял высокий мужик с огромным животом. На голове у него не было ни волоса, но лицо от глаз до шеи заросло густой рыжей бородой. Брови тоже были густые и рыжие, под ними сердито бегали маленькие, зеленоватые глазки.
Климкову начинало казаться, что брат торопливо открывает перед ним ряд маленьких дверей и за каждой из них всё более
приятного шума и света. Он оглядывался вокруг, всасывая новые впечатления, и порою тревожно расширял глаза — ему казалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо товарища по службе.
Стояли перед клеткой обезьян, Яков с доброй улыбкой в глазах говорил...
Потом он играл на рояле и пел своим
приятным жиденьким тенором, а Мария Викторовна
стояла возле и выбирала для него, что петь, и поправляла, когда он ошибался.
Я пришел на конгресс первый, но едва успел углубиться в чтение"Полицейских ведомостей", как услышал прямо у своего уха жужжание мухи. Отмахнулся рукой один раз, отмахнулся в другой; наконец, поднял голову… о, чудо! передо мной
стоял Веретьев! Веретьев, с которым я провел столько
приятных минут в"Затишье"!
Он еще что-то хотел прибавить, но не нашел слова, которое можно было бы добавить к тому огромному, что сказал, и только доверчиво и ласково улыбнулся. Некоторые также улыбнулись ему в ответ; и, выходя, ласково кланялись ему, вдруг сделав из поклона
приятное для всех и обязательное правило. И он кланялся каждому в отдельности и каждого провожал добрыми, внимательными, заплаканными глазами; и
стоял все в той же нерешительной позе и рукою часто касался наперсного креста.
В том месте, где Черная речка впадала в Желтую и черная вода, похожая на чернила, пачкала желтую и боролась с ней, в стороне от дороги
стоял духан татарина Кербалая с русским флагом на крыше и с вывеской, написанной мелом: «
Приятный духан»; около него был небольшой садик, обнесенный плетнем, где
стояли столы и скамьи и среди жалкого колючего кустарника возвышался один-единственный кипарис, красивый и темный.
— Мой идол… идол… и-д-о-л! — с страстным увлечением говорил маленький голос в минуту моего пробуждения. — Какой ты
приятный, когда ты
стоишь на коленях!.. Как я люблю тебя, как много я тебе желаю счастья! Я верю, я просто чувствую, я знаю, что тебя ждет слава; я знаю, что вся эта мелкая зависть перед тобою преклонится, и женщины толпами целыми будут любить тебя, боготворить, с ума сходить. Моя любовь читает все вперед, что будет; она чутка, мой друг! мой превосходный, мой божественный художник!
Оболдуева. А это еще лучше, потому крепче, и для всякой женщины
приятнее. Какое же это сравнение! муж или другой кто! Муж завсегда при тебе, никуда не уйдет, а другого как удержишь! Ежели вам на развод деньги нужны, так я могу дать сколько потребовается, я за этим не
постою. Кого я полюблю, так тому человеку очень хорошо; и подарки дарю и деньгами даю.
Уважение к действительной жизни, недоверчивость к априорическим, хотя бы и
приятным для фантазии, гипотезам, вот характер направления, господствующего ныне в науке. Автору кажется, что необходимо привести к этому знаменателю и наши эстетические убеждения, если еще
стоит говорить об эстетике.
К Татьяне Ивановне он явился после не совсем
приятной истории с m-r Шевалдышевым, у которого он первоначально
стоял, и явился, как говорится, с форсом, а именно, в отличном пальто и с эффектною палкою, у которой на ручном конце красовалась позолоченная головка одного из греческих мудрецов.
Дарил он под предлогом «
приятного удовольствия, ощущенного им в предыдущий раз по поводу спетого Надеждой Федосеевной
приятного романса за фортепьянами…» Он сбился, не докончил и
стоял как потерянный, протягивая и втыкая в руку Надежды Федосеевны футляр с браслетом, который та не хотела брать, и, покраснев от стыда и гнева, отводила свои руки назад.
И,
постояв немножко, отходил с
приятным чувством: могу всё купить, да вот не сделаю.
Толпа отхлынула от порога к середине избы… Староста
стоял рядом со мною, и я теперь не сводил с него глаз. Это был мужик средних лет, рослый, смуглый, с грубыми, но
приятными чертами лица и глубокими черными глазами. В них виднелась решительность и как будто забота.
Николай и Ольга с первого взгляда поняли, какая тут жизнь, но ничего не сказали друг другу; молча свалили узлы и вышли на улицу молча. Их изба была третья с краю и казалась самою бедною, самою старою на вид; вторая — не лучше, зато у крайней — железная крыша и занавески на окнах. Эта изба, неогороженная,
стояла особняком, и в ней был трактир. Избы шли в один ряд, и вся деревушка, тихая и задумчивая, с глядевшими из дворов ивами, бузиной и рябиной, имела
приятный вид.
— Помилуйте… Я здесь нашел такое
приятное общество… а природа!.. — Кистер пустился в описание природы. Маша слушала его, не поднимая головы. Авдей Иванович
стоял в углу и равнодушно посматривал на танцующих.
Она и три. Да тут видит, что ему ничем-ничего,
стоит себе и глядит на нее
приятным оком, всплеснула руками и заплакала.
— Необходимость выйти замуж для каждой девушки сделается
приятною:
стоит только выйти за того, кого полюбишь.
«Погода, — опять говорю, —
стоит очень
приятная».
«Хорошо дома!» — думал Назаров в тишине и мире вечера, окидывая широким взглядом землю, на десятки вёрст вокруг знакомую ему. Она вставала в памяти его круглая, как блюдо, полно и богато отягощённая лесами, деревнями, сёлами, омытая десятками речек и ручьёв, —
приятная, ласковая земля. В самом пупе её
стоит его, Фаддея Назарова, мельница, старая, но лучшая в округе, мирно, в почёте проходит налаженная им крепкая, хозяйственная жизнь. И есть кому передать накопленное добро — умные руки примут его…
— Примите, мой бесценный, в память нашего
приятного удовольствия, которое в сердцах любителей останется навсегда запечатленным, — произнес Дилетаев и поцеловал комика, который
стоял как ошеломленный. Сначала он покраснел, потом побледнел; руки, ноги и даже губы его дрожали, по щекам текли слезы.
Говорят, в России служба очень
приятная и спокойная деятельность; но один день такой, как сегодня для меня, пережить чего
стоит, а иначе нельзя: не предусмотри и прозевай хоть одну минуту, из-под носу утащат лакомый кусок.
У бондаря Гусева пекли хлеб, и по всей улице
стоял домовитый
приятный запах теплого хлеба.
Окна и двери в комнатах были открыты настежь, но, несмотря на это, в воздухе
стоял тяжелый, странный запах, То была смесь запаха ветхих, заброшенных покоев с
приятным, но едким, наркотическим запахом тепличных растений, недавно принесенных из оранжереи в комнаты…
Огромная, крытая ковром столовая с длинными столами и с диванами по бортам, помещавшаяся в кормовой рубке, изящный салон, где
стояло пианино, библиотека, курительная, светлые, поместительные пассажирские каюты с ослепительно чистым постельным бельем, ванны и души, расторопная и внимательная прислуга, обильные и вкусные завтраки и обеды с хорошим вином и ледяной водой, лонгшезы и столики наверху, над рубкой, прикрытой от палящих лучей солнца тентом, где пассажиры, спасаясь от жары в каютах, проводили большую часть времени, — все это делало путешествие на море более или менее
приятным, по крайней мере для людей, не страдающих морской болезнью при малейшей качке.
На дворе в это время
стояли человеконенавистные дни октября: ночью мокрая вьюга и изморозь, днем ливень, и в промежутках тяжелая серая мгла; грязь и мощеных, и немощеных улиц растворилась и топила и пешего, и конного. Мокрые заборы, мокрые крыши и запотелые окна словно плакали, а осклизшие деревья садов, доставлявших летом столько
приятной тени своею зеленью, теперь беспокойно качались и, скрипя на корнях, хлестали черными ветвями по стеклам не закрытых ставнями окон и наводили уныние.
Горданов быстро опустил занавесы на всех окнах, зажег свечи, и когда кончил, пред ним
стояла высокая стройная женщина, с подвитыми в кружок темно-русыми волосами, большими серыми глазами, свежим
приятным лицом, которому небольшой вздернутый нос и полные пунцовые губы придавали выражение очень смелое и в то же время пикантное.
Берхгольц в своем «Дневнике» так описывает ее: «По левую сторону царицы
стояла вторая принцесса, белокурая и очень нежная, лицо у нее, как и у старшей, чрезвычайно доброе и
приятное.
А под подписью мамы
стояли кривые каракульки: «Вася». Я с трудом их разобрала. Это мама, желая сделать
приятное своей дочурке, водила рукою брата.
На улице он уж был; к товарищам идти стыдно. Опять некстати припомнились ему две девочки-англичанки… Он прошелся из угла в угол по «общей» и вошел в комнату Августина Михайлыча. Тут сильно пахло эфирными маслами и глицериновым мылом. На столе, на окнах и даже на стульях
стояло множество флаконов, стаканчиков и рюмок с разноцветными жидкостями. Володя взял со стола газету, развернул ее и прочел заглавие: «Figaro»… Газета издавала какой-то сильный и
приятный запах. Потом он взял со стола револьвер…