Неточные совпадения
Начинает тихо, нежно: «Помнишь, Гретхен, как ты, еще невинная, еще ребенком, приходила с твоей мамой в этот собор и лепетала
молитвы по старой книге?» Но песня все сильнее, все
страстнее, стремительнее; ноты выше: в них слезы, тоска, безустанная, безвыходная, и, наконец, отчаяние: «Нет прощения, Гретхен, нет здесь тебе прощения!» Гретхен хочет молиться, но из груди ее рвутся лишь крики — знаете, когда судорога от слез в груди, — а песня сатаны все не умолкает, все глубже вонзается в душу, как острие, все выше — и вдруг обрывается почти криком: «Конец всему, проклята!» Гретхен падает на колена, сжимает перед собой руки — и вот тут ее
молитва, что-нибудь очень краткое, полуречитатив, но наивное, безо всякой отделки, что-нибудь в высшей степени средневековое, четыре стиха, всего только четыре стиха — у Страделлы есть несколько таких нот — и с последней нотой обморок!
Да, это не просто доска с изображением… века целые поглощала она эти потоки
страстных возношений,
молитв людей скорбящих, несчастных; она должна была наполниться силой, струящейся из нее, отражающейся от нее на верующих.
Город — празднично ярок и пестр, как богато расшитая риза священника; в его
страстных криках, трепете и стонах богослужебно звучит пение жизни. Каждый город — храм, возведенный трудами людей, всякая работа —
молитва Будущему.
«Да, такого человека можно полюбить. Эти глаза. И это простое, благородное и — как он ни бормочи
молитвы — и
страстное лицо! — думала она. — Нас, женщин, не обманешь. Еще когда он придвинул лицо к стеклу и увидал меня, и понял, и узнал. В глазах блеснуло и припечаталось. Он полюбил, пожелал меня. Да, пожелал», — говорила она, сняв, наконец, ботик и ботинок и принимаясь за чулки. Чтобы снять их, эти длинные чулки на ластиках, надо было поднять юбки. Ей совестно стало, и она проговорила...
…Лицо Матрёны Орловой побледнело ещё более, она оборотилась в угол, стала на колени и начала молиться, усердно отбивая земные поклоны, задыхаясь в
страстном шёпоте
молитвы и растирая грудь и горло дрожащими от возбуждения руками.
Трое певцов пели, сами себя очаровав песней, и она звучала, то мрачная и
страстная, как
молитва кающегося грешника, то печальная и кроткая, как плач больного ребёнка, то полная отчаянной и безнадёжной тоски, как всякая хорошая русская песня.
Я видела, как ты молился; твой вдохновенный взор, твое лицо, твой
страстный взгляд не идут
молитве; твоя душа пламенна, она не может удовлетвориться
молитвою; ты обманываешь себя.
Впереди целая ночь
молитвы,
страстных вздохов, горьких и сладостных рыданий, сотрясающих хилое тело.
Он словно сторожил ее
молитву, и в его глазах светилось
страстное, тоскующее желание быть предметом ее
молитвы.
Большухи, возвратясь домой, творя шепотом
молитву, завертывали в бумажку либо в чистый лоскуток выплюнутые Софронушкой скорлупы, а те, кто сподобились урвать цельбоносных волосиков со главы или из бороды блаженного, тут же их полагали, а потом прятали в божницу за иконы вместе с хлопчатой бумагой от мощей, с сухим артосом, с огарком
страстной свечи и с громовой стрелкой.
Но дети не замечают ни угроз матери, ни присутствия чужого человека. Они кладут котят на ковер и поднимают оглушительный визг. Около них ходит роженица и умоляюще мяукает. Когда, немного погодя, детей тащат в детскую, одевают их, ставят на
молитву и поят чаем, они полны
страстного желания поскорее отделаться от этих прозаических повинностей и опять бежать в кухню.